Мертвые будут дома прежде нас, папа, сказала она. Но нас ждет работа.

Он проснулся с неожиданной тревогой — и сразу увидел потревоженный рой мотыльков и насекомых, бившихся в окно над раковиной, а потом услышал звуки, словно что-то скребло по задней стороне дома, что-то достаточно крупное, чтобы потревожить крылатых гостей. Он поднялся и подошел к окну, слыша собственные громкие шаги по деревянным половицам, мысленно исключая оленя, потому что олени никогда не подходили к дому, ведь они могли кормиться ягодами под дубом, исключая енота — слишком маленький, потом думая про медведей, хотя они редко сюда забредали. А потом — про человека.

Он из принципа не держал в доме оружия, но теперь подумал, что оружие бы сейчас не помешало, потому что ни медведи, ни люди не были исключительно дружелюбными.

За окном он видел только беззвездную тьму.

Он подошел к задней двери, включил свет на крыльце — и услышал шаги в высокой траве у стены дома. Он подошел к окну спальни — и успел заметить долговязую фигуру, которая взбежала на холм и скрылась за рощей у обочины дороги.

Он вернулся в кухню. Посмотрел на гильзу, которую было видно снаружи — та по-прежнему стояла возле раковины, — и задумался, не она ли была причиной суматохи за окном.

Он убрал гильзу в карман.

Посмотрел на часы на стене и увидел, что уже первый час ночи, а значит, звонить дочери поздновато.

Он пошел в гостиную, взял с полки книгу про великие Угольные войны в Скалистых горах в начале XIX века и лег с ней в постель, но понял, что не может сосредоточиться на Национальной гвардии и Мамаше Джонс, однако и уснуть тоже не может, а потому просто лежал с раскрытой книгой на груди, черпая странное утешение в ее тяжести. В такой позе он и проснулся на следующее утро, когда солнечные лучи, проникшие через окно рядом с кроватью, высушили его сны, как росу на золотарнике.

7

— Они виляют, — сказал Сэм. Старая тяжелая бакелитовая телефонная трубка в руке Ладлоу казалась вполне подходящим инструментом для погрома. — Они хотят, чтобы ты заехал в офис шерифа и подписал заявление, и хотят гильзу. Я спросил, означает ли это, что они готовы возбудить дело, но в ответ получил только «посмотрим». Что, конечно, лучше, чем «ни в коем случае».

— Я заеду к ним, как только загляну к Биллу в магазин.

— Хорошо. Тем временем мне удалось кое-что разузнать про Маккормаков. Мой друг из торговой палаты говорит, что отец вращается в высших кругах, хотя и с относительно недавнего времени. «Портлендский загородный клуб» и тому подобное. Зарабатывал на грузоперевозках, как и его папаша, что долго не давало ему продвинуться по социальной лестнице. Судя по всему, папаша был порядочным мерзавцем. Имел список протоколов задержания длиной с твою руку, в основном за пьянство и буйное поведение. У сына арестов нет. Он любит играть с недвижимостью. Покупает много золота. Удачно женился. Жену в девичестве звали Эдит Спрингер. Родословная ее семьи прослеживается до первых колоний. Ты ее видел?

— Нет.

— Говорят, она пьяница. Богатая, но пьяница. Я бы не догадался. Как бы там ни было, у них куча денег и политическое влияние, но внутри Маккормак — деревенщина вплоть до последнего поколения. Сейчас воображает себя джентльменом-фермером. Владеет примерно ста акрами земли и домом на побережье возле Кейп-Элизабет, разводит хвойные деревья, а подальше от моря — лошадей. Всем этим управляют за него.

— Что это за строительный бизнес? Вчера он буквально предложил купить у меня магазин.

— Думаю, это скорее хобби. В деньгах он точно не нуждается. Похоже, ему просто нравится покупать старые симпатичные земельные участки и превращать их в торговые центры, комплексы сетевых магазинов, ресторанные комплексы. Все радости современной жизни. Разумеется, не рядом с его домом. Он входит в какую-то портлендскую группу инвесторов. Они здесь неплохо потрудились, но заходят и на север, до самого Бангора. И кстати, кажется, я выяснил, кем был третий мальчишка.

— Как тебе удалось?

Берри усмехнулся.

— Тебе о чем-то говорит имя Салли Эббот?

— Нет.

— Если помнишь, когда-то я ухлестывал за девицами. Разумеется до того, как встретил Сару. Тогда у меня было две ноги, и вечерами пятницы и субботы я танцевал до упаду. Одной из девиц, с которой я проводил время, была Салли. Чертовски умная и красивая. Если бы не Сара, я бы мог на ней жениться. Тогда она жила в Олд-Орчард-Бич. Сейчас преподает математику в средней школе Муди-Пойнт, уже лет двадцать как. Салли знает обоих детей Маккормаков и говорит, у них есть друг по имени Пит Дауст, весьма упитанный. Вероятно, это и есть твой мальчик.

— Дауст. Произнеси по буквам.

Берри произнес.

— Она что-нибудь про них сказала?

— Ничего нового. Старший, Дэнни, был смутьяном. Ничего серьезного, но, по ее словам, у нее были с ним проблемы. Окончил школу год назад, но по-прежнему часто болтается поблизости. Воображает себя сердцеедом, возможно, не без оснований. У младшего, Гарольда, она не преподавала, но у нее сложилось впечатление, что он не такой скверный, как брат.

— Что насчет Дауста?

— Говорит, с таким длинным языком и скудными мозгами Пит наверняка станет губернатором. Я и забыл, как мне нравилась эта женщина. Интересно, она еще танцует?

Ладлоу положил трубку, достал из ящика телефонный справочник и нашел фамилию Дауст. Она упоминалась только один раз, и в качестве адреса была указана Сидар-роуд. Отнюдь не такой фешенебельный район, как Нортфилд. Но Сидар-роуд располагалась недалеко от Миллерс-бенд, и это могло объяснять, как в тот день мальчики оказались у реки.

Он поехал в магазин и припарковался рядом с «фордом» Билла Прайна. Других машин не было. Внутри Билл распаковывал коробку стоваттных лампочек и складывал их на проволочный стеллаж. Когда колокольчик на двери звякнул, Билл поднял глаза и улыбнулся.

— Привет, Эв.

— Как дела, Билл?

Билл вернулся к лампочкам. Ладлоу отметил, что руки у него не дрожат.

По вечерам Билл Прайн любил выпить; кто-то даже назвал бы его алкоголиком. Но днем он был самым надежным человеком из всех, кого знал Ладлоу.

Билл также мог заговорить зубы самому дьяволу.

Он стал местной знаменитостью несколько лет назад, когда однажды вечером в магазин Ладлоу прямо перед закрытием вошел мужчина из Бакстона и попытался совершить ограбление. При себе у него был не один пистолет, а целых два. И он