– Доски держатся?

– Держатся, господин.

– Что ж, тогда мне хватит времени разобраться с любителем колбас. Думаю, теперь это самая подходящая для него кличка.

Пепел немного осел, и Каммамури увидел тигра. Похоже, зверь обезумел от боли. Он то ложился, то, собравшись с силами, принимался прыгать, будто его влекла к вагону жажда мести. Каммамури ждал. Ни один мускул не дрогнул на смуглом лице индийца, он знал, что бояться уже нечего. Куда больше маратху беспокоил второй хищник, который сообразил, что решетка не поддастся, и решил войти в вагон иным путем, вероятно куда более легким.

– Нужно поторапливаться, – повторял Каммамури вполголоса, – с людоедами шутки плохи.

Бросив взгляд на потолок, он почти не удивился, увидев, что доску в добрых шесть футов длиной и в ладонь шириной на его глазах вырвали прочь одним махом. Тигр, конечно, не мог пролезть в эту щель, но Каммамури понимал: если позволить ему продолжить свою работу, им с Тимулом не поздоровится.

– Господин! – закричал следопыт, видя лапы тигра. – Нам конец!

– Не бойся, сынок, – ответил юноше маратха. – В Черных джунглях мне случалось попадать и в более опасные переплеты.

Он прицелился и, дождавшись, когда в щели мелькнет тигриная морда, нажал на спусковые крючки. Прогремели выстрелы. Тигр с ревом исчез из виду.

– О Шива! – воскликнул бравый маратха, сохранивший спокойствие, не уступавшее хладнокровию Янеса. – Вот так везение! Какими-то пистолетами прогнать людоедов, которые не моргнув глазом вступили бы в схватку с двумя слонами и десятком охотников, сидящим у них на спине. Тимул, давай мне свои пистолеты, а эти перезаряди. Дело еще не кончено, и если…

Он оборвал фразу на полуслове, яростно взмахнув кулаком. Над джунглями разнесся новый рык, а следом еще и еще. Приближались другие тигры.

– Ночка нам предстоит жуткая, – произнес маратха, глядя на Тимула, торопливо перезаряжавшего оружие. – Если они прорвутся внутрь, от нас даже клочков одежды не останется.

Он вернулся к окну, за которым продолжал метаться первый тигр, который пытался подняться на ноги.

– Нужно с ним покончить, – произнес маратха. Он прицелился и выстрелил. – В тебе уже шесть пуль, негодяй! Подыхай же наконец! Подыхай, кому говорят!

Тигр крутанулся раза два, потом прочертил когтями по земле, рыкнул в последний раз и повалился ничком. Его хвост слабо дернулся.

– Издох, – сказал Каммамури. – Туда тебе и дорога.

В этот миг совсем рядом раздались выстрелы, и вагон заволокло пороховым дымом. С крыши донесся свирепый рык и пронзительный визг. Голос Тимула гордо произнес:

– Господин, я выстрелил тигру прямо в морду, и он удрал!

– Ты про того, что на крыше?

– Да!

– Несколько новых скоро будут здесь, если мои уши меня не обманывают. Слышишь, как мерзко мяукают проклятые кошки? Ага, вот и они.

Вагон опять содрогнулся и закачался. Пять или шесть зверюг, сбежавшихся из окрестностей, пошли в атаку, намереваясь поужинать во что бы то ни стало. Они запрыгивали на крышу, пытались содрать с окон решетки и жутко рычали. Вонь из их пастей отчетливо чувствовалась даже внутри вагона.

Однако их ждали противники не робкого десятка. Тимул уже оправился от испуга и стрелял, выпуская пулю за пулей прямо в морды бестиям, опаляя им усы. Вагон качался, точно лодка во время шторма. Временами казалось, что тиграм достанет сил его перевернуть. Конечно, индийские средства передвижения довольно хлипкие, но все-таки наши герои засели не в простой повозке, а в железнодорожном вагоне.

