— Мне жаль, что пришлось объединить наши сущности, — прозвучало одновременно в моей голове и снаружи.

Анранар подошёл ко мне, и придержал.

— Я ничего не понимаю! Мне так плохо…

— Тшшш… — прижал к груди. — Не сопротивляйся.

…Я так соскучилась по себе, я так рада, мне так тепло!.. И сердце разрывается от нежности и болезненного сострадания… Как просить о чём-либо сейчас?.. Любимая…

— Ты можешь не думать?.. — стиснула дрожащими руками виски, свернувшись калачиком в объятиях Анрана.

Только бы не свихнуться, только бы не сойти с ума! Я это я, он — это он. Я — Сарнай Хэнем… Я дочь корсара…

Его поглаживания по голове и моё бормотание вслух сработали не сразу. Но постепенно я сосредоточилась на своём голосе, и попыталась не оттолкнуть лишнее, но отодвинуть в сторону.

— Най, всё хорошо. Ты у меня умница, у тебя всё получится… — периодически бархатисто перекатывалось сверху. И его голос только усиливал эффект разделения. — Не сопротивляйся.

О, как же тяжело отделять нужное, различать себя в нём! Целый поток информации о нас, о мире, и войне, — пугающий, сводящий с ума!!!

— Говори ещё, говори!.. — взмолилась, вцепляясь пальцами в рваную рубаху на его груди. — Мне так… легче… Да. Легче!..

— Тихо, тихо, птенчик! — взволнованно заговорил. Было заметно, что ему тяжело даются ласковые слова, а потому я слушала их, боясь спугнуть. — Ты моя любимая синеглазая птичка, Сарнай. Ты справишься. Просто не отталкивай меня, прими как часть собственного мира. Знаю, тебе это не нравится, но подумай о том, что так ты станешь сильнее. Мы станем сильнее. Ты очень сильная, упрямая и… потрясающе красивая! Моя женщина, моя хэгиара…

— Демонюка проклятый! — буркнула спустя некоторое время, скользнув ослабшими, тяжёлыми руками по рубашке вздрогнувшего и замершего мужчины.

А ещё обессилено уткнулась носом в горячую, расцарапанную мужскую грудь. Потому что, кажется, наконец, всё закончилось. Больше не было общих мыслей. Осталось только ощущение, что он часть меня, а я — его. И болезненно отзывающееся знание о том, что этого не изменить.

— Когда отпущу отсюда, — выпьешь много сладкой воды, поняла? — заглянул в лицо, зарываясь пальцами в мои волосы.

Кивнула, чувствуя озноб.

— Зачем ты это сделал?

— Ты мне не оставила выбора. Помнишь, как собиралась посетить то «чудесное облако»? — сердито и издевательски произнёс он, нависая надо мной и держа на руках.

— Не очень. Но, наверное, это было неправильно? — слабо улыбнулась, обмякнув. — Просто оно такое притягательное было, мне казалось, что я всё теперь смогу.

Ран сжал мои плечи, едва не рыча. Обнял, словно прятал, и уткнулся в мою макушку. И только когда протестующе пискнула от слишком сильной хватки — ослабил. Но не выпустил.

— На этом бы твоя жизнь окончилась. Я едва успел тебя перехватить, — что мне ещё оставалось? Такая связка рискованна, и не всегда проходит удачно. Для шамана, во всяком случае. Но я не мог больше рисковать. Ты же лезешь в самое пекло и никого не слушаешь!

— Я просто пытаюсь выжить и защитить тех, кто мне дорог! — укоризненно взглянула исподлобья на мрачного мужчину.

С тех пор, как он заговорил, стало намного легче. И вообще отрадно видеть его скуластое лицо, склонённое надо мной, нахмуренные смолистые брови вразлёт, сурово поджатые губы с маленьким шрамом, чувствовать его тепло и запах, слышать громовые перекаты низкого бархатного голоса. Вроде шёпотом почти говорит, а все равно громко получается. А я маленькая по сравнению с ним, и запуталась в этих отношениях, как муха в паутине. Наверное, стоило бы бросить всё и жить дальше. Но только вот… не могу.

— Анранар, что происходит? Где ты, как тебе помочь?

— Никак, — метнул в угол кусок деревяшки, отвернувшись и предоставив мне созерцать ухо с серьгой. — Лучше расскажи, где ты сама? Где Норгелан? Что с Ланой?

— Чтобы ты опять меня отругал и вышвырнул в реальность с прощальным поцелуем на губах?!

Тяжёлый, внезапно азартный взгляд испугал до дрожи. Это был взгляд хищника! В одно мгновение цвет его радужек приобрёл кровавый оттенок, а улыбка, расползающаяся на лице — демонической! Но уже несколько секунд спустя он сморгнул, тяжело выдыхая. Смуглый лоб покрыла испарина, его ощутимо знобило.

— Зараза… — прорычал. — Испугал?.. — Виновато заглянул в мои глаза. — Най, ты мне не можешь помочь. Я справлюсь сам, это опасно.

А раньше я за ним ничего подобного не наблюдала… Боевые трансформации не оставляли на нём такого следа. Скорее, придавали сил, а не иссушали!

— Знаешь, любимый… Я тебе сейчас врежу! — засопела я, прожигая взглядом меланхоличное, усталое лицо.

— За что?

— За… всё!

Он медленно распрямился, удивлённо вскидывая угольные брови. Сам себе усмехнулся, качнув головой, и неожиданно тепло улыбнулся мне.

— У тебя силёнок не хватит, птичка моя отважная, — снисходительный тон. — И роста, — уж извини!

— Ничего, куда-нибудь достану!

Анран тихо рассмеялся, расслабляясь. Угрюмый тип уступил место кому-то другому, кто мне был симпатичен гораздо больше. Он ведь очень мужественный и красивый, когда улыбается! Даже когда больше похож на ходячую нежить…

— Я разве заслужил? — улыбнулся, целуя.

— Ты ничего толком не рассказываешь, только умничаешь много! — вырвалась.

— Долг мужчины оберегать свою женщину, и с этим пока я справляюсь.

— Мой мужчина пропал в неизвестном направлении, бросив своего принца, армию и меня на растерзание рыжим оборотням. Моего мужчины не было рядом, когда деревню спалили дотла рарванские маги, а меня едва не убили, лишив стража!

— Я не бросал тебя, — скрипнул он зубами, отворачиваясь. — У меня не было выбора. Что касается возвращения… Сарнай, а разве я не предупреждал, что возвращаться нельзя? Не заставил вас с Ланой убраться из пустыни, пока не поздно? Я наложил на нас с тобой заклятие тогда, чтобы разделить твою боль. Несколько переломов это ведь хуже одного вывиха, птичка. Ты не умеешь лечить, и саморегенерации у тебя нет. Ты бы не выжила. Я отдал все силы до капли, когда ты сцепилась с рарваном, — ты просто не знаешь, чего мне это стоило! Потому что, Най, сохранить жизнь человеку — это одно. Но спасти эрегинию вместе с местом рождения стража, — это задача для демона, а не для хэгатри!

— О чем ты? — смущённо ковыряя деревяшкой пол, я решилась поднять пристыженный взгляд.

Всё равно виноват!

— Рарван догадался, кто ты. Он ведь пытался сначала пленить тебя, а когда понял, что тебе кто-то помогает, то попытался уничтожить твою суть эрегинии. А мне в отместку оставить живое напоминание женщины, лишённой желания жить. Так что ты зря на меня злишься. Ты восстановишься со временем, все будет по — прежнему, — даже страж.