class="p1">– Повторная экспертиза. Которая показала, что есть кровь Обухова на рубашке одной из жертв. Как она там оказалась, если не он маньяк?

– Вероятно, Стибелис как-то получил ее образец на работе, в поликлинике, и измазал рубашку жертве. А как еще? – Манин начал всерьез раздражаться.

– Очень странно, – словно не замечая этого, продолжала говорить Гуляра. – За несколько месяцев до того, как мы вышли на поликлинику? Еще не зная, что за ним придут? Еще до первого допроса, до первых подозрений? То есть он планировал подставить Декстера так рано?

– Хм, действительно, – проговорил Манин. – Странно. Но не более того. Вероятно, они действительно были сообщниками.

– И поэтому Стибелис не выгораживал его, а наоборот топил уликами? Рассказывая истории про отданный ему компьютер? Тоже не сходится.

– Компьютер он мог придумать, после того, как случайно дал нам не ту версию электронной базы, – предположил Алексей.

– Не придумал. Компьютер есть. Я видел его в описи изъятого у Обухова имущества, – сказал Иван. – Получается, что Стибелис предвидел на столько шагов вперед, что это становится нереальным.

– Я думаю, – сказала Гуляра, – что кровь попала на рубашку, когда она уже находилась в вещдоках.

– Что? – переспросил Манин.

– Кто-то нанес кровь на улику, когда она уже была у нас. И это мог сделать только кто-то из своих.

– Гуляра, это очень серьезное обвинение, – заметил Манин максимально веско. – Ты подозреваешь кого-то конкретного?

– Бочаров руководил сбором улик, – ответила Гуляра уклончиво. – Он не мог пропустить эту кровь. Вы же знаете, какой он педант.

– Все ошибаются.

– Я подумала, что после того, как выяснилось, что результаты повторной экспертизы отличаются от первой, он пошел проверять себя.

Манин, слушая Гуляру, застыл без движения.

– И также Андрей проверил, кто имел доступ к уликам в промежутке между первой и второй экспертизой. Это были вы, Алексей.

Манин не шелохнулся.

– Не надо отпираться. Я звонила в вещдоки, они все подтвердили. К тому же мы с Андреем видели, как на допросе вы избивали Обухова. И я даже помню, как вы, вытерев кровь с руки, спрятали платок с ней себе в карман. Потом вы нанесли ее на рубашку жертвы, так? И зная, что теперь ее обязательно найдут, назначили повторную экспертизу?

– Это полная чушь, Гуляра, – наконец ответил Манин. – Зачем мне это делать?

– Затем, чтобы с гарантией получить улики против Декстера. Именно в этом вас и обвинил Бочаров перед своей смертью.

– Что? – хозяин дома «не поверил своим ушам».

– Андрей в тот день был здесь, – продолжала говорить Гуляра. – И мне он звонил с просьбой приехать, именно отсюда, из вашего дома. Он пил чай, верно? Чай кудин, с характерными листочками, похожими на веретено. Я видела их, когда мыла у вас посуду. Их не перепутаешь.

Манин покраснел, сжав кулаки и губы, и отвернулся к окну. Но отвечать на обвинения не торопился.

– Андрей приехал поговорить с вами начистоту, как с коллегой, – по щеке Гуляры прокатилась слеза. – Он собирался развалить сфальсифицированное вами обвинение и попытался заставить вас сделать это «по-хорошему». Только такой «командный» разговор не мог ждать понедельника.

Отвернувшийся к окну Манин, продолжал молчать. Его рука скользнула в карман спортивной куртки.

– Вы убили Бочарова, чтобы он не успел рассказать о вашем служебном преступлении, – Гуляра говорила тихо, но твердо. – Специально водили меня кругами вокруг дома, чтобы я не поняла, как доехать. А в это время инсценировали смерть Андрея, столкнув его машину в карьер. Потом приехали домой, и дождались меня. И весь вечер делали вид, что ждете его вместе со мной.

Манин достал из кармана платок и промокнул выступивший на лбу пот. Затем спокойно заговорил:

– Ты сумасшедшая. Я понимаю, ты потеряла ребенка, и теперь… Это бред, который никто не станет слушать. Платок с кровью? Чушь. Я никогда не применял к допрашиваемым силу, и ты никак не сможешь этого доказать.

Гуляра смотрела на Манина с презрением. Он перешел на шепот:

– Да, между нами, это было… Но ты помнишь? В тот момент мы все были уверены в виновности Декстера. И надо было спасать людей!

Алексей спрятал платок обратно.

– А то, что я брал вещи из отдела вещдоков, – он пожал плечами и расхохотался, – это моя работа! Искать новые варианты, разрабатывать новые версии. Твое кощунственное обвинение в убийстве коллеги, это вообще за гранью. На основании чего? Чайных листочков, смытых в раковину? Ты думаешь, он тебе одной эти чаи дарил? Да, вся прокуратура в них плавала по уши!

Это было правдой: мало кто из коллег АНБ избежал участи быть одаренным двумя – тремя видами чая, как минимум.

– Минутку! – Манин пошел на кухню.

Со своих мест Черешнины слышали, как он хлопает дверцами кухонных шкафчиков и шуфлядок. Вернулся хозяин с четырьмя банками чая – именно такими, которые Бочаров раздавал в прокуратуре направо и налево.

В одной из них был кудин.

– Вот! – прокурор грубо сунул ее под нос Гуляре.

Помощница погибшего следователя смотрела на банки с чаем, не понимая, каким образом ее выстроенное и продуманное обвинение, в котором у нее не было ни капли сомнений, за минуту превратилось в набор домыслов и инсинуаций.

– Я убил Андрея! В чем следующем ты меня обвинишь? – требовательно, заглядывая ей в глаза, спросил Манин. – В том, что тоже похищаю женщин? Как Стибелис?

– Алексей… – произнесла Гуляра. – Я…

– Наверное, еще и на диктофон эту ерунду записываете? – Манин посмотрел на Ивана, и тот, покраснев, вытащил из-под стола руку, в которой действительно был поставленный на запись телефон.

– Детективы…

Алексей сокрушенно помотал головой, и, поежившись, втянул ее в воротник. Несправедливое обвинение разозлило его и заставило нервничать – это было очевидно.

Черешнины пристыженно молчали. Манин, успокаиваясь, сделал несколько шагов по гостиной.

– Лучше бы искали новые доказательства на Стибелиса, – добавил он обиженно, но уже примирительным тоном. – Его мотивы и, правда, до конца не ясны. Стихии, зодиак, это понятно. Но что им двигало? К какой цели он шел? Этому пока нет четких объяснений. Может там и подсказка, где искать?

– Похоже, объяснения есть, на самом деле, – красный как рак Черешнин решил, что можно сгладить момент, вернувшись к обсуждению маньяка и его мотивов. – Секунду…

Он быстро нашел в телефоне ютубовский ролик, присланный ему Зинаидой, и запустил его с паузы, на которой он стоял.

Из телефонных динамиков раздался густой голос Дружкова:

– Земля. Вода. Огонь и Воздух…

Алексей Манин вдруг подскочил на месте. Лицо его мгновенно налилось краской, он тяжело задышал, вращая глазами в импульсивном спорадическом приступе.

– Что с вами, Алексей? – вскочила Гуляра.

Она сразу вспомнила, как Манину