Но зато можно попробовать сдвинуть узел по трубке…

Эва поползла на спине к изножью койки, то и дело оглядываясь на дверь и прислушиваясь к доносящимся из-за нее голосам.

Трубка была гладкая, и узел легко скользил по ней.

Она проползла двадцать, сорок сантиметров, полметра. Вот ее ноги сползли с кушетки, опустились на пол. Теперь Эва получила точку опоры, и ползти стало намного удобнее, и она вскоре сдвинулась к самому краю кушетки.

Только бы ее похитители не вернулись в самый неподходящий момент!

И тут — о радость! — трубка с обеих сторон закончилась, и узлы соскользнули с нее.

Эва была свободна!

Веревка с узлами еще была у нее на руках, но Эва могла ходить и двигаться.

Голоса за дверью стали тише — кажется, похитители о чем-то договорились и в любую секунду могут вернуться.

Ждать некогда и нечего…

Эва схватила один из стульев и с размаху швырнула его в окно.

Раздался оглушительный грохот, по оконному стеклу зазмеились трещины, в следующее мгновение оно разлетелось на мелкие куски, стул вылетел наружу, и в комнату хлынул золотистый вечерний свет, от которого Эва на мгновение ослепла.

Любоваться этим светом было некогда. Эва подбежала к окну, вскочила на подоконник и, не раздумывая, прыгнула вперед, прямо в золотое сияние…

На мгновение в ее голову пришла ужасная мысль — что, если это окно расположено на третьем или даже четвертом этаже, и она переломает себе все кости, но все оказалось гораздо лучше, и Эва совершила мягкую посадку — проще говоря, свалилась в густую пыльную траву под окном первого этажа.

За спиной уже громко хлопнула дверь комнаты и раздались раздраженные голоса преследователей, но Эва не отвлекалась на них. Она перекатилась по траве в сторону от окна, вскочила на ноги и побежала вперед.

Только теперь она разглядела окружающее.

Она бежала по большому пустырю, местами изрытому какими-то ямами и канавами и заросшему густым и высоким, чуть не в человеческий рост бурьяном. То и дело в этом бурьяне попадались какие-то ржавые железные детали неизвестного назначения и куски покореженной арматуры, так что Эве приходилось смотреть вниз, чтобы не споткнуться и не сломать ноги.

Дальше, за краем этого пустыря, виднелись строящиеся корпуса новых домов.

В какой-то момент Эва решилась оглянуться — и увидела одноэтажный домик из светлого силикатного кирпича, и правда похожий на медпункт из ее детства.

И еще она увидела бегущую за ней гибкую и быструю фигуру.

Несомненно, это была Рикки… быстрая, ловкая, смертельно опасная Рикки.

Но где же Федор?

Эва не стала отвлекаться на эту мысль, она как могла прибавила ходу.

Сердце колотилось, воздух, казалось, обжигал легкие, но она бежала, бежала, стараясь увеличить расстояние между собой и Рикки.

Прямо перед ней бурьян расступился, за ним оказалась глубокая, наполненная дождевой водой яма. Эва успела затормозить и сменила направление, взбежав на небольшой холмик.

Тут она снова оглянулась.

Расстояние между ней и Рикки не увеличилось, но и не сократилось. Казалось, Рикки не слишком спешит, словно чего-то ждет или куда-то гонит свою жертву.

И тут Эва увидела, что из-за кирпичного домика выехал темный внедорожник и поехал по асфальтированной дороге, которая шла в обход пустыря.

Эва поняла, куда подевался Федор, и догадалась о планах преследователей.

Пока Рикки бежала за Эвой, он вывел из гаража машину и теперь объезжал пустырь, чтобы перехватить Эву на его дальнем краю, к которому гнала ее его сообщница.

Что делать?

Сзади приближалась Рикки, впереди была дорога, по которой ехал Федор.

Инстинкт гнал Эву вперед.

Если Рикки догонит ее — в запале погони она набросится на Эву и изобьет ее, а может, и убьет. Нож-то небось с собой носит, не расстается с ним, гадюка такая…

Федор больше настроен на компромисс…

Ну да, старая игра — хороший полицейский и плохой полицейский.

Беда только в том, что по канонам жанра хороший полицейский оказывается хуже плохого.

Оба варианта были плохи, и Эва побежала вперед, подчиняясь инстинкту.

Рикки, словно почувствовав какую-то перемену, прибавила ходу и стала постепенно приближаться. Чувствовалось, что это дается ей легко, что она еще полна сил и энергии.

Эва тоже побежала быстрее, как могла, из последних сил. Каждый шаг давался ей все с большим трудом. Ноги то и дело проваливались в рытвины и колдобины. Сердце билось где-то в горле, воздух с хрипом врывался в легкие.

Еще несколько шагов… и еще несколько…

И когда она уже почти падала с ног, бурьян расступился и Эва выбежала на асфальт.

Она оглянулась.

Сейчас она стояла на узкой асфальтированной дорожке, которая огибала пустырь по широкому кругу. По другую сторону этой дорожки пролегал кювет, настолько глубокий, что его скорее можно было назвать оврагом. В своем теперешнем состоянии Эва просто не сможет его преодолеть. За оврагом тоже был пустырь, а за ним слышался шум машин, очевидно, это шоссе.

Слева, примерно в двухстах метров от нее, из-за поворота показался внедорожник Федора. Еще двадцать-тридцать секунд, и он подъедет к ней, и бегство кончится…

Сил больше не было, казалось, что проще всего сдаться, прекратить сопротивление, но Эва представила, как эти двое схватят ее и изобьют, как они будут издеваться над ней, а потом все равно убьют, и решила, что ни за что не дастся им в руки.

Проклятие, откуда они взялись на ее голову? Мало было неприятностей из-за взрыва, так еще эти два урода!

Эва скосила глаза на приближающийся внедорожник. Медлить больше нельзя. Эва разбежалась и с размаху перепрыгнула овраг. Сама удивилась, как это у нее получилось. Она упала на колени и едва не скатилась вниз, но удержалась, ухватившись за куст репейника. Руки обожгло болью, от которой Эва немного пришла в себя. Откуда-то появились силы, и она побежала по такому же пустырю в сторону большой дороги.

Машина Федора остановилась, ее догнала Рикки, Эве слышно было, как она ругалась, затем решила прыгать через овраг за Эвой. Федор уговаривал ее этого не делать, Рикки отмахнулась от него и прыгнула. Но не сумела допрыгнуть и рухнула вниз. Федор вытащил ее всю в грязи, и судя по тому, как он брезгливо отстранялся, Рикки еще и воняла какой-то гадостью.

Эва обрадовалась было, выходит, все же есть на свете некоторая справедливость, но ей некогда было расслабляться, нужно спешить, дорога каждая секунда.

Она понеслась по пустырю на шум машин. Там, впереди, шоссе, кто-то да остановится, а если не остановится, то хотя бы увидят и сообщат куда надо о похищении.