Маруся осторожно приподняла одеяло и расстегнула пуговки нарубашке ребенка.

— Его повесили ей на шею в память о дедушке… —улыбнулась Маруся, вытаскивая из-под рубашки тонкую серебряную цепочку сподвеской в форме ворона.

Нос нервно сглотнул.

— Можно я возьму эту птичку? — спросила Маруся удевочки и, не дожидаясь ответа, расстегнула цепочку.

— Получается, что мы ее украли, — расстроеновздохнул Носов.

— Получается, что мы вылечили ребенка, —решительно сказала Маруся, пряча предмет в карман и накрывая девочку одеялом.

Девочка и правда перестала плакать. Она даже убрала руки от глази внимательно смотрела на Марусю, будто пытаясь разглядеть ее лицо. Как иследовало ожидать, глаза у девочки были разноцветные, к тому же сильнопокрасневшие от слез.

— Так лучше? — спросила Маруся, улыбаясь.

— Эльза идет, — прошептал Носов.

Маруся присела на краешек кровати и взяла девочку за руку.

Эльза вбежала в комнату со стаканом, в котором была налитаподкрашенная розовым вода. Она подошла к девочке, и Маруся сразу же встала иотошла в сторону. Эльза напоила ребенка и что-то спросила.

— Спрашивает, как ты ее успокоила, — перевелНосов.

— Скажи, что я знаю волшебные слова, — ответилаМаруся, выбегая из комнаты.

— Ты куда? — бросил ей вслед Носов.

— Сейчас!

Она сбежала по лестнице, взяла свою сумку и вернуласьобратно.

— Это тебе на память, — сказала Маруся девочке,протягивая маленькую резиновую уточку, купленную когда-то в аэропорту.

Эльза улыбнулась. Девочка взяла в руки игрушку и прижала кгруди.

— Это ты для успокоения совести? — тихо прошипелНосов.

— Это я подарила ребенку уточку, — невозмутимоответила Маруся. — Считай, что мы обменялись.

Дело было сделано. Теперь очередь за Юки.

В маленьком уютном кафе в старом городе было непротолкнуться: местные во все глаза пялились на разряженных поклонниковфэнтэзи. Маруся тоже разглядывала приезжих магов, с удовольствием жевала плюшкуи пила чай. После удачной операции настроение было хорошим, и от этого сладостиказались еще более вкусными.

В отличие от Маруси, Нос выглядел хмурым. Похоже, его мучиласовесть за то, что они украли предмет, и «благородные» оправдания поступка егоничуть не утешали. С другой стороны, он знал, на что шел.

— Надо написать Юки, — наконец заговорила Маруся,облизывая губы. — Надеюсь, ему есть чем нас порадовать.

Нос молча протянул ей коммуникатор и отвернулся куда-то всторону. Маруся вытерла руки об салфетку, вытащила из кармана ворона и положилана стол. Написать сообщение она не могла, поэтому решила отправить снимок.Просто и понятно.

Она сфотографировала предмет и добавила изображение в блогЮки.

— А если он не отдаст свой? — не оборачиваясь,спросил Носов.

— Как не отдаст?

— Так. У него ведь более мощный предмет, чем у нас.

Маруся пожала плечами.

— Не знаю, какой мощней, но нужен-то ему этот.

— С тем можно вообще ничего не делать. Приходишь иговоришь: «Отдайте мне эту картину». И тебе отдают, — занудствовал Носов.

— Зачем ему просить, если ему нравится воровать? —удивилась Маруся.

— Хорошие у тебя дружки, — проворчал Носов.

— Между прочим, про этого «дружка» рассказал мне ты, иговорил ты о нем с восторгом!

— Ничего я не говорил. Я просто хотел как-то заполнитьпаузу, потому что мы поругались, а ты молчала. Я не люблю, когда ты молчишь.

Маруся вздохнула. Какое трогательное признание. Наверное,лучше было бы полюбить Носова, и тогда в мире стало бы хоть на каплю большесправедливости. Но мир был жесток, и чем сильнее Носов влюблялся, чем больше онпроявлял свои чувства и даже выражал их в словах, тем меньше Марусе удавалосьвоспринимать его в качестве «объекта желания». Он становился другом, в какой-тостепени любимым, но совсем не той любовью, на которую рассчитывал. А можетбыть, ей просто нравились плохие парни с чувством юмора, и добрый мальчик,который в любой момент готов прийти на помощь, казался чем-то полезным и от того,как все полезное, — невкусным.

В руке завибрировал коммуникатор. Ответное сообщение:фотография маленького блестящего орла.

— Он достал предмет, — сказала Маруся, включилакамеру и сделала снимок кафе. — Я вызываю его…

— Убери пока… — Носов кивнул на ворона.

— Ага…

Маруся взяла предмет и зажала в руке. В глазах потемнело.Маруся испуганно положила ворона обратно.

— Ты чего?

— Какой-то он…

— Что?

Маруся снова взяла ворона в руки. На этот раз потемнело такбыстро, как будто в помещении резко вырубили свет. Ощущение было настолькопугающим, что девочка отбросила предмет и схватилась руками за кресло.

— Странный он… — сказала Маруся. — Или я неумею им пользоваться?

— Что с ним странного? — спросил Носов и протянулруку, чтобы взять ворона со стола.

— Не надо! — остановила его Маруся.

— Почему?

— Сейчас…

Ей показалось, что она что-то чувствует. Ворон завораживал исловно… общался с ней.

— Подожди…

Маруся в третий раз взяла ворона, крепко сжала его в ладонии закрыла глаза. Но теперь вместо темноты она увидела яркий свет.

Постепенно на ровном белом фоне стало проступать нечеткоеизображение. Маруся постаралась сконцентрироваться на нем. Почему она ничего невидит? Возможно, надо загадать, что именно ты хочешь увидеть? Задать параметрыпоиска? Девочка задумалась, перебирая в голове разные варианты. Найти, найти…Кого же ей надо найти? Изображение замигало и вдруг «включилось», словно экранмонитора.

Уже через секунду оно снова стало белым, но Маруся отчетливоувидела Бунина! Она видела его лицо, и он смотрел на нее. Степан Борисович былжив! Профессор! Думать о профессоре. Увидеть его снова. Еще одна вспышка — иснова лицо. Смотрит прямо в глаза.

Где он? Лицо Бунина стало отдаляться, будто Маруся мысленномасштабировала картинку. Лежит. Лежит на полу, и он связан. Где? Что это заместо?