– Зачем? – как-то спросил Брокк.

– Просто так, – ответил дед. – Быть может, тогда мы оба не сойдем с ума.

Не сошли.

Доктор стал появляться реже. И сестра милосердия – Брокк так и не узнал, какого цвета у нее волосы, – исчезла, унеся с собой саржевые юбки, передник и бутыль с опиумом. Выветрился запах гнили, затянулись раны, и рубцы сделались плотными, жесткими.

Иногда Брокка все еще мучила эфемерная боль в потерянных пальцах, тогда он просыпался и лежал, пытаясь пошевелить ими, а потом вспоминал – руки нет.

– Потом началась война. – Кейрен слушает, он тоже болен, и Брокк видит эту болезнь. Знает ли о ней сам Кейрен? – И оказалось, что в полубреду я создал оружие… наверное, будь я совершенно здоров, я бы не рискнул выпустить идею за границы теории. Но… собственная жизнь не представляла для меня особой ценности, а короне требовалось оружие. И я подумал, что если так, то почему бы и нет.

Посиделки на двоих, с тем, кто не друг… друзей у Брокка никогда и не было, странно думать о них сейчас. Гостиная. И ваза пустая, яблоки на ковре. Брокк поднял одно, кое-как вытер о штаны, откусил.

– Мне сказали, что я гений. Что до меня никто не пробовал расслоить пламя, украсть часть истинного огня из жилы… законсервировать, – последнее слово он произнес с насмешкой.

– Вы многое создали. – Кейрен катал яблоко по столу, к краю и вдоль края.

Многое?

Шелкокрылые драконы.

И стеклянные шары с запертым в них огнем.

Паутина воздушного моста. Дирижабли… патентованные узлы… сцепки… связки… или вот механическая рука.

– Простите, но для меня вот это… – Кейрен указал на руку, и яблоко, лишившись опоры, упало. Он успел перехватить его над полом, не позволил коснуться паркета, вернув на стол. – …Сродни чуду. Она железная, но вы способны управлять ею, как будто она живая.

– Железо. – Брокк разжал пальцы. – Я не придумал ничего, чего бы не было в природе. Основа – анатомическая, только облегченная. А дальше все просто…

…призрачные боли в отсутствующих пальцах, онемение, с которым Брокк боролся долго. И очередная безумная мысль. Живое железо продолжением нервов и мышц, патрубки вместо кровеносных сосудов. И шунты-крепления.

Доктор отказался помогать в этом безумии.

Дед… снова промолчал.

– Резать пришлось самому. – Под повязками, которыми Кейрен стянул культю, кожа зудела. – Вернее, сначала я пытался сам, но это оказалось не так и просто. Моих знаний было недостаточно.

– И что вы сделали?

– Нашел врача-человека, которого мучило любопытство. Мы сошлись на том, что если я отправлюсь в мир иной, то его вины в том не будет. Он скрепил кости. Рассек кожу и мышцы… я же пытался связать железо с железом. Получилось далеко не сразу. И да, связь до сих пор нестабильна. Чуть ослабишь контроль, и начинается процесс распада.

Яблоко Брокк съел, но голод не утолил. И жажду тоже.

– На самом деле не все так плохо, как мне казалось… – Он понял, что замерз и продолжает замерзать. А разговор, внезапный, но чересчур откровенный, закончен. – Я не того боялся.

Яблоки он собирает, возвращая на стол, где лежат увядшие герберы. И обе руки снова подчиняются Брокку.

– Я вас не утомил?

– Отнюдь. – Кейрен с явным сожалением отставил бутыль. Бренди оставалось на донышке. – Надеюсь, вы меня пригласите на обед?

– Боюсь, вы все еще не в моем вкусе, но… если претендуете только на обед… – Шутка получилась корявой.

– Исключительно. – Кейрен потер острый локоть. – И беседу… о нашем с вами деле.

– Есть что-то новое?

– Это я у вас хотел спросить.

Новое. Старое.

Цифры. Бумаги, которые приходится прятать, но Брокк все равно не уверен, что его тайник надежен. Он рисует мелом по грифельной доске, вновь и вновь создавая сценарий, нарушая его, стирая, оставляя белые разводы на черном.

Мел остается на руках, на перчатке, с которой отходит тяжело.

И с тряпки не выполаскивается.

Кэри пеняет за пятна на одежде, говорит, что он похож на гимназиста-переростка… и, должно быть, вправду похож.

– …стой смирно, у тебя мел даже на ушах. – Она становится на цыпочки, тянется, чтобы стереть белую крошку. Хмурится.

Улыбается.

Вздыхает, когда он пятится назад.

Снова.

Проклятье… она действительно устала. И права во всем. Надо же было быть таким трусом!

– Идемте в мастерскую. Если вы не против.

Кейрен поднялся и, подхватив пиджак, забросил его на плечо.

– Всегда мечтал взглянуть.

– Ничего особенного не увидите.

Просто комната. Подвал. Переборки снесли, потому что Брокку не хватало места. Остались опорные столбы, обложенные гранитными плитами. И пол из гранита… потолок беленый, но штукатурка набрякла, пошла трещинами. Давным-давно следовало бы ремонтом озаботиться, но все некогда.

Вечно ему некогда.

Массивная дверь, металлическая и с замком. Его Брокк сам собрал. Изнутри – пара запоров, которые поворотом колеса вгоняются в пазы. Эта дверь выдержит взрыв.

Столы. Широкий рабочий, заваленный всяким хламом, Брокк время от времени пытается навести порядок, но держится тот недолго. И сейчас на столе обрывки бумаги, камня осколки, винты и шурупы, пантограф, рейсфедер… узлы разной степени сборки… каменная крошка… кернер и бородок…

Пылью покрыто.

Правильно, дверь была заперта, но вентиляция работала, оттого в комнате пахнет свежей выпечкой, и от запаха этого желудок болезненно сжимается. Надо и вправду сказать, чтобы обед принесли.

Сюда.

В столовой без Кэри будет пусто.

– Впечатляет. – Кейрен не спешил присаживаться. Он прошел вдоль стола, к другому, на котором лежали куски камня. Оникс. И бледно-золотой нефрит восковым комом. Стланец, уже намеченный для расслоения. Неограненные алмазы, больше напоминающие мутное стекло. И квадратный крупный сапфир с клеммами, Брокк уже и не помнил, где именно хотел его использовать. Разобранный блок управления.

Массивный шкаф.

И еще более массивный сейф. Секретер с сотнями отделений, Эйо он нравился. Копир. Печатный шар, изрядно устаревший и не особо нужный.

…к вечеру с «Янтарной леди» доставят багаж, и подвал заполнится коробками, коробами и металлическими шкатулками.

…завтра и заказ его из королевских лабораторий прибыть должен. Работы много. Но в кои-то веки мысли о ней не способны вытеснить иных.

…он выписал софу с полосатой желто-зеленой обивкой и гнутыми ножками. Скамеечку для ног. И плед из шерсти мериносов, как уверили Брокка, теплый. Иногда Кэри засыпала, не дождавшись, когда он закончит работу. Ей бы понравился плед.