Это же почувствовали все присутствующие в шатре. Эрвинге так вообще был готов завыть в голос, настолько противоестественным казалось то, что он ощущал.

'Живой мертвец, не иначе', подумал оборотень, подавляя в себе желание заскулить.

— Доброй вам ночи, господа, и позвольте мне озвучить то, ради чего я вас собрал, — заговорил обладатель черного плаща.

— Думаю, нашего согласия не требуется, — заговорил как всегда невозмутимый Арда'ар.

— Ну, отчего же, — усмехнулся мужчина, — вы можете и возразить. Но, как мне кажется, сначала есть смысл выслушать то, что я хочу сказать.

Ответом ему было молчаливое согласие.

— Вот и славно, — одобрительно произнёс он, — У меня есть предложение, от которого смог бы отказаться лишь глупец. Прошу вас присядьте, господа. Сидя, знаете, думается легче, — мужчина хлопнул в ладоши и позади каждого из присутствующих, появились на вид весьма удобные кресла, обтянутые черной кожей.

— Ну же, — всё ещё доброжелательно подбодрил своих гостей он, указывая рукой, затянутой в черную перчатку на кресла. Безропотно присела лишь вампирша. Уж больно знакомой была для неё подобная интонация в голосе, столь похожая на её собственную, когда девушка была просто в бешенстве.

— Сесть я сказал, — уже жестче, произнёс мужчина. Эльфы буквально рухнули на предложенные им кресла, оборотень сопротивлялся, как мог, но всё же подчинился. Лишь Муилкорч не почувствовал никакого давления, но всё же решил этого не показывать и опустился в кресло.

— Так-то лучше, — небрежно кинул эту фразу мужчина и встал перед собравшимися, что сидели полукругом перед ним.

— Я собрал вас сегодня, чтобы сделать весьма выгодное предложение, которое, как мне кажется, заинтересует вас. Что ж, лирические отступления в сторону, я предлагаю вам то, о чем вы и ваши предки мечтали. То, что даровано лишь людям. Но разве могут они оценить сей дар? Нет. Они даже не понимают всё богатство, что даровано им от рождения. Ведь когда настанет день, и смерть их встанет у порога, это не станет неизбежным концом их существования. Каждому человеку дана возможность возвращаться в этот мир заново, но почему такая несправедливость? Разве вы не заслуживаете этого больше, чем кто бы то ни было?

— Так заведено не нами, не нам и решать, — не сумев сдержать себя, сказал Эрвинге. Всё его звериное существо буквально вопило о неправильности происходящего, и то, что Альфа до сих пор сдерживал трансформацию, было только благодаря его возрасту и опыту.

— Друг мой, — чувствовалось, что говоривший улыбается, — не хочу обижать Вас, многоуважаемый Эрвинге, но лишь глупцы боятся перемен. Но Ваше высказывание навело меня на мысль, должно быть, зря я выбрал оборотня для осуществления необходимой мне цели. Пожалуй, Вы лишний, Эрвинге, без обид, — мужчина нарочито небрежно махнул лишь кистью руки в сторону Альфы, как до слуха всех собравшихся донесся треск ломающихся костей.

— Боже, — одними губами прошептала вампирша.

Нет, девушке было плевать на судьбу 'псины', но она испугалась. По-настоящему испугалась за себя!

Взгляд эльфов и дроу буквально приклеился к тому месту, где сидел их друг. Голова Альфы нелепо упала на грудь. Внешне никаких повреждений видно не было, но каждый из присутствующих слышал, как в последний раз сердце толкнуло кровь в теле оборотня.

— Прошу простить меня, господа, за этот инцидент, но в любом начинании бывают вот такие вот огрехи.

Мужчина неловко пожал плечами, как бы извиняясь за произошедшее, но тут же весь подобрался и продолжил:

— Ну что же, а теперь продолжим без ненужных технических пауз.

Агасти говорил долго, и каждое его слово падало на благодатную почву сердец эльфов и вампирши. Если вампирша чувствовала в нём силу, а стало быть, инстинктивно считала его слова правильными, то эльфы, в особенности Арда'ар, видел в том, что говорил Агасти, долгожданную возможность для своей расы. Ведь мужчине давно исполнилась не первая тысяча лет, и, вопреки предположениям людей, он не устал от жизни. Каждый прожитый день был неповторим. Правитель эльфов наслаждался от того, что имел возможность ходить, дышать, творить, существовать! То, что случилось с Эрвинге, старым соратником и другом, если вообще возможно иметь друзей Правителю, было печально для Арда'ра. Не более. В сравнении с открывающимися перспективами ничтожно малая жертва. Ведь это так страшно стать однажды ничем… Когда есть всего одна возможность на жизнь! И то, что предлагает это странное создание, звучит вполне осуществимо. Конечно, нужно будет провести свои собственные изыскания по этому вопросу, как и не помешает узнать, что же это за тварь перед ними… И что сможет помешать ему сотворить с ним то же, что он сделал с Эрвинге. Помереть Арда'ару совсем не хотелось, тем более, сейчас.

Корч слушал то, что говорило это существо очень внимательно, и с каждым сказанным им словом ему всё больше становилось не по себе.

'Неправильно! Противоестественно!', кричало всё у него внутри.

Молодой дроу понимал, что то существо, что находится перед ним, это какая-то смесь тьмы и живого сознания. Сама тьма как вид энергетических потоков нейтральна. Но то, что сейчас было перед ним, повергало дроу в какой-то первобытный ужас. Было такое ощущение, что часть энергии обрела живое, разумное сознание. Мало того, что одно это было не правильным, так сама идея твари, что сейчас говорила перед ним, была абсурдна!

'Уничтожить последних Серебряных! Да кому такое в голову придет?! Ведь не Грань служит демонам, а демоны Грани' это Корч знал очень хорошо. Не зря он так долго общался Дрэйландом, наследным принцем драконов. Тогда он многое рассказал дроу о том, как живут демоны, об их законах и государственном устройстве. Корча это так поразило в своё время, он был страшно удивлён подобной откровенностью даже больше, чем услышанному. Ведь драконы никогда не говорят о том, как живут демоны. Знал ли Дрэй о том, что предстоит Корчу в будущем, или просто почувствовал, что дроу должен это узнать? Молодой мужчина сказать не мог, да и неважно это было сейчас.

Нервно вздохнув, Корч потянулся к 'тьме', что была повсюду. На какое-то мгновение ужас мелкими мурашками пробежался по его спине, но дроу сумел быстро взять себя в руки. Потоки 'тьмы' стелились вокруг него, пространство буквально пропиталось ею. Словно маленький мальчик, что незаметно от мамы старается утащить из большой вазочки, стоящей на самом виду, конфетку, Корч потянул на себя один из потоков. Ему было страшно от того, что эта тварь сумеет почувствовать его вмешательство, но дроу понимал: теперь счет идёт буквально на минуты. Чем дольше времени он проведёт в обществе этого существа, тем меньше возможности у него будет отступить назад… Скорее всего, эта тварь потребует присягнуть ей, и поскольку использует она 'тьму', то и присяга будет на крови. А Корч, как никто другой знал, что подобные клятвы обратить невозможно!

Всю жизнь дроу был обязан кому-то или чему-то. Отцу, родине, семье, хоть и обременяло его подобное, но он знал, что то что он делает, лишь во благо. Сейчас же у него было ощущение, что стоит он у самого края болота, и если ничего не предпримет, то увязнет в нём раз и навсегда.