то вновь выпрямлялись, будто обретая новые силы. Снопы ярких, как звезды, искр разгоняли тьму, а за ними в небо поднимались облака дыма.

– Нам конец! – вскричал Каммамури. – Невозможно живым пересечь это море огня! Тимул, за мной!

Маратха одним прыжком оказался на крыше соседнего вагона. На миг он застыл, словно ошеломленный происходящим, после чего возобновил опасный путь. Тимул следовал за ним, прыгая с вагона на вагон, точно настоящая обезьяна. Пассажиры продолжали кричать. Похоже, все они от страха утратили разум, даже офицеры не сообразили отправиться в машинное отделение и попытаться остановить паровоз. Люди так и стояли, с ужасом устремив распахнутые глаза на разверзшуюся вокруг огненную геенну.

Миновав семь вагонов, Каммамури перебрался на тендер[50] и приземлился прямо на кучу угля. Миг спустя на него свалился Тимул, без особого труда одолевший полосу препятствий. Пожар продолжал бушевать. Бамбук трещал, рассыпая вокруг искры, дыма становилось все больше. Поезд несся вперед с бешеной скоростью, грохоча и раскачиваясь.

Едва переведя дух, Каммамури бросился в кабину машиниста.

– Тимул, что будем делать? Тормозить или попытаемся прорваться?

– Надо прорываться, господин. Глядите, на севере тоже все горит. Что впереди, что позади, везде пожар.

– Тогда вперед. Я встану к машине, а ты подбрасывай уголь в топку.

– Господин, вы надеетесь спастись?

– Попробую. Поезд должен ехать вперед и не терять скорости. Если что-то пойдет не так, мы все сгорим. Поддай угля, Тимул!

Каммамури никогда еще не управлял паровозом, но ему случалось практиковаться с паровыми машинами «Повелителя морей», принадлежавшего Сандокану. Так что он не растерялся, однако усиливавшийся пожар его сильно беспокоил. Пути, проложенные по джунглям, были шириной не более ста футов, и искры сыпались на вагоны, отчего те могли загореться. Ничего не угрожало лишь паровозу и тендеру, прикрытым стальными листами, тут искрам нечем было поживиться. Впрочем, обоим новоявленным машинистам приходилось тяжко, и их тревога росла с каждой минутой.

Если пассажиров от клубов дыма хоть немного защищали мокрые циновки, то маратха и следопыт временами не могли разглядеть даже друг друга, хотя стояли в двух шагах. Не меньше дыма досаждал им раскаленный пепел. Он начал скапливаться во всех углах, и встречный ветер, задувавший под стальные листы, швырял его прямо в глаза нашим героям.

Стрелка термометра ползла вверх по шкале и забиралась все выше с каждой минутой. Жара в кабине усиливалась. Горячий воздух сушил легкие, каждый вдох вызывал мучительный приступ кашля.

Однако Тимул и Каммамури не сдавались и продолжали подбрасывать в топку уголь. Лишь скорость могла спасти поезд и его несчастных пассажиров, вопивших все громче и отчаяннее. Состав несся прямо в огненное пекло, еще больше раздувая пламя своей тягой, но джунглям, казалось, нет конца.

Южный горизонт багровел. Судя по всему, пожар добрался и туда, далеко обогнав поезд: усилившийся северный ветер нес мириады искр к дельте Ганга, распространяя вокруг пламя.

– Боюсь, живыми нам из этого моря огня не выбраться, – сказал Каммамури следопыту, шуровавшему кочергой в топке. – Пожар бежит быстрее нас, дышать все сложнее. Надежды нет, но мы не можем… не имеем права сдаться. Проклятый машинист! Это он и его подельники подожгли джунгли, а сами удрали.

– Что вы собираетесь делать, господин?

– Ехать вперед. Вижу, тут есть бочонки с водой. Она небось уже горячая, но намочить одежду сгодится. Облейся, Тимул, и подбрасывай уголь, подбрасывай!

