свободу, ему расскажут лишь, что Локон покинула родную Скалу, а затем канула в споры вместе с «Мечтой Ута», потопленной беглецами-висельниками.

Локон спустилась по трапу и пошла по коридору мимо снующих из трюма и обратно веселых Дугов. Она чувствовала себя невероятно одиноко. Так, наверное, чувствует себя за ужином в трактире бедняга, подавившийся куском, если никто этого не замечает или не хочет замечать.

Душившие слезы грозили брызнуть в любой момент. Локон поспешила укрыться в каюте. Она сомневалась, что рыдать у всех на виду – достойное занятие для пирата, и поэтому облегченно выдохнула, успев затворить за собой дверь, прежде чем чувства вырвались наружу.

– Ой-ой! – воскликнул Хак, взбираясь на спинку койки в изножье. – Локон, ты чего? Что-то случилось?

– Я… я… – У девушки сперло дыхание, и она смогла лишь покачать головой.

Слишком много всего навалилось разом. Психика человека, как и его желудок, пластична, но до известных пределов. Да, можно переварить немалое количество пищи за один прием, но если заталкивать ее в желудок слишком быстро, то она полезет обратно.

– Что они с тобой сделали, Локон?! – не унимался Хак. – Уж я им отомщу, обещаю! Все пальцы на ногах отгрызу!

– Пальцы на ногах? – сквозь слезы переспросила Локон, пытаясь представить себе это смехотворное зрелище.

– Ага, – кивнул Хак. – Поступок самый что ни на есть героический. Ведь по вонючести пальцы ног занимают почетное третье место в списке частей человеческого тела. Но ради тебя я готов на все!

Локон улеглась на койку и устремила взор в потолок, но слезы все равно продолжали катиться по щекам.

– Локон? – спросил Хак. – Нет, в самом деле, что случилось?

– Ничего не случилось, – прошептала Локон. – И никто со мной ничего не делал. Я сама виновата. Во всем виновата я сама. Капитан хочет отдать меня дракону Багряного моря – в обмен на исцеление… Но и без этого я уже давно уже знаю, что вляпалась по уши! Так чему я, собственно, удивляюсь? Отчего бы мне и не закончить жалкое существование здесь, на корабле, что несется на всех парусах навстречу року под управлением настоящего демона? Это именно то, чего я заслуживаю!

Локон стала вытирать глаза, и тут большой палец левой ноги пронзила боль.

– Эй!.. – вскрикнула Локон и села, уставившись на Хака, по-прежнему ютившегося в изножье койки.

– Прости, – сказал Хак. – Но я поклялся укусить того, кто заставляет тебя лить слезы. Кстати говоря… Не хочу показаться грубым, но запах от твоих ног…

Локон снова легла.

– Не смеши, пожалуйста, а то я лопну – как охлажденный стакан, который обдали кипятком.

Просеменив по койке, Хак взобрался на подушку и вгляделся в лицо Локон. Слезы хоть и реже, но все равно продолжали катиться, упрямые, как сама боль.

– А я побывал на берегу, – похвастался Хак. – Затаился в штуке ткани. Дуги выволокли ткани на пристань, а когда Форт принялся их сбывать, я потихоньку смылся. Форт и впрямь торгаш, каких поискать! Кстати, город оказался очень интересным. Хочешь послушать, что я видел?

Локон неуверенно пожала плечами.

– Когда мне плохо, я стараюсь думать о чем-нибудь отвлеченном, – сказал Хак, потирая лапки. – Я начну, а ты дай знать, если не поможет – тогда я заткнусь. Иногда людям – да и крысам тоже – лучше молчать. Уж я-то знаю. По крайней мере, кто-то мне однажды это сказал.

Короче, я выбрался из ткани и стал наблюдать издалека, как Форт торгуется. Слов, что он писал на своей дощечке, было не прочесть, зато я видел результат! Форт сбагрил товар выше рыночной стоимости, причем покупатели об этом, похоже, и сами догадывались… А потом он встречался с глухими жителями острова. Их оказалось не так уж и мало! Форт постоянно улыбался, говорил при помощи рук и ни разу не воспользовался дощечкой. Неужели и на других островах бывают такие сборища глухих? Никогда прежде не видывал…

Как бы там ни было, этот городишко королю не присягал и королевский флаг над ним не реял. Все это очень странно, скажу я тебе. Конечно, я понимаю, что мы уже на подступах к Багряному морю, и тем не менее… Король всегда заявлял, что в его королевстве нет пиратских островов, а мы взяли да и причалили к одному из них! Я ожидал увидеть жителей в наглазных повязках, на деревянных ногах, а они оказались… совершенно нормальными!

– Ну а что такого? Мы, к примеру, теперь пираты, а наглазных повязок не носим, – сказала Локон. – Полагаю, нас тоже можно считать вполне нормальными людьми.

– Просто забавно, не находишь? – спросил Хак. – Что все пираты когда-то были нормальными людьми…

Хак умолк, не зная, стоит ли продолжать.

Локон, как ни странно, почувствовала, что разговор ей и в самом деле помогает. Она никогда не испытывала тяги к путешествиям, хоть это и не мешало ей мечтать о далеких землях и заморских чашках. Именно эта любознательная часть натуры и хотела сейчас слушать рассказ Хака о пиратском острове.

– Говоришь, город показался тебе интересным? – повернула девушка голову к Хаку. – И чем же именно он тебя привлек?

– О! – воскликнул Хак. – Локон, ты не поверишь! Там есть колокольня! Всю жизнь мечтал увидеть колокольню собственными глазами! Послушав разговоры, я узнал, что колоколов аж пятьдесят три – странное количество, не находишь? Всегда думал, что на колокольне один колокол, а тут на́ тебе! Пятьдесят три!

Короче, я обежал башню кругом, заглянул в окно и увидел уйму свисающих веревок. Они для того, чтобы звонить. Тянешь, значит, за них, а колокола гудят на весь город! Эх, жаль, что крысам не разрешают дергать колокольные веревки! Пусть и не под силу это нам, но как приятно было бы иметь такую честь!

Локон улыбнулась. Несколько мгновений назад ей это казалось невозможным – все равно что взлететь или придумать точную рифму к слову «клубень».

(Нет, кроме шуток, вы попробуйте!)

Было что-то трогательное в повествовании Хака о его прогулке по пиратскому острову. Он восхищался самыми заурядными вещами. Садом, что благоухал цветами. Мостовой, чьи булыжники выложены спиральными узорами. Питьевым фонтанчиком, приводимым в действие нажатием на ножную педаль.

Уже один тот факт, что Хак находит все эти мелочи интересными и достойными обсуждения, заставлял внимательно слушать. Энтузиазм Хака был куда важнее, чем сам предмет разговора. Вот потому-то Локон и смогла улыбнуться. Конечно, тревоги и печали никуда не делись, однако она получила внутренний толчок, побудивший ее сознание мыслить в позитивном ключе и преображать мрачные мысли в нечто менее гнетущее.

– …А одна девочка, топнув по педали, облила