Посмотрев по смартфону, на который шел прямой сигнал от камер наблюдения, как в боксе обстоят дела, сумасшедший открыл дверь.

На цепях, почти на максимальной их растяжке, висел заросший бородой обессиленный человек. При звуках отпираемой двери он слабо пошевелился.

– Ну что, дядя Костя? – обратился к нему вошедший мужчина. – Пришло время нам попрощаться? А перед этим, кстати, ха – ха, можем познакомиться.

Безумец снял со своей головы капюшон – сегодня ему уже не имело смысла прятать лицо.

– Ты?! – изумился Обухов, не в силах поверить увиденному. – Ты?!.. Мразь… Сучара… Падаль…Тварина…

Зная, насколько силен в оскорблениях и ругательствах Декстер, мужчина не стал их выслушивать. Подойдя вплотную к распятому пленнику, он без слов воткнул в его истерзанное ненавистью и недоверием ко всему человечеству сердце длинный охотничий нож.

Декстер захлебнулся на полуслове. Выпучив глазные яблоки, несколько раз дернулся в предсмертных судорогах и обмяк, повиснув на цепях.

Мужчина спрятал окровавленный нож, вздохнул, и деловито приступил к уборке.

Глава 3

По следу Бочарова

Черешнины добрались до дома Манина часам к пяти. Уже стемнело. Декабрьская темнота, самая продолжительная в году, щедро разбавлялась искусственными источниками света. И дорога по эксклюзивному поселку, и въезды на участки, и территория перед домом, да и сам дом, все было залито бело – желтым электрическим светом, подчеркивающим зимнюю красоту элитного Подмосковья.

Припарковав машину на расчищенной от снега площадке, рядом с белой кирпичной хозпостройкой, Иван и Гуляра прошли к дому, на крыльце которого их уже ждал хозяин.

Раздевшись, гости прошли внутрь. Манин усадил их за стол в гостиной и принес заранее приготовленный чай, с вазочкой печенья.

На столе, кроме чайных принадлежностей, Иван заметил полицейскую рацию. Рация была включена, она тихонько шипела и изредка выдавала нечленораздельное бурчание неизвестно чьих переговоров.

Заметив, куда смотрит Черешнин, Алексей пояснил:

– Слушаю «полицейскую волну». Хоть и ушел в отставку, но последние новости знать должен. Вдруг что-то проскочит и по вашему делу, к тому же.

Манин присел к гостям за стол.

– Кстати, о твоих мыслях Иван, – заговорил он, наливая чай. – Не знаю. Мы же там уже искали, ты и сам знаешь. Все это очень умозаключительно. Я передал тем, кто сейчас руководит – они установили слежку. Но результатов…

– Маньяк не Стибелис, – перебил его Черешнин. – Я в этом уверен. И Варвара все еще может быть жива.

Манин поскреб тыльную сторону шеи. Весь его вид говорил о том, что он ищет слова для вежливого отказа.

– Главный врач Минкин, – начал он проговаривать вслух основные тезисы того, что ему наговорил по телефону Иван. Надеясь, видимо, что так станет очевиднее их крайняя нелепость. – У которого мы уже были дома, напугав всю семью. Маньяк, как ты утверждаешь.

– Да, это он все-таки он, больше некому, – подтвердил Иван. – Он обманул нас еще раз, с этой дурацкой реновацией, и второй раз пустил по ложному следу.

– По ложному? Ничего себе! – Манин едва не хохотнул, но вовремя осекся и продолжил серьезно: – С кучей улик, да еще и с личным признанием, нами найден пьяный в стельку известный прошлыми запоями алкоголик …

– Он не пьяным найден, а мертвым, – поправил Иван. – А признание напечатано на компьютере. Это мог сделать кто угодно. А вещи Минкин мог ему подбросить. Как до этого подбросил их Обухову.

– И мертвую старуху? – спросил Манин.

– И мертвую старуху, – ответил Иван. – Кроме того, они могли быть и сообщниками – с тем же Декстером. Ведь кто-то ухаживал за пленницами, пока Обухов был под арестом? Может именно об этом хотел рассказать Бочаров!

– Ну, значит, Декстер и Стибелис были сообщниками, – ответил на это прокурор. – Причем тут Минкин?

– При том, что это сумасшедший. У него есть программа. И он бы не отошел от нее ни в коем случае, не закончив. А именно это он сейчас сделал. Я нашел его программу, в чем она, в общих чертах, я вам уже рассказывал. Но есть еще детали, которые я упустил.

– Какие же? – Манин все-таки заинтересовался.

Иван достал бумаги, которые прихватил с собой для разговора.

– Когда именно были совершены убийства – вот, что важно! Посмотрите по датам. Хоть они и приблизительны, но думаю, что не ошибаюсь. На эти периоды приходится равноденствие и солнцестояние: 20-е марта, 21-е июня, 22-е сентября. Он убивает именно в них. По три знака зодиака за раз, в соответствие с выбранной стихией.

Манин, шевеля губами, водил пальцем по документам. Бледная Гуляра сидела молча – казалось, у нее совсем не было сил участвовать в разговоре.

Иван продолжил:

– И вывод тут только один: последние три жертвы еще живы, включая нашу дочь. Он ждет зимнего солнцестояния. Это завтра.

Манин, нахмурившись, смотрел в документы, никак не реагируя на слова Черешнина.

– И завтра она уже будет мертва! – Иван повысил голос. – Они все будут мертвы! Но сегодня еще можно что-то сделать. Пожалуйста, Алексей!

Алексей медленно закрыл папку с бумагами, принимая внутри себя какое-то решение. Черешнины глядели на него с другой стороны стола – с мукой и отчаянной мольбой на лицах.

– Это чушь, – изрек, наконец, прокурор и глаза его стали пустыми и жесткими. – Вы цепляетесь за выдуманные ниточки. Давайте, закончим этот разговор. Уже поздно, а вам еще добираться.

Хозяин недвусмысленно показал гостям на выход. Но супруги не сдвинулись с места.

– Ты была права, Гуляра, – произнес Иван. – Он и не собирался нам помогать. Он, на самом деле, остался тем же… каким когда-то был…

– Послушайте, – Манин сверкнул глазами. – Если бы не ваше положение…

– Не надо, Алексей, – остановил его Гуляра. – Дело в том, что я разобралась, какие сомнения были у Андрея Николаевича. И по какому поводу он пытался нас тут собрать.

– Ты про Бочарова? Гуляра, какая сейчас разница… – начал говорить Манин, но Гуляра его оборвала.

– Огромная. Почему он не дождался понедельника, чтобы сказать все на работе, а вместо этого устроил совещание тут? Почему был так уверен, что Декстер невиновен?

– Мы уже это обсуждали!

– Я знаю, что его смущало. Декстер, такой скрытный, такой аккуратный, не оставляя улик произвел двенадцать похищений и, к тому времени, два тройных убийства. Но, при этом, третье, на своем огороде, совершил так, что разве не приложил к нему паспорт и запись видео.

– Да, все верно, – терпеливо «признал» Манин. – И, если у Андрея были именно эти сомнения, он оказался совершенно прав. Мы же теперь знаем, что все это инсценировал Стибелис.

– Возможно, – согласилась Гуляра. – Но кое-что и из этой схемы выпадает.

– Например?