подвергавшегося обстрелу наших катапульт, нас отделяло около полумили — и продолжил: — Не переживай, для меня приготовили носилки с шелковым балдахином. Это не по-королевски, вот так идти в бой, но мне нужно хотя бы до места добраться.

Сердце мое наполнилось гордостью.

Воины тоже возликовали, увидев короля. Они разразились приветственными воплями, стоило ему выйти из шатра. Люди выстроились вдоль дороги, по которой он шел. По обе стороны от него шагали придворные рыцари, примерно дюжина, и я среди них. Слышались крики: «Король, король здесь!» и «Ричард Львиное Сердце!».

Кто-то в толпе зычно провозгласил:

— Прибыл самый отважный из королей, лучший воин во всем христианском мире! Теперь пусть исполнится воля Господня!

Вместе со всеми я подхватил клич.

— Руфус!

Я подошел поближе к носилкам, чтобы расслышать слова короля во всем этом гомоне.

— Сир?

— Мне нужно отправить послов к Саладину. Акра скоро падет, и султан это понимает. Перемирие с ним может принести много пользы. Я подумываю снова послать Андре и Балдуина. Поедешь с ними?

— Почту за честь, сир, — сказал я.

Кровь по моим жилам побежала быстрее при мысли о том, что я воочию увижу легендарного полководца, разбившего Ги де Лузиньяна при Хаттине. За время болезни короля между противниками установились отрывочные сношения, поддерживаемые через де Шовиньи и де Бетюна, но из этого мало что вышло. После первоначального обмена любезностями Саладин присылал свежие фрукты и даже котлы со снегом с высоких гор на севере, в ответ же мы освобождали сарацинских пленников, — султан отказался лично встретиться с Ричардом. Государи, встретившиеся друг с другом, написал он, не могут вести войну. Ричард выругался и снова провалился в горячечное забытье.

— Когда вам ехать, я решу позже, — сказал король. — Пока поглядим, чего нам удастся добиться против турок сегодня.

Мне такой подход понравился.

Наше выдвижение не осталось незамеченным. Кто-то разглядел анжуйских львов на щитах, а быть может, и самого короля в его шелковом балахоне. Мы находились далеко вне досягаемости арбалетов, но это не мешало туркам метать стрелы в нашу часть колонны на всем ее пути к месту назначения. Когда они звякали, попав в камень, или втыкались в землю, не причинив вреда, Ричард смеялся.

— Эх, как здорово снова оказаться в гуще событий! — заявил он.

Его люди атаковали участок стены близ того места, где стояла Проклятая башня, пока французы не разрушили ее несколько дней назад. По приказу короля была построена серклейя — мощное сооружение из дерева и металла, защищавшее идущих на приступ воинов. То была копия осадной башни, используемой Филиппом, только повыше и более прочная. Серклейю французского короля турки сожгли дотла греческим огнем вскоре после успешной атаки на Проклятую башню, но это не помешало Ричарду подвести свою на сто шагов к стене, гораздо ближе, чем мне казалось безопасным. Не раз мне приходилось видеть, как заряды греческого огня выбрасывались на такое расстояние. Я торопливо зашептал молитву, надеясь, что успею увести Ричарда, если с укреплений полетят глиняные горшки, и что ни один вражеский арбалетчик не поразит короля удачным выстрелом.

Начальники отрядов прибывали с докладами. Первыми были сержанты, возглавлявшие землекопов. Прямо под башней прорыты туннели, сообщили они. Ходы идут дальше сделанных французами. Как только поступит приказ, деревянные опоры под сводом подожгут, и галереи обрушатся, а вместе с ними, дай бог, и башня. За этими приятными донесениями последовали другие, не менее обнадеживающие, от предводителей камнеметчиков. Большой участок стены, примыкающий к той самой башне, вот-вот обрушится, заверили они.

— Скажите только слово, сир, и мы произведем последний залп.

Обрадованный Ричард велел обоим отрядам приступать.

Катапульты выстрелили почти сразу. Первый залп отбил куски парапета и отправил в ад по меньшей мере одного турка. Воодушевленные расчеты принялись на работу с двойным усердием.

Взяв арбалет, король обратился ко всем рыцарям двора:

— Предлагаю состязание, мессиры. Десять золотых безантов тому, кто сразит больше всего сарацин, пока мы здесь. Стрела не обязательно должна убить, но ее попадание должен засвидетельствовать один из товарищей. Идет?

Ответом был дружный клич, и все кинулись за оружием. Рис, себе на радость, был первым, кто попал в противника: один из самых верных выстрелов, какие мне доводилось видеть. Стрела пронзила островерхий шлем и убила турка прежде, чем тот успел осознать, что случилось.

— У меня тут соперник, как погляжу, — воскликнул король, но сразу пообещал выдать Рису безант.

Я не спешил заряжать свое оружие: пусть король станет следующим, кто сразит противника. Остальные, полагаю, вели себя точно так же: все пущенные ими стрелы ложились далеко от цели. К счастью, государь был настолько поглощен своей задачей, что ничего не заметил. Несколько секунд спустя после успеха Риса он ранил сарацина в плечо.

— Попадание, сир! — вскричал я и выстрелил в человека, глядевшего через амбразуру. Из-под наконечника во все стороны полетела каменная крошка, попав защитнику крепости в лицо. Бедолага закричал.

— Не считается, — сказал король, покачав пальцем. — Он ранен, но не твоей стрелой.

— Как скажете, сир.

Мне было все равно, настолько я радовался тому, что к Ричарду вернулись живость и пылкость.

Рис прикончил еще одного турка, де Бетюн и де Дрюн убили своих первых неприятелей. Присоединившийся к нам Ричард Торн послал стрелу, которая пробила сарацину руку и пригвоздила ее к арбалету.

Могучий грохот со стороны башни прервал наше состязание. Мы все завороженно смотрели, как под скрежет камней — от этого ужасного звука стало больно ушам — взметнулось облако пыли. Турки на башне завопили, когда сооружение вздрогнуло, закачалось, а потом стало грудой обломков, свалившихся в ров.

Наши солдаты улюлюкали и орали как сумасшедшие.

Когда пыль немного осела, Ричард нахмурился.

— Вот проклятье! — выругался он. — Смотрите: башня наполовину упала, но стена стоит.

Он был прав. От башни уцелела только нижняя часть. Перестав быть высокой и могучей, она по-прежнему могла служить боевой площадкой. Стена справа от нее, уходившая на запад, к обломкам Проклятой башни, и далее к главным воротам, не имела зримых повреждений. Это не так много значило для нас — мы сосредоточили внимание не на ней, — но и стена слева, обработанная катапультами, тоже не рухнула, вопреки нашим надеждам.

— Не все потеряно, сир, — сказал я, указывая рукой. Большая диагональная трещина шла от верха стены почти до самого рва, имея по меньшей мере шагов пятьдесят в длину. — Пусть наши катапульты бьют в это место, и вскоре образуется брешь.

Он буркнул что-то в знак согласия и отправил Филипа со срочным приказом к камнеметчикам. Коротая время в ожидании, мы потягивали вино