Дверь судебного зала с негромким скрипом приоткрылась, приглашая меня внутрь.

– Ну что, чувство справедливости? – пробормотала я себе под нос. – Пойдем, получим приз «Подруга года».

Свет красиво падал в центр большого зала с расставленными полукругом скамьями. Не знаю, зачем они были здесь нужны, вряд ли судебные процессы посещает так уж много народа. По бокам, напротив друг друга, стояли две массивные клетки. В одной сидел Харриет, в другой я едва узнала Шарлотту – она сильно осунулась, черты лица заострились, придав ее облику еще больше звериного. Я содрогнулась, поймав взгляд вертикальных зрачков, но наваждение спало, едва Шарлотта заговорила:

– Аида! Ты пришла! Аида, я не хотела никому зла, я не хотела обижать тебя, пожалуйста, поверь!

– Молчать! – приказала судья в длинной серой мантии, такой же, как у Рори. – В очередной раз напоминаю, подсудимые: во время процесса запрещено разговаривать без разрешения судьи. Я уже выслушала ваши позиции и хочу выслушать свидетеля.

На столе перед судьей стоял кастодиометр, но сейчас его чаши были пусты. Наверное, души Харриета и Шарлотты взвешивали перед заседанием, но убрали результат, чтобы не влиять на мои показания.

– Вы – Аида Даркблум, страж Предела, проживаете в городе Мортруме?

– Да, ваша честь… Или… я не знаю, как обращаются к судьям в этом мире, простите.

– «Ваша честь» подойдет. Садитесь, страж Даркблум.

Я осторожно села на краешек скамьи, каждой клеточкой чувствуя жадные взгляды Харриета и Шарлотты. Но смотреть на них было страшно.

– Страж Даркблум, вы подтверждаете свое знакомство с душой Чарльзом Черри?

– Да, ваша честь.

– А с душой Шарлоттой Гринсбери?

– Подтверждаю.

– Хорошо. Чарльз Черри и Шарлотта Гринсбери заявили вас своим свидетелем. Однако по правилам Виртрума одна душа не может свидетельствовать в пользу обоих подсудимых. Поэтому я задаю вопрос, страж Даркблум. Чей вы свидетель?

Я сделала глубокий вдох. Руки мелко дрожали. Заметив это, я сцепила пальцы.

– Я свидетель Чарльза Черри, ваша честь.

Шарлотта издала сдавленный стон, и я поморщилась.

– Итак, при каких обстоятельствах вы познакомились с Чарльзом?

– Когда я только попала в Мортрум, Чарльз… я знала его по имени Харриет, стал моим… не знаю, наставником, что ли. Он помогал мне освоиться, отвечал на вопросы, провожал в колледж, подсказывал и все такое.

– Каким показался вам Чарльз?

Отвечай правду, Аида.

– Ужасно приставучим и наигранно позитивным.

– Вы не пришли в восторг от знакомства?

– Я была расстроена из-за собственной смерти, ваша честь. Еще я не люблю, когда мне навязывают круг общения. Я подумала, что мне не нужен соглядатай, и восприняла попытки Харриета подружиться как навязчивость.

– Но вы изменили мнение?

– Да. Через некоторое время я стала считать его другом. Не близким, вряд ли я бы назвала его именем ребенка, но мне нравилось проводить с ним время.

– То есть вы не использовали его, чтобы получать нужные сведения, проходить в бары, куда вас не пускали, и получать то, что вам необходимо, в обход законов?

Правду, Аида, правду.

– Отчасти. Но я не преодолевала неприязнь и не лицемерила. С Харриетом всегда было выгодно дружить, но я стала проводить с ним время, только когда начала относиться к нему дружелюбнее. Я тяжело схожусь с людьми. Чтобы назвать кого-то другом, мне нужно больше времени.

– Вы знаете историю Чарльза Черри?

– Да, ваша честь.

– При каких обстоятельствах вы узнали его историю? Он вам рассказал?

– Нет. Он сказал лишь, что погиб на «Титанике», подробностей я не знала. И узнала их случайно, когда в архиве вместо запрошенного личного дела получила дело Чарльза Черри.

– Ваше отношение изменилось?

– Нет… не знаю. Я не успела понять. Наверное, нет, потому что я увидела в его личном деле не преступление, а страх. Чарльз не хотел убивать Харриет. Он хотел выжить. Да, он поступил несправедливо, плохо, неправильно. Но в минуты, когда мы сражаемся за жизнь, не всегда можем оценивать действия трезво. Он был наказан за свой поступок и с достоинством принял наказание. Поэтому нет, мое отношение не изменилось.

– Вы считаете Чарльза Черри хорошей душой, заслуживающей прощения?

Нутром я почувствовала, что вот он – главный вопрос сегодняшнего дня.

– Я считаю, что нельзя наказывать дважды за один проступок. Баланс добра и зла в Чарльзе не изменился оттого, что появилась Шарлотта.

– Но его поступок привел к невыносимым страданиям для души. Смерть и мука длиной в вечность – разные последствия действий, – возразила судья.

Я бы уволила ее за профнепригодность. Что это за оценочные суждения?

– Я – свидетель Чарльза и рассматриваю ситуацию с его позиции, ваша честь. Чарльз не ставил перед собой целью причинить Харриет страдания. Он вообще не знал, что случится с девочкой, лишившейся по его вине спасения. Его целью было спасение собственной жизни. Его наказали за его поступок, а не за случившееся с Харриет.

– Но будь на ее месте более взрослая душа, наказание было бы иным, вы согласны?

– Полагаю, да.

– Значит, мы должны пересмотреть приговор с учетом открывшихся знаний о мучениях Харриет?

– Я очень плохо знаю законы Мортрума, ваша честь. Если они гласят, что нужно пересмотреть его наказание, наверное, я не вправе спорить. Однако… Чарльз не знал, к чему приведет его поступок. Он принял назначенное наказание и смирился с тем, что новые воплощения и Элизиум закрыты для него навсегда. Он принял новую реальность, стал частью Мортрума, министерства. Искал друзей, выполнял приказы Повелителя, носил имя той, что погибла по его вине. Чарльз не может и не должен нести ответственность за то, что Харриет оказалась не человеком. Он не мог знать, что она заперта на дне океана. Даже Самаэль Сонг, один из наследников Вельзевула, не предполагал, что такое возможно. Если вы хотите наказывать Чарльза, наказать нужно и тех, кто не удостоверился в том, что Харриет действительно мертва. Ваша честь, что происходит с душой, если проводник не заберет ее?

– Она останется на границе миров до тех пор, пока не встретит проводника или стража.

– А если она погибла на дне океана?

– Я понимаю, к чему вы клоните, страж Даркблум. Однако проводники собрали все души, погибшие на том корабле.

– Но не Харриет.

– Потому что она не погибла.

– Именно, ваша честь. Вы наказали Чарльза за то, что душа погибла безвозвратно. Но она не погибла.

– Я бы не назвала ее существование жизнью.

– Да, но Харриет ли виновен в этом? Представим себе ситуацию. Страшная катастрофа, корабль тонет, шлюпок не хватает, люди в панике, вода ледяная. Девочка пытается забраться в шлюпку, спастись, но ее отталкивает какой-то парень. Других шлюпок нет, она беспомощно наблюдает, как тот, кто лишил ее шанса на спасение, уплывает навстречу своей жизни. Затем корабль погружается в воду, тысячи людей остаются на поверхности. Тонут, умирают от переохлаждения. Среди них и Харриет, но… ее не убила глубина, которая гарантированно превращает все живое в смузи. Не убило время – а это больше ста