– А если котел взорвется?

– Мы сгорим…

Внезапно Тимул пронзительно закричал. Поезд миновал поворот и уже готовился вновь нырнуть в огненный океан, когда следопыт заметил на путях что-то черное. До непонятного препятствия оставалось около полумили. Что это было? Толстенный ствол фикуса или пальмы, рухнувший на рельсы? Каммамури тоже увидел преграду.

– О боги, – произнес он. – Мы сейчас врежемся.

– Врежемся?

– Да. На пути что-то упало.

Он быстро дал контрпар и посигналил три раза, дав знак проводникам срывать стоп-краны. Вот только исполнять приказ было некому. Дым, искры и нестерпимый жар вывели из строя почти всех.

– Прыгай, Тимул, – надтреснутым голосом произнес Каммамури. – Поезд замедлил ход. Потом и я за тобой.

– Мы не убьемся, господин?

– Прыгай в канаву. Трава там еще не занялась. Может быть, спасемся. Смотри, не потеряй оружие. Оно нам понадобится.

По обеим сторонам от путей шли глубокие кюветы, густо заросшие бурьяном. Скорость снизилась, и можно было отчетливо разглядеть ствол пальмы, лежащий на путях.

Он неумолимо приближался: крушение было неизбежно. Проводники не реагировали на отчаянные свистки паровоза. Задохнулись в дыму или лишились чувств в своих крохотных конурках? Кто мог сказать…

– Прыгай, Тимул! – прохрипел Каммамури. – Прыгай, пока у нас есть шанс!

Действительно, джунгли в этом месте были более влажными и скорее тлели, чем горели. Прикинув расстояние, оба индийца собрались с духом и спрыгнули – один направо, второй налево. Поезд же, стуча колесами, продолжил путь.

– Спасайтесь! – вслед ему закричал маратха, едва приземлившись на толстую подушку травы. – Прыгайте! Прыгайте!

В ответ не донеслось ни слова. Состав, хоть и поставленный на контрпар, проехал еще треть мили. Затем паровоз встал на дыбы, словно мустанг, впервые почувствовавший шпоры: он врезался в ствол пальмы и сошел с рельсов, потянув за собой тендер.

Вагоны начали сталкиваться друг с другом. Сначала слышался только треск ломающегося дерева, и вдруг грянул оглушительный взрыв. Паровой котел взлетел на воздух, огонь перекинулся на тендер, затем на первый вагон. Вскоре весь поезд заполыхал. Вагоны горели вместе с несчастными пассажирами, которым не хватило то ли храбрости, то ли времени, чтобы спрыгнуть.

Напротив посеревшего от ужаса Каммамури стоял Тимул, отделавшийся несколькими синяками. Лес вокруг дымился, но не разгорался. Стволы бамбука извивались, будто огромные змеи, обрывая телеграфные провода.

– Неужто мы живы? – сдавленным голосом спросил Каммамури.

– Сам не верю, господин. – Следопыт тяжело дышал. – А как же остальные?

– Тех, кто не погиб во время крушения, прикончит огонь. Вагоны горят. Тут не помогли бы даже десять пожарных бригад.

– Вдруг кто-нибудь да выжил?

– Вряд ли. Проверим, конечно, если сможем подойти.

– Как же теперь нам быть, господин Каммамури?

– Там будет видно, Тимул.

И они побежали по путям к поезду, стараясь не угодить под падающий бамбук. Его толстые стволы то и дело рушились, истлевая у основания. Когда до последнего вагона оставалось триста футов, им пришлось остановиться.

Поезд был объят дымом, омерзительно вонявшим обугленным мясом. Вагоны продолжали полыхать под этим погребальным саваном. Все пассажиры наверняка погибли. Кто во время крушения, кто задохнулся в дыму, а кто сгорел заживо. Каммамури сложил ладони рупором и прокричал:

– Эй! Есть кто живой?! Отвечайте!

Никто не отозвался. Лишь огонь по-прежнему ревел