Публика была в восторге. Но по лицу Солдатенок было понятно, что его напрягало слово сочетание «благодарные поклонники»

Люди стали заказывать песни, танцевать веселиться. Только они подуспокились, «благодарные поклонники» в лице двух Серег заказали «Паровоз и кондуктора жмущего на тормоза». Теперь тень беспокойства легла и на лицо супруги моего врага.

Они редко недоуменно и недовольно переглядывались. Но когда подходили гости, улыбались, стараясь скрыть эмоции от тех, кто веселился за их счет и в их честь.

За вечер поклонники заказали зампреду «Таганку», «Черного Ворона», «Дочь прокурора».

Рано утром я взял, пачку заранее отсортированных фотографий и направился к Горисполкому, для того чтобы обклеить ими доску почета, стены, проходы и многочисленные двери в здании.

Страна должна была узнать своего «героя»

Глава 23

Точнее «героев», потому что там были фото водителей, покупателей, проводников, продавцов.

На фото крупным планом были лица. Тому кто не в курсе, было сложно понять, где сделаны снимки.

Это было сообщение адресованное Солдатенко, оно должно было вынудить его нервничать, действовать впопыхах, а затем привести в расставленные сети.

Я был почти уверен, что статья подготовленная Элен не пойдет в печать. Ее тормознут. Практически без вариантов.

Меня интересовало не это, меня интересовала реакция обоих, и место, где они должны встретиться. Если мне очень повезет, то я смогу сфотографировать редактора,передающего материалы Солдатенко. Это было бы высшим пиложем.

Главный редактор скорее выслужиться перед Солдатенко, чем пойдет против него.

Обычная практика. Со статьи можно поиметь сомнительную славу «стукача» среди местных бонз. А с такого важного и влиятельного человека как зампред горисполкома товарища Солдатенко, можно иметь и иметь долгое время.

Как там говорилось — ласковый теленок у двух маток сосет

И квартирку получше себе выбить, и очередь на машину обойти, и доступ к дефициту через жену.

А то вчера расписывали про то, как в городе ударными темпами строиться коммунизм, а сегодня что? Строители коммунизма оказались ворами и может даже убийцами?

С другой стороны на чаше весов резонансное расследование возможное повышение в Москву. Но только дурак желает начинать все сначала в Москве, вместо того чтобы облюбовать насиженное местечко на берегу Черного моря и наслаждаться почти райской жизнью. Тут он начальник, а там, в Москве, он кто? Не пришей собаке стоп-сигнал?

Да и возьмут ли в эту самую Москву? Большой вопрос. Свалит ли статья коррупционера-бюрократа? Или прилетит редактору обратно? Чтобы выдержать обратку стальные яйца нужно иметь. Нет лучше, как говориться синица в руке, чем журавль где-то в небесах.

Накануне я все же поделился своими соображениями с ребятами, не хотелось использовать их втемную. Да и мне нужны были добровольные помощники. Как говаривал Иммануил Иоганович Кант: «Человек никогда не должен быть средством, только целью»

Но недаром я учился играть в шахматы. Сейчас ходы Солдатенко и мои собственные были видны, как на шахматной доске.

Потому я расставил свои фигуры следующим образом. Два Сереги находились в фотолаборатории и ждали гостей.Вместе с ними на улице дежурили два дружинника — друзья Тёмы по народной дружине.

Элен передав папку со статьей и материалами оставила подругу наблюдать за происходящим в редакции, а сама отправилась домой координировать наши действия.

Тёма скрытно дежурил на улице у редакции и ожидал сигнала от Элен или от меня.

Я же наблюдал за кабинетом Солдатенко выходящим на площадь.

Здесь на месте существовала такая точка, откуда невооруженным глазом были видны силуэты в помещении. При помощи бинокля можно было видеть довольно хорошо всё, что происходит внутри.

Скорее всего редактор и Солдатенко станут встречаться в кабинете в горисполкоме.

Единственное, что создавало огромное неудобство, так это отсутствие мобильников. Но мы перенесли штаб к Элен на квартиру.

Она сидела на телефоне, когда мы по условному графику звонили ей из таксофонов, находившихся прямо у наших «постов».

— Привет Элен, как все прошло, расскажи — поздоровался я с ней в трубку при первом звонке.

— Макс, привет. Все произошло примерно так, как ты предполагал. Сначала, Кирилл Евгениевич очень обрадовался мне, когда я зашла к нему. Мы пообсуждали погоду, всякое такое, а потом я сообщила, что мне пару дне назад подбросили материал. Как ты велел.

— И какая у него была реакция?

— По началу он даже обрадовался и потер руки. Говорит: «не зря едят хлеб мои внештатные корреспонденты, ох, не зря!»

— Так.

— А потом, когда увидел фото и пробежался взглядом по статье — не то, чтобы радость сошла с лица, он просто побагровел. Ты не представляешь

— Представляю

— Я подумала, что это он так разозлился на факты и на Солдатенко. А он, как стал орать на меня, как полоумный.

— Ты как? Сильно нервничала?

— Не, что ты? Мне пофиг на такое.

— Чем закончилось?

— Он проорался, что я мол, соплячка, лезу не в свое дело, что много на себя взяла.

— А ты ему отвечала?

— Конечно, я ему сказала, что лезть не в свое дело, туда где воруют и расхищают, вскрывать коррупционные гнойники, чтобы делать жизнь лучше — это и есть работа каждого советского журналиста.

— Думаю, ты его убила этим,Элен, — я засмеялся в трубку

— Похоже, что да. Он потребовал, чтобы я принесла ему всё, что у меня есть и никому не говорила ни слова. Я смотрела на него как на сумасшедшего. Он немного успокоился, и понял, что выглядит, как идиот и наговорил много лишнего. Сказал, кричал потому что за меня беспокоиться, время сейчас неспокойное.

— Что говорит твоя подружка, как он вел себя после твоего ухода?

— Сначала рвали метал, драл всех как сидоровых коз. Потом заперся у себя и пока не выходил.

— Понял. Тёма?

— Звонил, он на месте Ведет наблюдение, передает привет.

— Два Сереги?

— Звонил, твой Боёк, пока все тихо.

— Как у тебя?

Я посмотрел в бинокль.

— Говорить с кем-то по телефону. Внешне спокоен.

— Ничего себе, спокоен? Что наши фото никак на него нне подействовали?

— Еще как! Я видел, как ему принесли сорванные карточки и положили на стол. Сначала он сделал вид, что они его не волнуют, но как только сотрудник, принесший фотки удалился за дверь, Солдатенко в гневе расшвырял их по комнате.

— Прям в гневе?

— Да, и ещё в каком! Он даже пытался футболить фотки на полу, но промахнулся и чуть не грохнулся