– Знаешь поговорку? Каков поп, таков приход! Княжества небольшие, богатством не славны, большую дружину содержать не могут. Для воинов деньги надобны, сам знаешь, сколько хороший меч или кольчуга стоит. А ещё великому князю налог отдавать для выплаты дани Орде.

– И кто же эти князья?

– Князья ростовские – Константин и Дмитрий Борисовичи.

– Хм.

Александр задумался. Участвовать в усобных разборках князей не очень хотелось. Претили два обстоятельства. Первое – славяне со славянами биться будут, нет чтобы силы на серьёзного и злобного врага бросить – на монголов. И второе: получается, наёмником будет, за деньги воевать. А наёмников в любой армии или войске недолюбливали. Войска дрались либо за веру, как крестоносцы, либо за землю свою, как Александр Невский против Тевтонского ордена. А за деньги – как-то стрёмно, как продажная девка.

Фадей развалился на лавке, молчал. Выждав, терпение потерял:

– Сомневаешься, что заплатят?

– Ты на чьей стороне биться думаешь?

– А мне едино. И Константин, и Дмитрий уже правили Ростовским княжеством, да, видно, не поделили власти. Оба воинов набирают. Сейчас-то правит Дмитрий.

Александру интересно было посмотреть манеру боя и способности дружинников княжеских в сече. Пожалуй, это обстоятельство и склонило его к предложенной авантюре.

– Сколько платят?

– С этого вопроса следовало начинать! – оживился Фадей. – Ежели победу одержим, то по серебряной монете.

– Владимирской или Московской?

– Эка хватил! Они в Суздале свою чеканят. Но на торгу берут, как московку, по весу.

– Пожалуй, соглашусь.

– Тогда пойдём, отметим. Выезд уже завтра утром, а то не успеем. Ехать-то далеко.

Ростовское княжество входило в состав Ярославского, в середине XIV века развалилось на Устюжское и Бохтюжское.

Посидели в трапезной при постоялом дворе с Фадеем славно! Стоялых медов попили, закусывая копчёной белорыбицей, как называли осетра. Уже расставаясь, Фадей напомнил:

– После третьих петухов жду у Суздальских ворот, конно и оружно.

Первые петухи поют в три часа ночи, третьи в пять утра. Владимир защищён с юга Клязьмой, с севера рекой Лебедь, с запада и востока – глубокими оврагами. Город имеет крепкую деревянную стену и ворота во все стороны. Московские ворота ведут на запад, в сторону Москвы, называются Золотыми. Отсюда через весь город идёт главная улица – Московская, заканчивающаяся в восточной части воротами Серебряными. Посередине города главная площадь – Соборная, на которой высится Успенский собор.

Когда-то центром Владимирско-Суздальского княжества был Суздаль, потом столицу перенесли во Владимир, и Суздаль начал понемногу хиреть, но оставался негласной столицей для «офеней», странствующих мелких торговцев. Город неоднократно захватывался татарами, горел, но каждый раз усилиями горожан и удельных князей восставал из пепла, как птица Феникс.

По просьбе Александра прислуга разбудила его ко вторым петухам. Собрался он быстро, даже успел перекусить в трапезной вчерашними пряженцами с яблоками и расстегаем с рыбой да с горячим узваром. Конюх тем временем коня подготовил. После коротких раздумий Александр оставил в мешке щит и шлем, кольчугу под кожушок надел, на войлочный зимний поддоспешник, опоясался мечом. Саблю в эти времена на Руси применяли в основном татары. Для сечи конной такое оружие в самый раз. У русских конные только княжеские дружины, ополченцы пешие, поскольку верховой конь дорог.

К третьим петухам Александр уже у Суздальских ворот. По ощущениям, мороз градусов пятнадцать, да с ветром. Бодрящая погода, хорошо, на коня попону накинул. Буквально через несколько минут Фадей появился, лицо заспанное, зевает.

Городские ворота стражники открывали только после третьих петухов. Если вечером не успел до закрытия, так и будешь ждать у башни. Разворотливый люд сразу смекнул, где деньгу срубить можно. С обеих сторон от дороги постоялые дворы поставили. Опоздал путник – пожалуйте обогреться, отдохнуть, горячего сбитня испить.

Кони несли по дороге быстро. Навстречу то и дело обозы тянулись в город. То селяне на торг свои продукты везли – мясо, сметану, молоко мороженое, яйца. Город провизии потреблял много. На вырученные деньги селяне покупали ткани, железные изделия. А вот неказистую одежду шили сами из шкур домашних животных.

От Владимира до Суздаля, по современным меркам, всего 26 километров. На машине по грунтовке полчаса езды, а на конях добрались за половину дня. Причём не до самого города. Ещё в бытность Юрия Долгорукого, основателя Москвы, он основал в пяти километрах от Суздаля небольшую крепостицу Кидекшу, ставшую резиденцией князя. Здесь же воздвигли первую на северо-востоке Руси церковь Бориса и Глеба, святых благоверных князей.

Туда Фадей показал рукой. Свернули с дороги. Александр спросил:

– А почему не в город?

– Сам подумай, где воинству в городе собираться. Суздаль-то маленький.

Ворота в крепость заперты. Остановили коней. Сверху, из надвратной башни, свесился дружинник:

– Зачем пожаловали, кто такие?

– Старшего позови, с ним говорить будем.

Через некоторое время приоткрылась воротина, вышел кряжистый дружинник в кольчуге, шлеме, с мечом на поясе.

– Воевода Трофим, Лазаря сын, я его знаю, – тихо сказал Фадей. – Правая рука Константина Борисовича.

Всадники спрыгнули с коней. Неучтиво разговаривать, сидя на конях, со старшим по положению. Воевода Фадея узнал:

– Знакомец! Не ты ли два года назад в дружине княжеской был?

– Не обознался ты, Трофим Лазаревич, память хорошая, я и был.

– А это кто с тобой? Экий верзила!

– Александром звать.

– Молод. Воевать-то приходилось?

– Приходилось. Из новгородских я.

– О! Те вояки да задиры знатные. За князя повоевать решили?

– А то бы и не приехали, – кивнул Фадей.

– Да что-то ноне желающих мало, хотя на полном коште и деньги немалые князь даёт.

Воевода рукой махнул:

– Идите, в воинской избе располагайтесь.

Один из десятников на топчаны указал:

– Ваши места будут.

Александр на топчан мешок положил. Вдвоём с Фадеем пошли коней на конюшню определять. Денники тёплые, овёс в кормушках, рядом сено луговое, отменное. Стало быть – заботится о дружине князь. А вечером, как есть сели все воины за длинный стол, Александр князя увидел. Молодой, лет тридцати, человек быстрым шагом к столу прошёл, в торце стола сел в деревянное кресло. Александр на другом конце стола сидел, от князя далеко, а хотелось разглядеть. Всё же первый русский князь, которого он живьём видит. От воинов ничем не отличается, кроме красного плаща, называемого корзно. Такой имеет право носить только князь, даже не боярин. И князь его узрел, как и Фадея.