огни множества костров. Белый Единорог поднял руку и покрутил ей над головой. Белый Саван, не отрывая глаз от рыцаря, скомандовал:

– Поднять ворота!

Разбойники кинулись к катушке, шестерни защёлкали и массивная дверь внизу стала подниматься. А Белый Саван всё смотрел на Ломпатри, как заколдованный. И вот южный вход в форт открылся, и помощники Савана задвинули железную щеколду, чтобы тяжёлые ворота не упали. В этот момент Закич вынул нож, кинулся на Савана и вонзил холодный клинок ему в шею. Старый Воська вскрикнул, достал свой кинжал и поспешил на помощь своему другу, несколько раз ударив Савана в спину. Скинув варварийца со стены, коневод схватил копьё и пронзил одного из бандитов. Пока Воська занялся вторым, Закич выхватил из подорожной сумки рожок и стал дуть в него со всех сил. Пронзительные раскаты звонкого клича понеслись меж горных пиков на плато к осадному лагерю. Со стен форта казалось, что лагерь спит, но на деле всё обстояло иначе. Первый ряд палаток, чуть светящихся изнутри жёлтым светом лампад, вдруг всколыхнулся. Палатки вспорхнули вверх, а из-под них верхом на закованных в латы конях, вырвались ровным строем рыцари Троецарствия. Из-под каждой палатки появился готовый к бою всадник, с пикой или же с обнажённым мечом. По центру шёл рыцарь Вандегриф на своём верном друге, караковом дэстрини Грифе. Рядом с ним разрезали ночную тьму сиянием своих доспехов рыцарь Овиан Кери, уроженец провинции Вакския Карий Вакский, и опытный Марнло Денвир. Остальные всадники, все как на подбор опытные наездники и верные своим господам солдаты. По команде Вандегрифа всадники перестроились в клин и галопом понеслись к отворившимся вратам. За ними из других палаток стали появляться шеренги копейщиков, мечников и лучников, а из шатра главнокомандующего на снег выпрыгнул белый жеребец в позолоченной попоне. Верхом на этом красавце восседал воевода рыцарь Гвадемальд Буртуазье из Кихона, наместник короля Девандина в Дербенах. Его позолоченная кираса отражала свет Гранёной Луны так, что казалось, он сам горит голубоватым огнём. В руках он держал длинный меч и тёмно-зелёный круглый щит с изображением белой птицы Сирин.

Для Белого Единорога командование закончилось. Теперь атарийскому рыцарю предстояло сравнять личные счёты с Иссгаардом. Теперь это волновало его больше надвигающейся тьмы и разразившегося в форте хаоса. Ломпатри снова вошёл на склад и направился прямиком к колдуну. Отбросив щит, рыцарь обнажил меч и с размаху рубанул по тхеоклемену. К удивлению рыцаря, меч прошёл насквозь, а тхеоклемен как стоял неподвижно, так и продолжал стоять, пряча руки в рукавах. Ломпатри подумал, что промазал и нанёс ещё несколько ударов. Но и теперь меч проходил сквозь тхеоклемена, будто бы колдун состоял не из кости и плоти, а соткан из цветного воздуха.

– Предатель! – озлобленно произнёс образ тхеоклемена. – Глупец! Сгинь же с подобными тебе.

В этот момент облик Иссгаарда задрожал, как ива на ветру и стал таять. Посох, лежащий у его ног исчезал вместе с ним. Ломпатри же остался один на один с полностью открытыми Третьими Вратами. Тьма выползала из огромной пасти горы, вытягивая вперёд свои щупальца, извиваясь, хватаясь за косые лучи света, проходящие сквозь высокие окна, ломая эти неосязаемые столпы, превращая в гаснущую пыль. Что-то шевелилось там, в этой беспросветной тьме: силуэты гадких существ, мерно ступающих в этот мир из мира подземного. Ломпатри схватил свой щит и приготовился к последней схватке.

Всадники уже почти достигли ворот, когда на стену поднялись бандиты с твёрдым намерением ворота закрыть, а Закича и Воську скинуть со стен под ноги обнаглевших врагов. С одной стороны на них бежал Белый Саван с десятью разбойниками. А с другой ещё один варвариец без подмоги.

– Не успеют! – закричал Закич, понимая, что их сейчас убьют, ворота опустят, а рыцари останутся снаружи. – Бери одинокого!

Воська схватил копьё и встал на пути того варварийца, что наступал без подмоги. Закич же преградил путь с другой стороны Белому Савану и десятерым бандитам. Ни коневод, ни старый слуга, конечно же, не надеялись победить или же уцелеть в этой схватке. Воська настолько смирился с судьбой, что даже не испугался двух булатных мечей в руках Белого Савана. Только старый слуга захотел издать первый и последний в своей жизни боевой клич, как откуда-то сверху на варварийца вдруг рухнула тень, пронзив затылок длинным копьём.

Белый Саван выронил мечи и сник. Над бездыханным телом стоял Чиджей. Фей расправил могучие крылья, каждое из которых раза в четыре больше, чем он сам, вынул копьё из трупа, и взмыл вверх. Он перелетел навес над механизмом, который охраняли Воська и Закич, и приземлился на другой стороне сторожки, прямо перед носом другого Белого Савана и его людей. Атаковать с воздуха не получилось; варвариец увернулся. Завязался бой. Закич и Воська не решились вступать в него, потому что совершенно не понимали, что происходит. Десять бандитов тоже стояли в стороне, глядя как перед ними, в облаках чёрных крылий, мелькают белые одеяния островитянина. Чиджей уличил момент, когда варвариец ещё не замахнулся своими мечами, и нанёс колющий удар копьём. Но ловкий Белый Саван подкинул мечи, схватился за древко копья и потянул фея на себя, при этом ударив его ногою в грудь. Чиджей выпустил копьё и потерял равновесие. В следующий миг варвариец выкинул копьё со стены и снова схватил свои мечи ещё до того, как они упали на каменный пол. Фей не успел опомниться, а Белый Саван уже пошёл на него в атаку. К счастью, он держал мечи неправильно и нанёс несколько ударов плашмя, лишь немного поранив фея. Но, поняв, в чём дело, варвариец сменил хват и снова атаковал. Чиджей, держась за грудь, прильнул к стене. Белый саван полоснул мечами по его крыльям, ударил локтём в нос, схватил за ноги и выкинул со стены вниз. Огромные крылья фея с шелестом последовали за тяжёлым телом, исчезнув в ночной тьме. Варвариец и его люди не мешкая, двинулись на Закича и Воську. Теперь спасти защитников ворот могло только чудо, и оно явилось, откуда не ждали. Внезапно из груди Белого Савана показался тонкий изогнутый клинок. Варвариец упал ничком. Из спины у него торчала рукоять меча Тимбера Линггера, увенчанная красным лалом, напоминающим горный пик. Десять бандитов в недоумении остановились. Они оглянулись, и увидел далеко позади, на стене, отделявшей форт от Закатного Ущелья фигуры с факелами. Одна из этих фигур в длинном плаще неслась прямо на них по деревянному мостику, соединяющему две стены. Никто из этих людей никогда бы не