Осажденные выстрелили уже раз десять, когда услышали отдаленный, быстро приближавшийся стук.

– Поезд! – вскричал Каммамури. – Это поезд! Мы спасены!

От волнения они не сразу разобрали, с какой стороны едет состав, с севера или с юга. Впрочем, откуда бы он ни ехал, это было избавление.

– Стреляй, Тимул! Стреляй! Пусть нас услышат!

Еще четыре пули, выпущенные сквозь решетку, ранили, если не убили тигра. Дробный перестук колес сделался реже. Поезд начал тормозить, пронзительно свистя. Вагон-ресторан перестал раскачиваться. Наверное, тигры собирались в последний раз предпринять попытку прорваться внутрь, но тут загрохотали винтовки.

Пассажиры заметили хищников, собравшихся на путях, высыпали в коридор и открыли адский огонь, защищая машиниста и кочегара. Минут пять карабины не умолкали, потом поезд остановился.

– Открывай дверь! – крикнул Каммамури следопыту, перезаряжая пистолеты.

– А если за ней тигры, господин?

– Те, кого не убили, уже удрали в джунгли.

Тимул сдвинул засовы, распахнул дверь и столкнулся лицом к лицу с белым мужчиной, державшим в руках крупнокалиберные пистолеты.

– Я – бригадир поезда, – сказал незнакомец. – Какая удача, что хотя бы два человека выжили в этой жуткой катастрофе! Выходите, тигры сбежали, их изрядно изрешетили наши пули. Они не вернутся, слишком много свинца засело в их полосатых задах.

– Откуда едет ваш поезд? – спросил Каммамури.

– Из Богры. Люди заметили лесной пожар, и мы сразу же выехали на помощь. Остальные, выходит, погибли?

– Сгорели вместе с вагонами. Я до сих пор не могу прийти в себя, но после таких переживаний…

– А кто вы?

– Ассамские вельможи.

– Вам следует возблагодарить всех ваших богов за спасение от столь страшной смерти, – покачал головой бригадир. – Ну, гасите фонарь и идите за мной. Мы направляемся в Калькутту.

– Но пути завалило.

– Пять десятков человек уже разбирают обломки. Через полчаса можем ехать дальше. Вы с нами, господа?

– Мы, собственно, и направлялись в Калькутту.

– Тогда нам по пути. Не знаете ли вы, какой негодяй устроил пожар?

– Этот негодяй действовал отнюдь не в одиночку, сахиб. В джунглях пряталась целая банда его сообщников. Они устроили подлую засаду, чтобы сжечь нас всех заживо.

– Ладно, пусть этот клубок распутывает полиция. Идемте, господа.

Тимул и Каммамури, прихватив пистолеты, покинули вагон-ресторан и огляделись. Они опасались, что какой-нибудь особенно голодный тигр затаился в заросшем бурьяном кювете, где мог спрятаться даже буйвол. Поезд ждал в трех сотнях футов от места крушения. Он состоял из полудюжины длинных вагонов с двойной крышей, устроенной так, чтобы поток воздуха усмирял жар индийского солнца.

Пятьдесят человек, военные, пассажиры и кондукторы, трудились в свете факелов у поваленного паровоза. Остатки вагонов и тендер уже сбросили с рельсов в канаву, путь почти освободился.

Каммамури вложил в ладонь бригадира золотую монету, и они с Тимулом вошли в последний вагон, оказавшийся совершенно пустым. Их сопровождал кондуктор.

– Вас здесь никто не побеспокоит, господа, – сказал тот, в свою очередь заработав монету. – Я лично об этом позабочусь.

Кондуктор проворно убежал, чтобы помочь товарищам столкнуть паровоз с путей.

– Неужели мы все-таки доберемся до Калькутты? – спросил следопыт у Каммамури, уже раскурившего трубку.

– Надеюсь, дружище, надеюсь.

– Интересно, где тот брамин?

– Возможно, Кали утащила его в свое