Ничего не изменилось, кроме творчества.

Брак же был обречен.

Они приехали домой за полночь. Марина сразу отправилась в душ, а Илья налил себе сок, включил в плеере музыку и развалился на диване. Он вспомнил события минувших месяцев и снова подумал о том, что, наверное, зря так и не обратился в полицию. Первое время он находился в полном раздрае и постоянно откладывал визит в участок. С одной стороны, похитители заставили его пережить весьма неприятные моменты, и оставлять безнаказанным их произвол не хотелось. Но, с другой стороны, похищение развернуло его жизнь на сто восемьдесят градусов. Вдохновение вернулось, у группы открылось второе дыхание, «Waterfall» узнавали за пределами России, – о чем ни Илья, ни остальные участники даже не мечтали. Жизнь играла радужными красками, и все благодаря жестокой встряске, которую устроили ему похитители.

Самое обидное, что он даже не узнает, кто это был. Возможно, полицию стоило привлечь хотя бы для того, чтобы попытаться выяснить их личности. Несколько раз он писал на электронный адрес, с которого неизвестный послал ему видео с «ожившей» девушкой на автозаправке, но все письма возвращались, сообщая об ошибке. Кто бы там ни стоял за похищением, он сделал свое дело и больше появляться не собирался.

Неудовлетворенное любопытство свело бы Илью с ума, не имей он чем заняться. К счастью, дел было невпроворот, и Крестовский наслаждался каждой минутой. Он давно не чувствовал себя так хорошо. Он все реже обращался к прошлому, и оно, словно чувствуя его охлаждение, стремительно удалялось, оставляя за собой шлейф размытых эмоций.

В наушниках играла американская рок-группа «Fall out boy». Отличные ребята, Илье импонировал их стиль. Они, как никто другой, эксплуатировали протяжные гласные, порой заменявшие часть куплета или даже припев, но это было красиво и уместно. В песне «Irresistible» Илье особенно нравился переход солиста от протяжной «е» в конце куплета к пульсирующей «а» в середине припева. После слов «You now you look so Seattle, but you feel so LA», когда начиналась длинная, перекатывающаяся «е-е-е», Илья представлял забитый под завязку спортивный зал с рингом в центре. Зрители шумят, скандируют, их задранные вверх руки движутся, подобно волнам. А затем, после строчки припева «And I love the way you hurt me», когда в середине слова «irresistible» происходит первый всплеск той самой «а-а-а», один из двух бойцов на ринге получает мощный удар в лицо. Время замедляется, кадр растягивается, по миллиметру показывая, как отклоняется тело в тщетной попытке удержать равновесие. Секундная остановка – и еще более чудовищный апперкот врезается в челюсть вместе с новым разрушительным «а-а-а».

На пороге гостиной возникла Марина, свежая и благоухающая после душа. Она держала в руках небольшой прямоугольный сверток.

Илья вытащил из уха один наушник и вопросительно посмотрел на нее. Марина подошла ближе.

– Это подарок, – она протянула ему упакованный в блестящую оберточную бумагу предмет.

– Спасибо. По какому поводу? – удивился Илья.

– Я пойду спать, – Марина проигнорировала его вопрос. – А ты открой подарок и посмотри, ладно?

Не дожидаясь его реакции, она поспешно вышла из комнаты. В спальне потушила свет и, не раздеваясь, закуталась в одеяло. Сердце стучало оглушительно громко, и ей понадобилось несколько минут, чтобы немного успокоиться. Марина не знала, как отреагирует Илья на ее подарок. На всякий случай заранее собрала чемодан с вещами и спрятала его в шкафу. Если возникнет необходимость, она избежит спешных сборов. Просто схватит чемодан и быстро уйдет.

Как же ей было страшно! Она добровольно подвела себя к краю пропасти и, замирая, ждала приговора. Она, конечно, надеялась на чудо, но надежда таяла с каждой минутой. Марина закрыла глаза и представила свою жизнь без Ильи. Воображаемая картинка становилась все ярче и драматичнее, когда раздался сигнал сообщения. Марина вылезла из-под одеяла и дрожащей рукой схватила мобильный.

«Думаю, что скоро снова слетаю в Торонто. Нравится мне там мальчик один», – писала Вика.

Марина беззвучно рассмеялась. А потом заплакала.

Илья разорвал бумагу. Эта была книга. Он прочитал название, покрутил ее в руках и отложил в сторону. На кухне включил чайник и, ожидая, пока вода закипит, тихо подпевал игравшей в плеере песне, потирая запястье. Он больше не носил кожаный ремешок, а привычка осталась. Он снял его на студии. В тот момент, когда понял, чего хочет больше всего. Как и обещал отцу. Теперь браслет хранился в комоде, в верхнем ящике вместе с документами.

Чайник закипел. Илья налил в кружку чай и вернулся в комнату. Спать еще не хотелось. Он устроился на диване, взял книгу, открыл первую страницу и прочитал:

«Свет был такой яркий, что на мгновение ослепил. Толпа замерла, загипнотизированная бьющими из софитов лучами, и тут же вздрогнула, застонала, рванула вперед с еще большим остервенением. До начала концерта оставалось полчаса, а зал уже был набит под завязку…»

Уже светало, когда Илья прочитал последнее предложение и захлопнул книгу. Несколько минут он сидел, уставившись в серые сумерки за окном, а затем решительно встал и направился в спальню.

Марина спала, свернувшись калачиком. Он разделся, распутал клубок одеяла и лег рядом, уткнувшись носом в ее затылок. Ее волосы пахли морем, а кожа на шее казалась очень светлой, почти прозрачной.

Илья никогда не задумывался, откуда приходит озарение. Иногда мучительно и долго о чем-то размышляешь, докапываясь до истины, но лишь топчешься на месте. Однажды это надоедает, и ты перестаешь ломать голову, отказываешься от попыток найти ответ, смиряешься. Проходит какое-то время, и ответ приходит сам, поражая своей простотой и лаконичностью.

С момента похищения Илья по крупицам собирал детали, скрупулезно складывая портрет инквизитора. От внутреннего следопыта не ускользал ни один нюанс, ни одна мелочь. К тому моменту, когда Илью освободили, мозаика окончательно сложилась. Чтобы выстрелить, подсознанию не хватало последнего элемента, который бы поджег фитиль.

Он так жадно искал приключений, чтобы наполнить свою жизнь, тогда как его главное приключение всегда находилось рядом. Он провел пальцем по рыжему завитку волос, удивляясь тому, как был слеп все эти годы.

«Кто вы?» – спросил Крестовский у анонимного адресата.

«Твой самый большой фанат», – ответили ему.

Кем же еще мог быть его похититель? Похититель, читавший мысли своего пленника. Предвосхищавший любые его реакции. Мгновенно вычислявший его ложь.

Марина перевернулась и открыла глаза, сонно уставившись на Илью. Что-то в его взгляде напугало ее. Она моментально проснулась:

– Что?

Илья смотрел на ее родное лицо и не мог поверить, сколько мужества и непредсказуемости таится в этой маленькой головке. Он чувствовал себя исследователем, который плавал вокруг нового континента долгие месяцы и только сейчас ступил на неизученную землю.