— Может быть, она врет? В доме явно кто-то есть ивыглядит она какой-то перепуганной.

— Ты предлагаешь мне спросить, не врет ли она?

— Нам надо проникнуть в дом.

Нос вздохнул и продолжил диалог с Рыжей. Буквально черезминуту она закивала и раскрыла дверь пошире, явно предлагая войти.

— Что ты сказал?

— Что мы студенты из России и собирались написать оГенрихе Гердхарте материал как о великом географе.

— И что будем делать дальше? — спросила Маруся,проходя в дом и рассматривая комнату.

— Ты хотела в дом, вот тебе дом. Дальше думайсама, — проворчал Носов.

Он улыбнулся Рыжей, показал на Марусю и начал говоритьчто-то непонятное, но с упоминанием ее имени. Видимо, представлял. Рыжаявежливо улыбнулась и протянула Марусе руку.

— Эльза.

— Маруся, — ответила Маруся и пожала протянутуюладонь.

— Это его дочь. Она живет здесь со своим ребенком.

Женщина снова заговорила, указывая на стол.

— Предлагает выпить чай, — перевел Носов.

Маруся кивнула.

— Как по-немецки будет «спасибо»?

— Данке.

— Данке, — повторила Маруся и улыбнулась женщине.

Они сели за стол.

— Попроси ее рассказать о нем. Пусть покажет фотографииили еще что-то.

Носов заговорил с женщиной, и она стала отвечать.

— Говорит, что он очень любил путешествовать, —начал переводить Носов. — Практически никогда не бывал дома. Говорит, чтопосле последней поездки чем-то заболел…

— Она все врет…

— Разумеется, — кивнул Носов.

— Спроси, не привозил ли он чего-нибудь интересного.Какие-нибудь сувениры, предметы…

— Это как-то слишком в лоб…

— Она не заподозрит… Иначе бы не пустила в дом.

Носов перевел Марусин вопрос. Женщина грустно закачалаголовой и ответила.

— Говорит, что ничего не привозил, потому что странноотносился к вещам…

Женщина снова заговорила.

— Считал, что каждая вещь несет какой-то… эээ… ну, типаауры, — перевел Носов. — И что в дом нельзя привозить незнакомыепредметы, чтобы не навлечь беду.

— Ну-ну.

— Даже фотографии никогда не делал.

— Как бы он их сделал, не вставая с постели, —скептически заметила Маруся.

Эльза принесла поднос, на котором стояли чашечки с чаем итарелка со сладостями.

— Данке, — снова заулыбалась Маруся.

Эльза что-то ответила ей. Видимо, «на здоровье».

Откуда-то сверху раздался плач ребенка. Эльза подняла головуи посмотрела на потолок, словно пытаясь разглядеть сквозь стены, что происходитна другом этаже. Потом она быстро заговорила, грустно улыбнулась и побежала всторону лестницы. Носов что-то выкрикнул ей в ответ. Эльза ответила ему, неостанавливаясь, и скрылась из виду. Стало слышно, как она взбегает поступенькам и что-то кричит, теперь уже, видимо, ребенку.

— Что она сказала?

— Сразу после смерти профессора ребенок начал болеть, иони не знают, что с ним.

Маруся замерла с вытянутой рукой, так и не дотянувшись доплюшки.

— Заболел ребенок?

— Ну да.

Маруся убрала руку от тарелки, встала и направилась всторону лестницы.

— Ты чего?

— Нам нужно к ребенку.

— Как ты себе это представляешь?

— Поднимемся, и ты скажешь, что мы пришли на помощь…

— Это как-то неприлично…

— Что неприлично? Помогать детям?

— Идти туда, куда тебя не приглашали! Тем более вкомнату к больному.

— Откуда она знает? Может, у русских так принято. Ну,что ты сидишь?

— Да ну…

— Нос! Ну, елки-палки! Предмет там! Рыжая явно ни сномни духом — она понятия о нем не имеет!

Нос нерешительно поднялся.

— Давай! Мне просто надо попасть в ту комнату, пока онане вышла… Иначе потом это действительно будет странно.

Они поднялись по лестнице и остановились у двери, из-закоторой слышался плач.

— Постучи и скажи, что я врач!

— Ну какой ты врач?! — возмутился Носов.

— Детский! Скажи, что я дочка известного в Москвепедиатра, что я учусь на медицинском, что я могу позвонить папе ипроконсультироваться, описать симптомы, — в общем, наври ей что-нибудь.Главное — ее заговорить…

Нос посмотрел на Марусю как на сумасшедшую. Марусяразозлилась, постучала в дверь, раскрыла ее и втолкнула Носова внутрь. Пока онобъяснялся, вздыхая и заикаясь, она осмотрела комнату.

Обычная детская со светло-желтыми стенами и картинкамимультипликационных героев; игрушки, маленькая и симпатичная мебель… Самребенок, девочка лет пяти, лежала в кровати и плакала, растирая глаза. Марусяперевела взгляд на Эльзу — та смущенно улыбалась, слушая Носова — конечно же,она обалдела от такой бестактности, но пыталась с достоинством вынестивнезапную атаку.

Эльза быстро заговорила, показывая на ребенка и заправляя зауши вновь растрепавшиеся волосы.

— Она благодарит и просит посидеть тут минутку, покаона сбегает вниз за лекарством, — сухо перевел Носов.

Ему явно не нравилось все, что происходило.

Маруся закивала и подошла к детской кроватке.

— Данке, данке… — залепетала Эльза, выходя изкомнаты.

— Встань у двери! — резко скомандовала Маруся, кактолько они остались наедине с ребенком.

— Что ты собираешься делать?

— Я собираюсь сделать то, зачем мы сюда и приехали!

Она быстро осмотрела кроватку со всех сторон, заглянула поднее и за нее, провела рукой под матрасом и под подушкой… Девочка, непереставая, плакала, закрывая лицо руками.

— Тихо, тихо, тихо… — Маруся погладила девочку поволосам, — не плачь, хорошая…

— Ты уверена, что предмет здесь?

— У девочки болят глаза, — смотри, как она третих… Она заболела сразу после смерти профессора, потому что… — Марусявстала с коленок и еще раз внимательно осмотрела кроватку. — Потому что…он передал ей предмет перед смертью, либо его…