Больше всего Финкельштейна и его собратьев по профессии раздражают врачи «антивозрастной» направленности, которые превозносят гормоны как средства по продлению и улучшению качества жизни. Эндокринологи считают, что примитивная рекламная тактика похожа на работу органотерапевтов прошлых лет – недобросовестных врачей и шарлатанов 1920-х годов, которые торговали козьими и обезьяньими железами[36].

На конференции в сентябре 2016 года, посвященной гормонам и спонсируемой Американской академией антивозрастной медицины, доктор Рон Ротенберг расписывал всю пользу от тестостерона для стареющих мужчин. 71-летний Ротенберг – медицинский директор California Healthspan Institute в городе Энсинитас, штат Калифорния. Он принимает гормоны для омоложения, как и его клиенты. Его сайт украшен множеством фотографий, где он катается на доске для серфинга. Ротенберг – невысокий, энергичный человек с точеными руками и румяным лицом. Он расхаживал туда-сюда по сцене, словно евангелист, проповедующий полному залу врачей, собравшихся в гостинице «Хайятт-Редженси» в Далласе.

«Как определить, что такое дефицит? – спросил он, не ожидая ответа. – Старая концепция состояла в том, что если что-то нормально для вашего возраста, это нормально. Если вам 80 и вы покупаете очки для коррекции зрения – для того, чтобы видеть как нормальный 80-летний? Это глупости. Уровень тестостерона во всем мире снижается каждый год. Рано или поздно он упадет до нуля. Очень похоже на фильм-катастрофу».

Ротенберг обвинил медицинский истеблишмент и прессу в том, что они насмехаются над «низким Т». В последние несколько лет вышло множество статей с выпадами против «индустрии “низкого Т”»[37]. Другие врачи беспокоятся о потенциальной опасности приема тестостерона, а Ротенберг беспокоился о том, что жизнь с низким тестостероном вредна для здоровья. Он утверждал, что низкий тестостерон повышает риск сердечно-сосудистых заболеваний; другие врачи говорят прямо противоположное. Кроме того, он заявил, что мужчины с низким тестостероном больше рискуют заболеть болезнью Альцгеймера. (Убедительных данных, которые подтвердили бы его утверждения, нет.)

Ротенберг, как и другие врачи на этом собрании, заявил, что лечит всего пациента, а не список результатов анализов. «Я не из тех, кто не показывает носа из лаборатории. Давайте скажем, что он [тестостерон] сначала был 300, а потом повысился до 500: как вы себя чувствуете? Хорошо. А теперь скажем, что он сначала был 300, а теперь 1100 – это тоже нормально. Я не ставлю перед собой цель добиться точного числа».

После утренней лекции Ротенберга вокруг него на подиуме собралась такая толпа, словно он по меньшей мере Джоан Роулинг, подписывающая книги о Гарри Поттере. Я присоединилась к этой толпе, потому что хотела спросить Ротенберга, почему на конференции по гормонам так мало эндокринологов, зато так много бывших врачей из кабинетов экстренной помощи.

«Врачи экстренной помощи, – ответил он, – более склонны начинать работу даже при отсутствии многих данных. У них нет навязчивого желания сначала узнать все». По его словам, они готовы попробовать.

Было еще что-то странное в этой конференции по сравнению с другими встречами медицинских специалистов, на которых мне доводилось бывать, но я не сразу поняла, в чем же дело. А потом, в перерыве между лекциями, я столкнулась с доктором Роби Митчеллом, имеющим и медицинскую степень, и диплом кандидата наук. Он выразился идеально: конференция больше напоминала информационную рекламу, чем обучающий семинар. На большинстве медицинских конференций оставляют время для дебатов, врачи наслаждаются интеллектуальными разговорами. А здесь информацию представляли как догму, и говорящий не имел ни времени, ни желания спорить. Митчелл признал, что это маркетинг, но «если Вы – потребитель, то это ваша работа – определять, что полезно, а что – просто фигня какая-то».

