– Это мне надо благодарить тебя, – ответил нуониэль. – Без твоих забот, лежал бы сейчас в канаве на Стольном Волоке, а мухи в моих ушах, устраивали бы новоселье да личинки откладывали.

– Не вздумай там чудить в ущелье! – пригрозил ему Закич, еле сдерживая слёзы. – Все труды мои даром пропадут.

– По этому поводу не переживай, Закич, – успокоил его Тимбер. – Этот день мы проживём лучше, чем вчерашний. А завтрашний, лучше, чем этот.

Закич резко обнял нуониэля.

– Так и будем жить, – прошептал он у него на плече, а потом резко отвернулся и отошёл, чтобы ни сказочное существо, ни другие не заметили его влажных глаз.

Ломпатри в свой черёд подошёл к нуониэлю и подал ему новые ножны для меча. Тимбер вложил в них свой изогнутый клинок; ножны пришлись оружию нуониэля как раз впору.

– Не задерживайтесь в этом ущелье, господин нуониэль, – попросил Ломпатри. – Нам без вашей силы и ловкости придётся туго.

– Вы там и без меня справитесь, рыцарь Ломпатри, – ответил нуониэль, пристёгивая ножны с мечом к поясу под плащом. – Главное, делайте то, что действительно надо делать.

– В этом у нас только вы мастер! Вы, господин, всегда знаете, что именно надо делать.

– А вы, рыцарь Ломпатри, прекрасно учитесь моему ремеслу, – заметил Тимбер. – С каждым днём, вы всё чаще делаете именно то, что необходимо и не тратите силы на вещи бессмысленные. И сегодня вы уже не тот Ломпатри, который в любом случае умрёт. Сегодня, у вас есть выбор между жизнью и смертью. Для этого всего лишь надо…

– Нести свет сквозь тьму?

– Да, мой дорогой человек, – добродушно согласился нуониэль. – Главное понимать, где свет, а где тьма.

Группа пластунов отправилась к своим рубежам, а все остальные вернулись в лагерь готовиться к сражению, которое позже летописцы назовут «Сечей Первых Врат». Но летописцы всегда пишут от имени тех, кто выигрывает битвы. Победа же в этой битве зависела как от мужества простых солдат, так и от лидера, за которым они шли в бой. Так же на успех влиял и рыцарь Ломпатри: только он мог открыть ворота в форт. Но ни солдаты, ни Гвадемальд не знали точно, какие именно ворота откроет атарийский Белый Единорог. Предаст ли он людей или же сохранит верность рыцарству, своим друзьям и королю, однажды усомнившемуся в нём?

Когда на Дербены опустились сумерки, пришло время действовать. Со стороны осадный лагерь выглядел так же, как и вчера: палатки желтели от затепленных внутри каганцов и лампад, одинокие часовые скучали в предвечерней стуже, прижимаясь к метающимся на диком ветре кострам, заложенным в железных корзинах. Каждый знал, что скоро идти в бой. Напряжение росло, и бурлящая от волнения кровь не давала расслабиться. Только Лорни, лёжа на подстилке из сена, постоянно проваливался в сон. Ему не мешали ни разговоры Ейко и Молнезара, сидящих тут же и обсуждающих неминуемую схватку. Даже когда в палатку заглянул брат Будимир, справиться, всё ли в порядке, Лорни не знал, что и сказать. Будимир дал брату лук и два колчана стрел, сообщив, что в отряде не хватает лучников. Лорни долго жил в лесу и недурно охотился. Молнезару и Ейко сотник тоже выдал оружие и объяснил, где им находиться и кого слушаться. Когда брат ушёл, Лорни закрыл глаза и попытался заснуть. Ейко и Молнезар зачесали языкам ещё пуще, обсуждая новые армейские луки и добротно сшитые колчаны для стрел.

Когда Лорни в очередной раз забылся, голоса друзей стихли. В наступившем покое со скитальцем случилась странная вещь, которая иногда случается с каждым человеком, находящемся в ожидании чего-то большого и важного. Лорни понял, что спит, но при этом не проснулся окончательно. Он подумал о том, что это странно, но решил не мучатся лишний раз, а просто отдыхать. «Раз уж лёг, то хоть сил скоплю для битвы, – подумал Лорни. – Однако странно, что же это я Ейко и Молнезара не слышу?»

Лорни открыл глаза. Ейко и Молнезар лежали в обнимку со своими луками и спали как убитые. «И этих срубило», – подумал скиталец. Он накинул на себя старый поношенный плащ с драными перьями и вышел из палатки. Будимир предупредил, что из палаток выходить можно «только по крайней надобности», но Лорни тянуло наружу не только по этому.

Выйдя на свежий воздух, Лорни удивился тому, что всё ещё не стемнело. Снег густо сыпал с небес, превращая всё вокруг в белую марь. Красота небес, сливавшихся с горам и землёй, манила и звала в себя. Лорни пошёл вперёд, любуясь зыбкими очертаниями палаток, горных утёсов и потоков ветра, тянущих за собой вереницы снежинок. Благословенную тишину нарушало лишь пение этого самого невидимого ветра; он пел где-то там, наверху, в небесах одиноким, грустным голосом. В этой протяжной, заветной песне совсем не было слов. Ветер произносил лишь один звук «Аа!» на разный лад, и этот звук проходил сквозь небеса, падающий снег, горы, землю, палатки. Звук проходил и сквозь Лорни. И чем дальше шёл скиталец, тем яснее он понимал, что не только ветер поёт эту песню, но всё вокруг вторит ему. Пели и горы, и земля, и каждая снежинка, кружащая в воздухе, и старый плащ скитальца. Оттого, что всё вокруг пело, звук не становился громче, он лишь казался более проникновенным, достигающим самых глубин души. Лорни уже давно покинул лагерь и теперь шёл по плато в сторону крутого обрыва. При таком обильном снегопаде перепутать снег под ногами с пустотой было совсем несложно. И только Лорни задумался над тем, что может не заметить край обрыва и упасть вниз, впереди показалась чья-то фигура. Приблизившись, Лорни увидел, что этот человек стоит на самом краю и смотрит вдаль. Что он там видит, ведь вокруг так много снежинок? Лорни вытянул перед собой руку, чтобы посмотреть, будут ли видны его пальцы в этом снежном мареве. Но, конечно же, он увидел и пальцы, и ладонь, и запястье, облачённое в старый рваный плащ. Скитальца нисколько не удивило то, что поющие снежинки проходят сквозь его ладонь. Это выглядело чудесно. Он любовался бы и дальше, но фигура на краю обрыва обернулась к нему лицом. Незнакомец хоть и молчал, но тоже издавал этот песенный звук «Аа!», как и всё вокруг. Сначала Лорни не понял, кто это, но, всмотревшись, узнал и испугался. Черты лица этого незнакомца очень напоминали кого-то из прошлого. Сделав ещё несколько шагов вперёд, Лорни понял, что видит перед собой старого друга Йоки. Но этого не