время. Теперь надо было хотя бы вернуть позиции на юге Нидерландов. Позиции голландцев, подстрекаемых Британией, постепенно усиливались во Фландрии, столица которой – Остенде – была оплотом повстанцев. Как уже сказано, герцог Альба был изгнан отсюда, и установленные им порядки упразднены.

Разговоры о предстоящих баталиях не прекращались. Орудж-бей рвался в бой; наконец, заткнутся светские кумушки, выпадет шанс доказать свою преданность испанскому трону и короне. Однако испанцы рекрутировали только в армию чистокровных кастильцев и для получения от короля права участвовать в походе важно было заручиться содействием Маргариты Австрийской. Она ждала наследника, и вряд ли король отказал бы ее просьбе или рекомендации. Его величество находился в Эскориале, при жене. Текущими делами королевства заправлял герцог Лерма.

Орудж-бей не медля прибыл в Эскориал; сообщил о своем намерении королеве; та воспротивилась под тем предлогом, что он здесь нужен, ему надлежит закончить свой исторический трактат. Но… Орудж-бей был настойчив в своем решении, а королева, что ни говори, питала слабость к боевым и отважным кабальеро. (Возможен и другой побочный мотив уступчивости беременной королевы, которую «тошнило при виде мужчин»).

– Надеюсь, дон Хуан, вы принесете будущему наследнику (она показала на свой живот) весть о триумфе…

– В этом не сомневайтесь, государыня, – Орудж-бей, наклонившись, поцеловал руку королевы.

* * *

Когда они вошли в покои его величества, король возился со старинными часами, напоминая в этом пристрастии своего деда Карла Пятого.

– До рождения нашего ребенка остается… ровно месяц и семь дней плюс девять часов, – с этими словами Филипп Третий, взглянув на часы с золотой цепочкой, поднялся, вложил брегет в карман, подойдя к супруге, поцеловал ей руки и погладил по животу.

– Не потревожь дитя, «amiguita le mi alma»[57]. Лучше уважь просьбу дона Хуана. Он рвется в поход и полон решимости вернуться с вестью о победе…

Орудж-бей, сняв шляпу и поклонившись, приложил уста к августейшей длани.

– Правда? – Король уставился на волонтера испытующим взором. – Похвальное желание. Но, дорогая

Маргарита, что скажут обо мне Габсбурги? Скажут, Фелипе негде уже взять воинов, ежели он прибегает к помощи нашего дорогого персиано…

Орудж-бей был взволнован:

– Ваше величество! Позвольте мне с оружием в руках доказать свою преданность вашей милости и духу наших предков. Духу святых мучеников и рыцарей католичества!

Королева замолвила словечко:

– Фелипе, мой дорогой, как говорится, «el infason nace el kaballer se hace»[58]. Дон Хуан – благородный дворянин и доблестный рыцарь. Стоит и в этом оказать ему доверие и честь.

Она ласково погладила увядающую щеку мужа.

– Я право, и не знаю, что сказать. Дон Хуан ведь не обыкновенный рядовой воин. Определить его в какой-то полк или отряд командиром – это не моя компетенция, а дона Амбросио.

– Власть – в твоих руках. Король – это монарх!

– Ладно. Быть по-вашему! Cubrios[59] – велел он Орудж-бею.

– Ваше величество! Осмелюсь спросить вас еще об одной высочайшей милости, позвольте мне отправиться в поход в своей одежде и с собственным оружием. Ибо я привык так идти на поле брани, – Орудж-бей имел в виду свое старое кызылбашское облачение.

– Воля ваша… но тюрбан ваш очень уж броский, красный… как бы не стала заметной мишенью для врага, – усмехнулся король.

Волонтер склонился на колено, надел шляпу, мельком взглянул на королеву и перехватил ей восхищенный взор.

XXI

Нидерландская баталия. Роман со вдовой командора и дуэль

Отряд Орудж-бея вступил в пределы Германии, откуда с группой наемников переправился в Люксембург и, пройдя через Намурский епископат, последовал по маршруту Брюссель-Гент-Брюгге-Остенде и достиг ставки маркиза Амбросио де Спиолы.

Поход длился больше месяца. Войско двигалось без задержки. Хотя крестьянские бунты здесь были подвалены, оставалась угроза напороться на засаду. Главная цель заключалась в захвате Остенде и свержении созданного там правительства. На севере Голландии положение было совершенно другое, – там безраздельно господствовала Оранская династия.

Уже три месяца, как маркиз Амбросио держал Остенде в осаде. Попытка англичан поддержать инсургентов с Северного моря не удалась; умеючи сражавшиеся на море, англичане не могли с той же искусностью биться на суше. Их попытки высадиться на берег не дали результатов.

Когда отряд Орудж-бея прибыл в полевой лагерь маркиза, уже вечерело. Зарядившие дожди, затем мокрый

снег привели дороги в неприглядное состояние, слякоть, гололедица.

Вестовой, посланный в ставку, вернулся и сообщил, что маркиз знает об их прибытии.

В одеянии кызылбаша наш герой вошел в палатку маркиза, на шее которого висел орден Золотого Руна – знак отличия, которым удостаивались преданнейшие люди короля. Маркиза озадачила экипировка визитера; губы его тронула улыбка. «Кызылбаш» вручил ему письмо короля, где говорилось, что дону Хуану – новообращенному католику можно полностью доверять; он проявил доблесть и отвагу в борьбе с общими врагами и выдвинулся до ранга командира корпуса.

Его величество выражал веру в свое воинство, лично в маркиза и убежденность, что они добьются виктории в предстоящей битве; передавал и благословение королевы.

Маркиз сказал с улыбкой:

– Похоже, наш неофит хочет огорошить мятежников своим одеянием, – заметив хмурую реакцию, смягчил неловкую шутку комплиментом: – Многие наслышались о ратной доблести и благородстве дона Хуана, и верю, что мы убедимся в истинности доброй молвы.

– Ваше превосходительство! Можете не сомневаться в моем искреннем желании сразиться с врагами отечества… Но слухи о моем геройстве и добродетелях преувеличены… Для нас, кызылбашей, враг остается врагом только на поле брани. В остальное время они – обычные люди. Победить врага – доблесть. Проявить милость к

поверженному – благородство. Что для вас важнее?

– Важнее результат, любезный дон Хуан! А результат мы еще увидим.

Адъютант маркиза отвел новоприбывшего в отведенную палатку. Войдя туда, Орудж-бей вывесил в ней, рядом с испанским флагом, и стяг кызылбашей.

Осада Остенде длилась еще с месяц; мятежники расстреляли на крепостной стене парламентера, посланного с предложением о сдаче, и сбросили его тело вниз…

На военном совете дон Амбросио одобрил предложение Орудж-бея, вспомнившего об успешной тактике своего отца при штурме Тебризской цитадели. Был с одной стороны проделан подкоп к стенам городской крепости; с другой стороны войска подъехали к твердыне с помощью высокой платформы на колесах. Удар был нанесен с двух сторон. Инсургенты были выдавлены из цитадели и вынуждены скрестить оружие вне стен, в отрытой схватке. В одной из таких стычек командующий отрядом кавалерии Орудж-бей был ранен в грудь и в лицо. Когда он нанес удар по противнику своим кызылбашским мечом, разрубив того, конь под нашим героем споткнулся, кызылбаш слетел с седла, и тогда