– Дерек в опасности.

– О нет, – прошептала Джули и крепче обняла меня.

23

Джули беззвучно плакала, стоя на коленях у изуродованного тела Дерека. Слезы градом катились по ее щекам. Я ждала. На него было больно смотреть, но она должна через это пройти, иначе не смогла бы помочь.

Примерно через пять минут малышка пошевелилась и провела тыльной стороной ладони по носу. Я протянула ей платок. Она вытерла глаза, высморкалась и кивнула.

– О’кей.

Джим и Дулитл подошли к дверям. Я чувствовала, что остальные прячутся в сумраке, наблюдая. Рафаэль был среди них. Я объяснила ему, что пособничество не приведет его ни к чему хорошему, но он только усмехнулся и последовал со мной и Джули.

Он и Джим поговорили пару минут, а затем его пустили внутрь.

Джим сел рядом с малышкой и открыл коробку из-под печенья. На белой марле лежали два бледно-желтых осколка: один из четырехрукого трупа, на который наткнулась Дали, другой – из жертвы Саймана. Во время вскрытия Дулитл обнаружил второй кусочек, застрявший в руке «Жнеца».

Док и Джим пытались объяснить мне, во что успело превратиться тело после моего отсутствия, но я не смогла полностью сосредоточиться на их словах. Вероятно, они тоже, хотя я уловила, что они запихнули ракшаса в мешок для трупов и спрятали его в одном из подвальных помещений (вдобавок они вроде бы отговаривали меня от посещения подвала).

Джули подняла осколок и сконцентрировалась, пристально глядя на острый скол желтого камня. Она долго смотрела на него, бросила в коробку и перевела взгляд на волчонка.

– Здесь. – Тонкий палец указал на изуродованное бедро Дерека.

В смуглой руке Дулитла мелькнул скальпель. Док сделал аккуратный надрез, раскрыл плоть пальцами и погрузил внутрь кровоостанавливающий пинцет. Я задержала дыхание.

Он вытащил пинцет. Окровавленный осколок поблескивал под ярким светом лампы.

– Спасибо тебе, Господи. – Дулитл бросил его в банку.

Вот и все. Наконец-то.

– Здесь. – Джули указала на левый бок Дерека.

Док замешкался.

– Режьте.

Палец коснулся ребер Дерека.

Дулитл снова сделал надрез. Второй осколок отправился к первому.

– Тут. – Палец завис над центром грудной клетки оборотня, где черный шрам от ожогов пересекал его мышцы.

Черт, сколько же штук они засунули в него?

Дулитл повторил свои действия.

– Ничего нет.

– Глубже, – велела Джули.

Темная кровь хлынула из пореза. Я содрогнулась.

Спустя вечность док произнес:

– Вот он.

Я услышала тихий звук осколка, падающего в коробку.

– Есть еще? – спросил Дулитл.

– Нет, – ответила Джули.

Я подняла взгляд. Ничего не изменилось. Дерек лежал неподвижно.

– Что теперь?

– Теперь надо ждать, – сказал док.

Я сидела не шевелясь на низком стуле и не сводила глаз с Дерека.

Прошло три часа с тех пор, как Дулитл вынул осколки.

Волчонок не двигался. Тело оставалось прежним.

В соседней комнате Дулитл дремал в раскладном кресле, даже сейчас его лицо было уставшим и изможденным. Он не спал два дня подряд, пытаясь удержать Дерека в мире живых, но в конце концов и дока настигло чувство беспомощности. В течение первого часа после того, как Джули нашла осколки, мы сидели в беспокойном ожидании. Затем надежда медленно превратилась в уныние. Я смотрела, как это сказывается на Дулитле, пока в итоге он не оставил свое бдение и не удалился. Я проверила его по дороге в ванную: он упал в кресло, погрузившись в сон.

Малышка появилась на пороге, держа две кружки в руках. Она подошла, протянула одну из них мне и устроилась на полу у моих ног. Я сделала глоток. Горячий чай с лимоном.

Я научила Джули правильно заваривать чай. Видимо, запомнила.

– Зачем клетка? – спросила она, указывая на углубление в полу, где слабо поблескивали серебряные и стальные прутья. – Я чуть не провалилась в нее.

– Она для люпусов. Такая есть в каждом убежище оборотней – на всякий случай.

Если Дерек сорвется, Джиму и Дулитлу надо сразу его запереть. Это была не то, о чем я хотела бы думать. И, конечно, не то, о чем мне следовало говорить с малышкой.

– Как вы познакомились? – еле слышно спросила она.

– Что?

– Дерек и ты. Как вы познакомились?

Мне не хотелось ворошить прошлое. Однако это лучше, чем упиваться отчаянием.

– Я искала убийцу Грега. Орден дал мне последнее дело, которым занимался мой опекун, и я шла по тому же пути, что и он, пытаясь выяснить, почему его убили. Дело привело меня к Стае. Тогда я еще была не в курсе того, что Грег очень тесно сотрудничал с оборотнями. Между ними возникло чувство взаимного доверия. Но они ничего не знали обо мне, как и я о них. Зато я понимала, что Грег был разорван чьими-то когтями.

Я сделала еще один глоток чая.

– Я вышла на Джима – мы вместе выполняли заказы гильдии, – и он рассказал Кэррану о моем расследовании. Тот решил выяснить, что известно мне. Он заставил Джима договориться со мной о встрече. Из всех мест он выбрал Юникорн-лейн.

Джули фыркнула:

– Вот так сюрприз.

– Да. Теперь, оглядываясь назад, я понимаю, что это испытание. Его Пушистое Величество пытался оценить, из чего я сделана, и я ему показала. – Я пожала плечами. – Век живи, век учись.

Стольких проблем можно было избежать, если бы я не присела в темноте и не крикнула: «Кис-кис-кис! Киска!»

– Что случилось дальше?

– В результате Стая пригласила меня на одно из своих собраний, чтобы обсудить детали более подробно. Ты видела, как они относятся к посторонним. Сперва укусят, потом извиняются. Они притащили меня в свою крепость посреди ночи и отвели в зал. Я обнаружила там полторы тысячи оборотней, которые оказались совсем не рады меня видеть.

– Ты испугалась?

– Я боялась, что напортачу. К тому моменту я поняла, что если не смогу заставить Стаю сотрудничать со мной, то усложню себе жизнь. Они не принимали меня всерьез, но я постояла за себя и начала переговоры с Царем Зверей, хотя мне было очень сильно не по себе. К такому я не привыкла.

– Я понимаю тебя, – пробормотала Джули. – Стараешься, стараешься и все равно чувствуешь себя глупо. Кажется, что остальным известен какой-то секрет, который делает их лучше и умнее.

Я погладила ее по тонким волосам.

– В Академии тебе несладко, да?

– Иногда. Обычно нормально. Но там есть подлые люди, которые делают отвратительные вещи, но если ты выразишь свое неодобрение, то они просто делают вид, что ты – полная дура, – процедила она сквозь зубы, стиснув кулаки. – Они выставляют меня сумасшедшей. Если бы мы были на улице, я бы их ударила. Но если я так поступлю, это будет означать, что я не могу победить по их тупым правилам.