толпа из девяти или десяти человек, которые сидели и болтали. Все уже ознакомились с сокращенной версией своей биографии, есть не так много случаев, когда вы можете рассказать историю своей жизни, прежде чем она даже вам наскучит. Несколько минут Эндрю находился на периферии разговора, наблюдая за динамикой группы. Он мог представить себя другом Найджела и Навьи, поскольку они казались сдержанными, искренними и чувствовали себя с ним как рыба, вытащенная из воды. Его застенчивость можно было преодолеть в ситуациях один на один и в небольших группах, но когда начала формироваться большая группа, Эндрю отступил. Его увлечение лидерством без усилий означало, что он сосредоточился на Хелене и на том, как непринужденно и уверенно она порхала по группе, уже казавшейся тем клеем, который скреплял группу. Это она предложила им направиться в бар, и Эндрю проскользнул в конец группы, пока она шла впереди. Навья бочком подошла к нему.

“Ты был в нее довольно сильно влюблен, Эндрю”.

В ее тоне не было осуждения, это был чисто фактический факт.

“Нет, ничего подобного”.

Он продолжил спокойно рассказывать о своих собственных опасениях по поводу уверенности в себе и лидерства и о том, что Хелена, казалось, так легко справлялась с этим.

“Интересно. Я согласен с тобой, что ты стал тише по мере того, как группа стала больше, но это также абсолютная чушь. Ты был тем клеем, который объединил нас четверых. Ты сидела и болтала с мамой и папой, которые были невероятно счастливы, что я встретила кого-то такого дружелюбного в первое утро. Ты подыграла моему трюку на Ru в обеденное время и теперь можешь говорить на хинди. Эндрю, если бы ты был индейцем, мои родители отправились бы повидаться с твоими родителями.”

Они оба рассмеялись, но в этом комментарии было больше, чем доля правды.

“Я думаю, будет хорошо, если в этом году ты выйдешь в лидеры, и не переоценивай себя, хорошо?”

Они подошли к бару, и Эндрю повернулся к ней.

“Спасибо за это. Тогда давай, я думаю, что сократил подачу до семи секунд и оставлю последнее замечание до второй встречи. Договорились?”

И вот они влились в толпу у бара. Тринити - крупнейший колледж Кембриджа по количеству студентов, и там должно было быть где-то около 170 новичков. У них было два дня на то, чтобы прибыть, и поэтому, возможно, около 100 из них были здесь в ту ночь, плюс все члены Студенческого союза, а также различные возвращающиеся студенты, которые вернулись раньше по какой-либо причине. Таким образом, место было переполнено. Когда Эндрю огляделся, он увидел возвращающихся студентов постарше, обоих полов, оценивающих новичков. Акулы кружили вокруг своей добычи.

Хелена правильно подметила шум и выпивку. Было громко, и Эндрю пришлось внимательно сосредоточиться на людях, с которыми он разговаривал. Что также было интересно, так это посмотреть, сколько все выпили. В Великобритании была сильная культура употребления алкоголя, и Эндрю в основном ограждал себя от этого. В понедельник утром в школе он слышал хвастовство о том, каким пьяным, расточительным, размазней, каким бы ни было обычное слово, обозначающее пьяницу, кто-то был в предыдущие выходные. Он лично изо всех сил старался увидеть аттракцион. За последние пару лет он выпил вино, пиво и изрядное количество виски, но никогда не видел необходимости выпивать больше определенного уровня. Он был заядлым наблюдателем за людьми и поэтому использовал случаи, когда люди напивались до изнеможения, чтобы попытаться понять почему. На многих мероприятиях не было никакой другой причины, кроме той, что была у всех остальных. Никто не хотел выделяться, особенно в школе. Было много случаев выпустить пар, позволить стрессу или напряжению от мероприятия уйти, медленно или быстро, через выпивку. И многие люди выпивали, чтобы набраться смелости заговорить с противоположным полом. По его оценке, это было большое событие. Дело было не только в мужчинах, но, похоже, мужчин было больше, чем женщин, которые много пили, прежде чем, наконец, набрались смелости поговорить с кем-то, кто им понравился. Эндрю любил выпить, но в глубине души у него всегда был образ усталых и угрюмых фермеров, которые решительно напиваются, чтобы забыться, или, по крайней мере, так это выглядело. Он никогда не утруждал себя особым осуждением выпивающих людей, его девизом было ‘there but for the grace of Faith и Leslie go I’. Это должно было стать чем-то, к чему он неоднократно возвращался в течение следующих четырех лет. Его размышления были прерваны Найджелом, который уже выглядел изрядно потрепанным, подошедшим к нему и спросившим, не хочет ли он чего-нибудь выпить.

“Нет, я в порядке, спасибо. Этого мне хватит”.

Найджел странно посмотрел на него, но ничего не сказал и протолкался к барной стойке. Эндрю перестал отключаться от мира и вернулся к обсуждению, происходящему вокруг него. Группа, казалось, разделилась на несколько групп. Президента Студенческого союза окружили, когда он рассказывал о жизни в Тринити. Он казался приятным парнем и, как и все помощники Студенческого союза, казался искренним, желая оказать им радушный прием. Были и другие помощники, разбросанные по группам, и они терпеливо отвечали на все обычные вопросы первокурсников. Там была группа парней, которые говорили о регби и гребле, двух основных видах спорта, насколько мог видеть Эндрю, и они добродушно подшучивали над их перспективами в разных клубах. Эндрю стоял с краю группы студентов-математиков и NatSci, слушая, как они рассказывают об истории колледжа и его силе в области естественных наук. Он был спасен от этого, когда прибыла Хелена с двумя людьми на буксире.

“Ты как маяк, Эндрю. Тебя легко найти в толпе. Я нашел еще двоих из нашего коридора. Педро и Эбигейл”.

Эндрю посмотрел сверху вниз на жилистого латиноамериканца, который мог бы пройти центральный кастинг на роль испанца, а затем в самые яркие голубые глаза, которые он когда-либо видел. Обладательницей этих глаз была красивая блондинка, черт возьми, голубоглазая блондинка с очень кривой улыбкой на лице. Эндрю инстинктивно знал, что она стала жертвой тысячи неудачных попыток пригласить ее на свидание.

“Привет, Эбигейл, Педро, я Эндрю. Я в комнате номер пять. Эндрю Маклеод из Эдинбурга, изучает инженерное дело. Вот, пожалуйста, основы ”.

Педро рассмеялся и пожал ему руку.

“Мне нравится такой подход. Педро Гарсия, я испанец, в настоящее время живу в Ферроле, читаю экономику, нахожусь в комнате номер семь ”.

Он повернулся и посмотрел на Эбигейл. Она посмотрела на Хелену.

“Приятно видеть, что искусство беседы не умерло. Эбигейл Уилсон из пригорода Бристоля читает информатику,