Дело в том, что почти все встреченные людьми инопланетяне, за исключением кристаллидов, могли подчинять своей воле разум людей и заставляли их вытворять такое, что потом даже в психбольнице, в качестве шоковой терапии, доктора показать не решатся. Единственной защитой от ментальной атаки являлись энергоскафандры. Причем даже в их эффективности большой уверенности ни у кого не было. Все-таки «икс-ассенизаторов» набрали в группу за их исключительную невосприимчивость к любому психическому воздействию. А проверить, сможет ли энергоскафандр защитить обычного человека, возможности до сих пор не представлялось.

И все же Раимову пришлось рискнуть. Хотя его бойцы и были достаточно широкими универсалами, пилотирование самолета в список их умений не входило. Доставить группу к месту проведения операции мог только штатный пилот. Вот и решили испытать на нем эффективность энергоскафандра непосредственно в боевой обстановке. Еще одна причина для всеобщей головной боли.

Шныгин, подхватив с кресла энергоскафандр, подошел к кабине пилота и очень вежливо постучал. Зачем постучал не очень вежливо. Потом очень невежливо. Можно даже сказать, слишком грубо! Однако ни в одном из трех случаев ответа не дождался. Можно было, конечно, попробовать выломать дверь или просто взорвать ее, но портить казенное имущество старшина не решился. Вместо этого он постучал еще разочек и поинтересовался:

— Ты там оглох или просто умер? Лучше бы второе. Поскольку первое можно исправить хирургическим путем. И учти, что это буду делать лично я.

— Гражданин, сядьте в свое кресло и не мешайте экипажу работать, — по громкой связи произнес летчик, бортинженер, радист и командир корабля в одном флаконе. Который, флакон, кстати сказать, был оставлен дома. — В случае возникновения каких-то вопросов, пожеланий или претензий обращайтесь к стюардессе. Она все уладит.

— Слушай, ты дурак? Или в трамвае едешь? — наивно поинтересовался Шныгин. — Открой, говорю. Новую форму одежды тебе доставили. Посылторгом.

Однако пилот, уже напуганный однажды не слишком вежливым обращением с собственной персоной со стороны старшины, впустить своего обидчика в святая святых самолета наотрез отказался. Не помогли ни уговоры, ни убеждения. И лишь когда Раимов лично приказал летчику делать то, что говорит старшина, тот переключил управление самолетом на автопилот и пошел открывать дверь. Ну а энергоскафандр извозчик аэробуса уже примерял безропотно. Потому как оказался не конченым дураком и знал, что без специального снаряжения выжить вблизи пришельцев будет крайне сложно.

Шныгину пришлось помогать пилоту облачаться в энергоскафандр. Оба смотрели друг на друга волком, но молчали. Поэтому переодевание летчика в новую полетную форму прошло без эксцессов. Как, впрочем, и вся оставшаяся часть полета. Пару часов бойцов ничто не тревожило, а затем Раимов передал по рации, что их самолет приближается к объекту. Шныгин поднялся со своего места и прошел в кабину пилота.

Тот покосился на старшину, но ничего не сказал.

— Видишь их? — поинтересовался Сергей.

— А я тебе что, рентгеновская установка? — в свою очередь полюбопытствовал пилот, кивая на лобовое стекло кабины, за которым ничего, кроме мутной пелены, не наблюдалось. — Я же в облаках держусь. По крайней мере, так мы можем максимально близко к ним подобраться, если только на этих инопланетных «тарелках» нет какого-нибудь подобия радаров.

— Жди, — фыркнул старшина. — У них все, блин, есть. И даже больше, чем тебе когда-нибудь снилось.

Словно в подтверждение этих слов самолет вдруг тряхнуло. Шныгин, пытаясь удержаться на ногах, схватился за спинку пилотского кресла, а вот сам хозяин этого сидячего места на толчок даже внимания не обратил. Старшина выпрямился и хотел было спросить, что происходит, но в это время самолет тряхнуло снова. Только на этот раз удар был намного сильнее. Шныгин не смог устоять на ногах и покатился по полу в угол кабины, а пилот истошно завопил:

— Йо-хо! Клево! А если вот так попробовать? — и начал закладывать «мертвую петлю».

— Ты что творишь, гад?! — прокричал старшина, судорожно пытаясь схватиться хотя бы за что-нибудь.

— А что? Развлекаюсь! — хмыкнул пилот. — Согласись, что это здорово?! Сейчас пару «мертвых петель» накручу, затем «бочку» сделаю. Потом крутой вираж через правое крыло и пойдем в пике. Посмотрим, сможет ли этот драндулет пену с волн собрать. Спорим, что шасси в Тихом океане искупаю?..

— Прекрати! — заорал Шныгин, но было поздно.

Нос самолета, повинуясь рулям управления, начал стремительно задираться вертикально вверх. Пилот радостно заголосил. Его вопли поддержали и «икс-ассенизаторы». Только вот их крики радостными назвать никак нельзя было. В основном все они касались оценки умственного развития летчика и выражали в адрес этого типа множество отнюдь не лестных пожеланий.

В первые мгновения никто из бойцов не понял, что именно происходит. Но поскольку пилот продолжал радостно вопить и даже попытался фальшиво напеть гимн России, Шныгину стало ясно, что без пришельцев тут не обошлось. Несмотря на энергоскафандр, летчик оказался не готов к ментальной атаке и явно собрался угробить самолет, вместе с пассажирами, разумеется.

Думать о том, как именно пришельцы смогли воздействовать на пилота, даже не находясь в пределах видимости, времени у старшины не было. Следовало немедленно что-то предпринять. Если, конечно, кто-то не хотел разбиться. Первой мыслью старшины было почти непреодолимое желание врезать пилоту по черепу. Раза четыре. Но поскольку тот был в энергоскафандре, который ментальная атака пришельцев сумела как-то пробить, подобная мера пресечения беспорядков на борту подействовать не могла. Поэтому Шныгин, рискуя вылететь из кабины в хвост самолета, бросился вперед и, одним движением разрезав ремень безопасности пилота, другим выдернул его из кресла. Самолет, оставшись без управления, несколько мгновений повисел почти вертикально на хвосте, как вздыбившийся конь, а затем начал заваливаться носом вниз, переходя в пике.

— Вау! А так даже лучше, — завопил пилот, придавленный Шныгиным к полу. — Интересно, может самолет делать фигуры высшего пилотажа самостоятельно?..

Старшина заорал и начал трясти летчика, пытаясь привести его в чувство, но ничего не помогало. Несмотря на все меры воздействия, пилот приходить в себя не желал. Более того, он начал истерично смеяться, заявляя, что ему щекотно, и требуя от Шныгина почесать ему правую пятку. Сергей делать этого не стал и вообще с трудом подавил в себе желание снять с летчика шлем и набить ему морду.

— Медведь, мать твою в зоопарк экспонатом! — раздался в наушниках истошный вопль подполковника. — Сделай же что-нибудь!

— Да что я мо… — закричал в ответ Шныгин и оборвал себя на полуслове. Он вспомнил. Вспомнил то, чему учил бойцов доктор Гобе. И нужно сказать, что первая мысль, пришедшая в голову старшины, была крайне оригинальной.

— А ну, быстро доложить мне правила проведения аварийной посадки! — потребовал он от пилота, предварительно обратив на себя его внимание путем удара могучего кулака по забралу шлема. Ущерба снаряжению этот удар, конечно, не принес, но зато заставил летчика посмотреть в лицо старшине, услышать его слова и инстинктивно ответить.