кривился, фыркал, пыхтел и чуть не плевался на имена эти.

— Огнедых, Дымнодух, Пламяшух, — попробовал нечто более сложное и, по всей видимости, на его вкус более красивое гном.

Впрочем, по итогу вышло то же — дракончику не понравилось ни одно.

Пока в своих извращениях Миха не досочинялся до совсем уже неприемлемого на слух, я прервал поток его предложений:

— Я понял так, что тебе ничего не приглянулось? — спросил я Мелкого.

Тот кивнул.

— Значит так, будешь у нас Изумрудий…

Гном с эльфом запротестовали, типа, так не положено. Я дал высказаться им, а потом продолжил:

— Для официальной версии возьмем второе имя… ну, например, Гром. Изумрудный Гром — нормально же? — посмотрел на реакцию дракончика, тот тяжко вздохнул и я принял это за " как сам знаешь". — А в обиходе останется — Изумрудий, для своих — Руди. Устраивает? — каприза наш кивнул.

На этом завтрак был завершен, и вся толпа потянулась на выход.

Глава 17

Мне ж предстояло занятие с Арчем. И этот гавнюк меня уже на большом дворе ожидал, ухмыляясь в усы и постукивая концом веревки по ладони. Так бы по этой противной роже и пиз… кхм, кулаком прошелся!

Но пришлось напомнить себе, что я взрослый человек и, вообще, господином здесь числюсь, а потому, сложил мину кирпичом и, корячась, с мнимым пофигизмом полез на лошадь.

Минут пятнадцать все шло, как и вчера — покрикивания, «господин», произнесенный с интонацией «убогий», и насмешливые взгляды исподтишка.

Потом на высокое крыльцо паласа вышел Жок, а за ним выметнулся и дракончик. Мальчик, как я знал, уходил на кухню кушать. А Мел… нет, Руди он теперь — Ру-ди… в общим, тоже, наверное, за этим же, туда же и ходил. Уж не знаю, чем там у нас слуг кормят, но если посмотреть на довольную зеленую моську, то думается, что чем-то вполне неплохим… да и ладно, лишь бы не треснул мой дракон от пережору.

Меж тем мимолетный взгляд на сытую парочку, что принялась располагаться на высоком крыльце, как на трибуне во время спортивного мероприятия, не остался незамеченным:

— Господин, не отвлекайтесь! Не наваливайтесь на холку, господин! Не откидывайтесь назад, господин!

Понеслось! Вот же урод…

— Спину, спину держим, господин! Поводья не тянем, гос… а-ай! Ты, мелочь зубастая, да я сейчас тебя! — возле конюха каким-то образом оказался Изумрудий, весь из себя агрессивный на вид, а этот козел уже тянул из-за пояса кнутовище!

Я рванул катапультироваться из седла, но не успел, мой валет оказался быстрее. Он подлетел к конюху, вцепился в сложенный петлей кнут и заорал:

— Арч, прекрати!

Здоровенный детина так махнул хлыстом, что мальчишка, не удержавшись, от него метра на три отлетел:

— Ты куда лезешь, Жок! Щас сам у меня выхватишь!

Парню конюх погрозил кнутом, а вот в сторону Руди выставил растопыренную пятерню:

— Пшел отседова!

Не знаю, чего он хотел добиться, но это явно ему не удалось, потому, как морда его вытянулась в недоумении:

— Это что за тва-арь?! — и уже опять вроде нацелил плетку на дракончика.

Я понял — мне все же придется плюнуть на всех «господ» и местные политесы, и козлу этому вломить! Занес ногу…

И опять не угадал.

Жок, вместо того, чтоб испугаться, отбежать или хотя бы сказать конюху, что-то типа: «Я не буду больше», встал перед ним, подбоченился и ехидно выдал так:

— Что, Арч, не выходит?! Не слушается тебя ящерка?! А ты что, мамку этой мелочи разве два утра подряд не наблюдал?

У Арча челюсть отвисла:

— Этот змееныш, — он покосился на Руди, тоже замершего невдалеке в воинственной позе, — что, дракон?!

— Ага! Он самый! А я слышал, что вчера угол у конюшни полыхал так, что ты с конями еле управился? Еще хочешь?! Ох, погонют тебя из замка, Арч, погонют, если ты разозлишь драконицу и она повадится сюда прилетать! — продолжил стращать конюха мой валет, подбавляя ехидности в голос.

«Ох, надо мальчишку учить — надо! И побыстрей! — пронеслось у меня в голове. — А то ведь выхватит!»

— И чё делать? — как-то растерянно меж тем протянул Арч, косясь на ощерившегося Руди неуверенно.

А из паласа вышли гном с эльфом, кто-то еще из слуг на представленье подтянулся…

— Как что? — продолжал куражиться Жок. — Дракончика не трогать, а чтобы он не тронул тебя, придется выказывать побольше уваженья господину!

«Бессмертный, блин! Эта ж скотина не простит ему прилюдного унижения, неужели парень не понимает совсем?!»

— Чё замерли?! — влез гном в их разборки. — Время идет, а лошадь стоит! Арч, я, пожалуй, Шора попрошу с господином позаниматься. Ты, похоже, не справляешься уже.

— Нет-нет, что вы, господин гном. Все у нас хорошо! Но-о, пошла! — и он мотнул веревкой, отчего Пчелка стронулась с места и потрусила меня дальше по кругу.

«Надо мальчишку при себе держать, пока не научится драться. Не простит эта сволочь ему теперь точно, после того, как тот на весь замок орал, что „выгонют“, а гном зачем-то эту байку поддержал!»

Впрочем, сиюминутная польза от этой сцены была — Арч теперь не орал на меня, а поправляя, лишь потихоньку подавал голос, и, кажется, даже прямо боялся смотреть.

Праздный народ вспомнил о своих обязанностях и со двора рассосался, Жок с Руди уселись-таки рядком на ступенях крыльца, а эльф с гномом, более на нас внимания не обращая, заговорили о чем-то своем.

После того, как я выполз из седла, а непривычно тихий конюх увел на конюшню меланхоличную Пчелку, опять случились великолепный эльф и жалкий я. Мы, как и вчера, сошлись типа в схватке — один танцуя, а второй заплетаясь в ногах, потому, как за пируэтами противника не успевал просто.

А вот во дворе с зеркалами я взял сегодня реванш! Стоило Руди взобраться на меня и улечься воротником на шее, как тут же неожиданно для себя… я ощутил эту долбанную магию! В груди, именно там, где указывалось на рисунке в детской книжке, почувствовал «шарик», правда, не разноцветный, а чисто красный. Но ведь после вчерашней полной пустоты — это уже многое!

Кроме ощущенья цвета магия чувствовалась наполненностью какой-то, напоминающей «объетый живот». И когда получилось часть красного в руки перегнать, а потом и сбросить в стену, то «сытость» та на убыль шла!

Короче, с зеркальной площадки я сегодня выходил уже настоящим магом!

Кинжал и ножички, на радостях что ли, и вовсе нынче удавались легко, будто и не было нескольких лет простоя.

В общем, ближе к вечеру