— Ашер! — громко крикнула я, спустя несколько минут признав свое бессилие.

Раздались шаги по лестнице, в люке, ведущем на нижние этажи башни, показалась темноволосая голова, и мужчина спросил:

— Да?

— Я сдаюсь.

Он лишь усмехнулся, но без лишних слов и вопросов помог мне одеться. Я вздрагивала от каждого прикосновения его пальцев, однако, вопреки подсознательным ожиданиям, он был корректен и сдержан, не позволяя себе ничего лишнего.

Справился с завязками на сорочке, потом так же без труда сладил с крючками на платье.

— А теперь волосы…

Не успела я спросить, какие у него планы на эту длиннющую копну, как он жестом фокусника достал из-за пазухи волшебную палочку.

Я смотрела на нее круглыми глазищами.

— Крибле-крабле-бумс! — явно издеваясь, пропел пожиратель и как следует треснул меня деревяшкой по лбу.

— Да ты совсем обнаглел! — рявкнула я в ответ, очень желая отобрать палочку и засунуть ее…

— Зато какой результат! — открыто хохотал Клякс.

Голове внезапно полегчало, и, обернувшись, я застала необычную, чудесную картину. Волосы сами собой развивались из путанок, складывались прядочка к прядке, завиток к завитку, а после заплетались в косу.

— Ого!

— Сам в шоке, — ухмыльнулся пожиратель и, сжав меня за запястье, потянул к выходу с чердака. — Пойдем, бедная узница!

— Куда? — я недоуменно приподняла брови, но все же послушно пошла следом за Ашером.

Он быстро миновал пару ступеней крутой лестницы и повернулся ко мне, подав руку.

— А разве тебе не интересно, что есть в этой сказке, девочка… Бруня?

Я вложила пальчики в теплую ладонь и улыбнулась, поймав горящий задором и любопытством взгляд Клякса. Все же пожиратель есть пожиратель; остается только завидовать его неуемной тяге к новому.

Магически заплетенная коса сейчас болталась на уровне колен и уже не так сильно мешала, потому между мной и новым-непознанным стоял только Ашер Пепельный, который и тащил меня в светлое сноходческое будущее.

— В башне два этажа и чердак, — пояснял бодро шагающий по винтовой лестнице мужчина. — Вокруг — яблоневый сад, дальше — лес… а еще дальше, полагаю, всё, на что хватит нашей с тобой фантазии, девочка Бруня.

— Я тебя удавлю, — честно пообещала «сказочнику», стискивая на косе пальчики, жаждущие сжаться на чьей-то шее.

— За что?

— За Бруню.

— А как тебя еще звать, душа моя? Хочу заметить, что к «о прекрасная Брунгильда» конкретно я не имею никакого отношения!

Он шагнул на пол, неожиданно развернулся и схватил меня за талию, не давая самостоятельно преодолеть последние пару ступенек.

Тотчас поставил на ноги, игриво дунул на лоб, убирая с него короткие завитки, и повел дальше.

Я ощущала себя реально как в сказке. Но, зная Ашера, Сиона, Храм и вообще всю эту двинутую реальность, каждый миг ожидала, что сказочка обернется горькой былиной. А в них обычно все заканчивается плохо для главных героев, но крайне поучительно для потомков. Мне как-то совсем не хотелось, чтобы на моем примере рассказывали, как поступать нельзя.

Вот вижу словно наяву, как читают подрастающей молодежи сказочку про девочку Милу. И наглядно объясняют, что с пожирателями дружить нельзя. Вот совсем. Вообще. Как бы ни хотелось! Потому что в лучшем случае глупую девицу сожрут, а в худшем — разобьют сердце, и она будет морально страдать еще неопределенное количество времени.

Пока я пребывала в печальных мыслях касаемо будущего, которое рисовалось в самых мрачных красках, пожиратель оставался в настоящем, и оно ему явно нравилось.

— На втором этаже — две ванные комнаты, большая гостиная-столовая и моя спальня — во-о-он та дверь слева. Запомни.

— Запомню, — серьезно ответила я. — Ванные — справа, гостиная — прямо, а налево порядочные девушки не ходят.

— Скучная ты.

— Что б ты понимал! Я приличная.

— Я ж говорю, скучная. Итак, скучная моя, а сейчас мы спустимся на первый этаж, где располагаются подсобные помещения, кухня и самое главное — выход на террасу. В общем, тут потрясающе!

— Ты молодец, что поселился в таком месте? — иронично осведомилась я. — Не боязно принцессу сюда тащить? Понаедут рыцари, покрошат всё в капусту…

— Всё?

— Всё. Даже тебя.

— Нет, я не согласен, у нашей сказочки другой финал.

— Какой же ты предполагаешь финал для нашей сказки? — насмешливо фыркнула я, с иронией глядя на «колдуна».

— А это, милая, будет моей маленькой тайной.

— Тайны очень интригуют молодых девушек… — не удержалась, подпустила в голос игривых ноток.

— В том и задумка злобных и коварных колдунов, — Ашер кинул на меня взгляд из-под нависшей на глаза челки. — Страшно?

Если честно, страшно было только от настолько резкой смены амплуа. Пожиратель — и вдруг флиртует? Мама дорогая!

Если учитывать его дивное отношение к сексу вообще и к эмоциям в частности, мой шок вполне понятен. С чего это станет так себя вести существо, подошедшее к интиму как к опыту и в процессе познания следующее инструкции?

— М-м-м… а мы тут можем беседовать на какие-то другие темы? Ты понимаешь, о чем я…

— Боюсь, что нет, — Клякс повел широкими плечами, неожиданно потрепал меня по голове и добавил. — Расслабься и получай удовольствие. Когда еще у тебя получится пожить в доброй и хорошей сказке?

— Доброй и хорошей? А такие бывают?

Мы замерли на полутемной лестнице. Пожиратель медленно повернулся и задумчиво посмотрел на меня.

— В некоторых хороших сказках прекрасных принцесс охраняют ужасные чудовища. У таких историй просто нет шанса закончиться плохо.

— Ты мое чудовище? — негромко спросила я и, чуть пошатнувшись, положила ладонь на его плечо. Большие ладони скользнули на мою талию, пальцы изучающе пробежались по шву на боку и пересчитали ленты, стягивающие корсаж на спине.

Мы стояли в полутьме, окутанные запахом яблочного пирога, полевых цветов и прогретого солнцем дерева. Дыхание Ашера обжигало кожу, руки сжимались на теле, а моя душа медленно и плавно сползала в пятки.

— Да, я твое чудовище.

Он наклонился и коснулся губами моей шеи. Я вздрогнула, ощутив прикосновение, тревожащее чувственным откликом, а мужчина почти неслышно прошептал:

— Так бьется пульс… почему?

— Волнуюсь, — нервно облизнув губы, с усилием выдохнула я.

— Почему? — негромко спросил Ашер, невесомо скользя вверх по шее и замирая у нежного местечка за ухом.

От близости, от легких, но волнительных прикосновений становилось все сложнее дышать.