однако от пустоты в глазнице Сараду все равно бросило в холодный пот.

— Расслабься, — мягко сказала Сакура. — Все идет хорошо.

— Да, — выдохнула Сарада и напряглась еще сильнее.

Ей показалось, что риннеган был больше ее родного глаза. Он давил… Или только казалось? Облачко медицинской техники пощипывало онемевшую плоть.

— Та-ак, отлично, — подбадривала ее мама.

Это я ее должна подбадривать. Операция не из простых. Черт… Папа с дядей лежали после нее так долго. Успеем ли мы? Что будет, если начать использовать глаз, не реабилитировавшись до конца?

«Успокойся, Сарада, — жадно прошипел Орочимару. — Саске-кун и Итачи отлеживались, чтобы шаринган переродился в Вечный Мангеке. Нам такая отсрочка не нужна».

Сарада невзначай подумала о том, что Орочимару сейчас точно на седьмом небе от счастья. В теле Учиха, да еще и с риннеганом. Мог ли он мечтать о таком?

«Мог, — решила Сарада. — Он никогда не скромничал».

От неудобной позы стала затекать шея. Мама колдовала над ее глазами очень уж долго, а Сарада боялась шевельнуться, чтобы ничего ненароком не нарушить. Мамино лицо было так близко, что даже слепым глазом можно было рассмотреть плотно сжатые губы и залегшую на лбу морщинку.

Сердце время от времени припускало быстрее.

Я снова буду видеть?

И в то же время ее грызли сомнения. Сумеет ли она использовать с одним глазом Канрен и Сусаноо? Управится ли с Десятихвостым? Она ведь даже не знала как… А все доверили ей!

— Почти закончила, — сообщила мама и отклонилась. Ее лицо снова расплылось. — Пока не открывай. Чувствительность скоро вернется, и наверняка будет больно.

Сарада тихо фыркнула. Вряд ли могло быть больнее, чем от использования Мангеке.

Цветной расплывчатый мамин силуэт перемещался по операционной.

Скрипнула дверь.

— Можно? — спросил некто голосом Йондайме Хокаге.

— Я закончила, — ответила Сакура, звеня медицинским инструментом. — Что вы собираетесь делать?

— Просто предосторожность.

— Что за предосторожность? Я должна знать, что вы собираетесь делать с моей… подругой.

— Я знаю, кто тебе Сарада. Саске мне все рассказал.

О плитку пола звонко треснулся скальпель. Сарада почему-то решила, что это был именно он.

«Знаю, кто тебе…»

Она подскочила и распахнула новый глаз, который ей запретили открывать.

— Что вы знаете?!

Риннеган все еще жал, но Четвертого и маму она видела на удивление четко.

— Знаю, что ты их дочь, — серьезно ответил Йондайме.

Сарада в панике взглянула на маму.

— Я не стану делать ничего, что тебе бы навредило, — успокоил Четвертый. — Но Итачи ввел меня в курс твоих перемещений во времени. Если ты умрешь, твое тело исчезнет, а чужой глаз, скорее всего, останется.

Сараду замутило. Она представила свое испаряющееся мертвое тело и окровавленный риннеган в грязи — глаз, сменивший четырех хозяев.

— Ситуации бывают разные. Его может подобрать кто угодно. Мы должны перестраховаться.

— И что… что вы будете делать? — спросила Сарада, осматривая Четвертого с ног до головы новым зрением.

— Я запечатаю твой глаз.

— Что?!

Йондайме поднял руку.

— Не беспокойся. Это никак не отразится на твоем зрении и силе риннегана. Просто таймер самоуничтожения, в случае, если глаз окажется разделен с твоим телом.

— Но если… если его придется пересадить кому-то другому?

— Вряд ли, это нежелательно. Но я оставлю ключ.

Он сложил печати, и в ногах Сарады на кушетке появилась небольшая ярко-зеленая жаба с вытянутой мордой. Мелким прыжком призванный переместился к ней на ноги. Он был холодный и скользкий. Средняя часть его тела была какой-то необычной: похожей на сжатую гармошку.

— Это Героуши. Он станет хранителем ключа.

— Но я не владею призывом жаб, — запротестовала Сарада. — Я не смогу…

— А тебе и не надо. За это будет отвечать Наруто. Лучший выход — рассеивать элементы ключа по такой протяжной цепи. Тогда меньше шансов, что его взломают.

— Эта печать… — недовольно сказала мама. — Вроде печати клана Хьюга?

— Я не собираюсь подчинять Сараду, — возразил Йондайме. — Просто перестраховка.

По недовольному маминому взгляду Сарада поняла, что Хокаге ее не убедил. Ведь правда. Как они могли проверить?

****

Сквозь широкую щель в тучах пробивалось алое пламя заката. Хвосты Джуби, шевелящиеся на фоне заходящего солнца, казались темными. Только выпученный красный глаз на всю морду выделялся.

Кроны деревьев продуло мощным порывом ветра — это взмахнул крыльями падающий Сусаноо. Наруто запрокинул голову и успел заметить, как рассеялась броня и погасли последние огоньки фиолетового пламени. Саске приземлился на ветку рядом с ними. Он взмок и тяжело дышал.

— Не берет его.

Вдалеке с Десятихвостого стекала жидкая шкура с язычками черного пламени. Джонины, сотворившие барьер, отступили и скопились позади них.

Наруто с досадой выдохнул. Ему хотелось показать, чему он научился, но со сменой биджу новообретенные навыки сбросились. Лис внутри злорадно оскалился.

В голове крутились дурацкие мысли о том, что, возможно, стоило сейчас побороться с Курамой за чакру. У него больше не было маминых цепей, и он все еще не завершил режим отшельника, но рядом стояли Саске и Итачи. Как бы ни было низко просить их о помощи, но Наруто знал — в приручении Кьюби Учиха могут помочь.

Нет. Это не то. Я не получу полной силы, если снова поссорюсь с ним. А бой точно нас рассорит окончательно.

Десятихвостый избавился от черного пламени, взмахнул хвостами и уставился воспаленным красным глазом прямо на них. Странный у него был глаз, чем-то похожий на шаринган и в то же время иной.

— Вот же тупая тварь, — ворчливо объявила Карин.

Она пыталась держаться уверенно, но Наруто прекрасно видел, что Карин дрожала.

Джуби распахнул пасть с рядами жутких острых зубов. От его рева пробрало до дрожи. Перед мордой Десятихвостого стала скапливаться энергия.

— Эй, это же бомба биджу! — воскликнул Наруто.

— Большая, — выдавил Саске. — Рассредоточимся. Тогда…

— Нет, Саске, — перебил его Итачи. — Мне кажется, взрыв будет такой силы, что он в любом случае заденет каждого из нас. Лучше держаться вместе.

Наруто нырнул в измерение печати. По сравнению с Десятихвостым даже злой Кьюби казался каким-то домашним.

— Эй, Курама!

Лис оскалился. Хвосты за его спиной извивались будто змеи.

— Мы можем отразить эту бомбу, если вместе…

—