лучших побуждений! Поверьте! – воскликнул Борис Артурович, выходя на нормальную громкость. – Для общего блага!

Понятно. Каждый маньяк – безумец полагает, что действует в высших целях.

– Поподробнее и побыстрее, – потребовал прокурор.

– Где моя дочь? – едва сдерживаясь, спросил Иван. – Где Варвара?

– Варвара? Дочь? Я не понимаю… – Борис растерянно взглянул на Манина, словно искал у него поддержки.

– Верно, про план расскажете потом, – поддержал Манин не его, а Черешнина. – Сначала, где ребенок?

– Какой ребенок? – Минкин упорно делал вид, что не понимает вопроса.

– Моя дочь! Которую вы похитили сегодня! После попытки убить меня и мою жену!

Иван схватил главного врача за грудки и тут даже Алексей не стал его останавливать.

– Рассказывай! Что ты собрался с ней сделать, гад? Где она? Где Варвара?!

– Я не понимаю, о чем вы говорите! – закричал разрыдавшийся от напряжения Борис. – Я никого не похищал! Что происходит?! И причем тут мой План я вообще не понимаю. Я покажу вам его, вы все увидите сами. Пожалуйста!..

Через минуту детектив и прокурор с удивлением изучали финансовые документы 225-й поликлиники, открытые Минкиным на своем персональном компьютере.

– Что это? – растерянно спросил Черешнин.

– Ну, План же! – пояснил Борис Артурович. – Очередь на реновацию и модернизацию медицинского оборудования. Плановая по городу. Я же вам только что признался!

– Говорите конкретнее!! – рявкнул раздраженный Манин.

Иван и Алексей не знали, куда себя деть от досады. Борис Минкин совершил преступление, но вовсе не такое, из-за которого стоило класть мордой в пол его безмятежно принимающее ужин семейство.

Как оказалось, главный врач периферийной московской поликлиники, завидующий главным врачам менее периферийных московских поликлиник, пустился на ряд служебных подлогов. С целью выбить себе солидное и внеочередное финансирование и поставку последнего зарубежного оборудования (судя по ситуации в стране, оно в любой момент могло стать действительно «последним»). Минкин нарушал закон по мелочи, но многократно: подправляя статистику и химича в отчетах, отправляемых в Минздрав. А также, якобы от лица пациентов, Борис Артурович собственноручно понаписал столько благодарностей «персоналу поликлиники и ее руководству», что мог бы претендовать на пост министра здравоохранения и членство Пен – клуба одновременно.

– Я сознавал, что это незаконно, – потупив заплаканные глаза, рассказывал врач. – Но что все закончится так… – он обвел взглядом комнату с поваленными на пол стульями и лежащей рядом выбитой дверью, – я и подумать не мог. Ну, административка? Ну, снимут? Пусть… Зато, хоть какой-то шанс работать, как положено. Стать первыми в округе. А это же сразу: и другое обеспечение, и другие кадры в штат. И вообще перспективы…

Не слушая, что дальше говорит главврач, Иван и Манин отошли в сторонку.

– Это не он, – утратившим надежду голосом произнес Черешнин.

– Вижу, – мрачно ответил Манин. И на секунду стал прежним: ехидным и неприятным. – Что еще предложишь, детектив кислых щей?

Иван сник, сказать ему было нечего.

Манин почувствовал, что «со щами» переборщил.

– Ладно, прости. Тебе и так досталось, – он похлопал Черешнина по плечу. – Судя по всему, все-таки Декстер? Ну, или это вообще, не связанные между собой преступления. Детей у нас, не часто, но воруют, к сожалению.

Минкин, между тем, выговорился и застыл в ожидании возмездия. Манин дал знак полицейскому снять с него наручники. По рации распорядились отпустить из машины остальных членов семьи.

Прокурор направился к выходу.

– А я?.. Что со мной?.. – задал ему в спину вопрос доктор.

– Хрен с тобой, – грубо ответил Манин, не останавливаясь. – Не будет прокуратура в эти махинации лезть, не до этого. Сам только выводы нужные сделай? Понял?

– Конечно. Все понял! – закивал врач, словно пациент, пораженный Паркинсоном. – Спасибо вам большое! Фух…

Манин попросил Ивана подождать в квартире, пока он узнает, нет ли новостей по ориентировкам.

Эмоционально опустошенный Борис Артурович промокнул столовой салфеткой пот и нервно рассмеялся.

– Вот это встрясочка! – он уселся на стул рядом с Черешниным. – Не знаю, прямо… выпить что ли сегодня? Не с кем. Жена и теща не компания. Гинеколог и тот не пьет уже больше года.

– Это который Ашот Янович? – переспросил Иван просто так.

– Он, Хотя трубку что-то перестал брать. И на работе второй день не показывается. Бывших алкоголиков не бывает. Как врач, могу только подтвердить…

– Стойте! – широко распахнув глаза, вдруг произнес Иван.

Врач послушно замолчал.

– Я знаю… Я знаю, кто это!

Ничего не понимающий Минкин вопросительно смотрел на детектива.

– Вы случайно не говорили ему о нашей встрече в роддоме? – спросил Черешнин у Минкина. – Стибелису? О зодиаке, о стихиях?

– Что значит «не говорил»? – не понял врач. – Он же рядом с нами стоял. Это тот мой коллега, который…

Прервав Бориса Артуровича, Иван позвонил Манину. Прокурор быстро вернулся в квартиру, и Черешнин поделился с ним осенившей его версией. Картина происходящего одновременно выстраивалась в головах у Ивана и Манина. Кусочки сложнейшего паззла один за другим занимали свои места, поражая, каким образом они не могли сложиться ранее.

– Адрес гинеколога, срочно! – потребовал Алексей у Минкина. – Едем!

Дверь в квартиру Стибелиса была открыта – словно в качестве приглашения. Ашот Янович висел на собственной люстре, в петле из свернутой, для крепости, в несколько раз кулинарной бечевы.

От него сильно пахло алкоголем.

Рядом на столе стоял включенный ноутбук: как будто специально развернутый экраном в сторону входа в комнату.

Манин осторожно нажал на клавиатуре пробел. Монитор ожил.

На компьютере был открыт текстовый документ. Весте с Иваном Алексей прочитал, что в нем было написано.

– Это он, – хрипло сказал Манин. – Подонок.

Иван молчал. Его взгляд был прикован к розовому детскому одеяльцу, брошенному на пол в дальнем углу комнаты, под закрывающими окно шторами. Его выбирала Гуляра, как только узнала, что у них будет девочка.

Сейчас она в больнице, спит обессиленная пережитым потрясением. А когда очнется, он должен будет сообщить ей, что маньяк, наконец – то, найден. А их дочка, Варвара, малышка, которой с момента рождения не успело исполниться и пары недель, несмотря на все его усилия, стала его самой последней жертвой.

КОНЕЦ ВТОРОЙ ЧАСТИ

Третья часть

Глава 1

Пробуждение

«Есть Высшие Миры, в которых не бывать живущим ниже. Есть Высшие Цели, которых не понять живущим ниже. Есть Высшие Боги, которым возлагают свои миры боги живущих ниже.

Мы – дети общей Матери. Ей мы служим, ради нее живем и умираем.

Она – жизнь. Она – смерть. Она – вечность прошлого и вечность будущего.

Все уходит и все возвращается по Закону Матери.

Вода возьмет свое и уйдет.

Воздух возьмет свое