Американская академия антивозрастной медицины не признана Американской медицинской ассоциацией, а ее аттестационные комиссии не имеют сертификата Американской комиссии по медицинским профессиям. Чтобы получить «традиционный» сертификат эндокринолога, врач должен пройти двух– или трехлетний курс интенсивной подготовки после резидентуры, а затем сдать экзамен. Чтобы получить сертификат эндокринолога от Американской академии антивозрастной медицины, врач должен сдать четыре модуля, каждый из которых состоит из восьми часов онлайн-обучения, а также посетить 100 часов лекций в Академии, сдать три тематических исследования, а потом письменный экзамен. После этого врач получает сертификат подготовки по метаболической и питательной медицине, но за время курса обучения предоставляется и определенная информация по поводу гормонов, объяснил представитель академии[38].

В ИСТОРИИ ЭНДОКРИНОЛОГИИ МНОГО ОТКРЫТИЙ, ОСНОВАННЫХ НА СОЛИДНЫХ НАУЧНЫХ ИССЛЕДОВАНИЯХ, ВПОСЛЕДСТВИЕ ЭКСПЛУАТИРУЮЩИХСЯ В КОММЕРЧЕСКИХ ЦЕЛЯХ.

На собрании в Далласе я увидела врача, который шел в экзаменационную комнату, и спросила его, зачем он тратит время и деньги на экзамен для получения сертификата, который даже не признается медицинским истеблишментом. Он посмотрел на меня так, словно у меня выросло 12 голов, словно я единственный человек на вечеринке, который не понял шутки.

«Ну, по крайней мере, у тебя будет бумажка, которую можно повесить на стену, – засмеялся он. – Пациентам это нравится».

В книге Selling the Fountain of Youth: How the AntiAging Industry Made a Disease Out of Getting Old – And Made Billions («Продажа фонтана юности: как антивозрастная индустрия превратила старость в болезнь и заработала на этом миллиарды») Арлен Вейнтрауб написала, что «эти капиталисты создали новую гигантскую индустрию, воспользовавшись глубоко укоренившейся в целом поколении боязнью старости»[39]. Она права. Я бы добавила, что проблема не только в этом поколении: стремление к омоложению сопровождало гормональную терапию в течение всей ее истории.

Многие урологи и эндокринологи считают, что обеспокоенные здоровые люди злоупотребляют тестостероном, а вот мужчины, которым он на самом деле нужен, наоборот, принимают его слишком мало. Но и это утверждение бездоказательно. Без массовых скринингов никто точно не узнает, действительно ли мужчины с хронической нехваткой тестостерона принимают недостаточно средств. В 2015 году Американская академия семейных врачей выпустила две статьи с противоположными мнениями по вопросу «Должны ли семейные врачи проводить скрининги на тестостероновую недостаточность?»[40]. Доктор Адриана Фью-Берман, профессор Джорджтаунского университета и автор блога Pharmed Out, отметила, что «анализы на тестостерон приводят к лечению тестостероном, которое не подходит подавляющему большинству пациентов». Иного мнения придерживается доктор Джоэл Хейделбо из Мичиганского университета, который написал, что хотя врачи должны быть внимательны к тем, кого лечат, «очевидно, что многие мужчины, скорее всего, страдают от невылеченной симптоматической тестостероновой недостаточности». Соответственно, нужно предлагать скрининг, в том числе лабораторные анализы, и обсуждать потенциальные риски и пользу.

В это самое время более 5 тыс. мужчин, которые утверждают, что тестостероновая терапия вызвала у них сердечные приступы, инсульты или тромбы, подали на индустрию в суд[41]. Статистики о том, сколько мужчин умерли или заболели после приема тестостерона, не существует, потому что очень трудно доказать, что именно гормональная терапия вызвала проблемы со здоровьем: возможно, они все равно случились бы. Все судебные дела собрали вместе в одну межрайонную тяжбу в Чикаго. Один судья выслушал показания из восьми дел, которые сочли репрезентативными для всего разнообразия аргументов. Таким образом, фармацевтическим компаниям не придется приводить одни и те же аргументы в каждом из нескольких тысяч похожих дел. Это не коллективный иск, но его результаты повлияют на слушания всех остальных отдельных дел. Первые дела слушались летом 2017 года в Чикаго. 24 июля федеральные присяжные постановили, что компания AbbVie должна выплатить 150 млн долларов США в качестве возмещения ущерба мужчине из Орегона, который перенес сердечный приступ и обвинил компанию в том, что она неверно описала риски; впрочем, с AbbVie сняли обвинения в халатности и недостаточно явных предупреждениях[42].