— Помню я.

Айяна выглядела раздосадованной.

— Пора начинать, — нетерпеливо заметил Абель и был неожиданно поддержан отморозком:

— И выбираться отсюда.

Меня оттащили от статуи и оставили на попечение хейзар и отморозка.

Лесному дракону я даже сочувствовала. Конечно, и с другими пробужденными Абель не церемонился, но этому уж слишком досталось. Доводы ужаса не могли оставить несчастного равнодушным, у дракона просто не было выбора: тут либо присягнуть на верность и встать под крыло горного, либо позволить раскатать свою голову по стенам пещеры.

— Знаешь, иногда я боюсь твоего дракона, — доверительно прошептала Айяна, пока мы стояли в сторонке и смотрели на то, как Абель призывал ничего не понимающего лесного примкнуть к его стае.

Как выяснилось позже дракона звали Сихем, и он вызывал сочувствия. Вот он летел по своим драконьим делам, нес послание от одного лесного отряда другому, когда разыгралась магическая буря (обычная для времен уничтожения мира), загнавшая его в какую-то пещеру, переждать непогоду — обессиленный, он был не в состоянии бороться с ветром и колкими разрядами чистой энергии, разящими вернее и страшнее молний. В следующее же мгновение его уже возили мордой по полу. Даже при том, что напал лесной первым, что сработал инстинкт, что Сихем чувствовал, как кто-то смял в руке его жизнь, и впал в ярость, поражение казалось дракону унизительным. И выглядел он потерянным.

Тощий, русый, с непослушной челкой и голодными синими глазами, даже не мужчина — мальчишка.

— Накормить тебя надо, — высказала Айяна вслух то, о чем подумала я.

Отбытие в Тлеющий удел пришлось отложить еще на один день. Даже Абель, не отличающийся особым милосердием, согласился, что истощенному мальчишке нужен отдых… и небольшой перекус местными жителями. Летали ли они на охоту, или Велиар, как исключительно гостеприимный хозяин, предоставил парочку провинившихся велари, я не знала. Меня просто оставили на попечение Айяны и Девора, пообещав последнему что-нибудь жизненно важное оторвать, если он меня обидит.

Обещали угрожающим шепотом, но я все равно услышала.

— Прежде чем мы отправимся в Тлеющий удел, я должна вас предупредить, — Айяна теребила рукав своей черной рубашки и смущенно улыбалась, — Делмар в последнее время немного нервный…

— Насколько в последнее время? — подозрительно уточнил Девор.

— Сорок лет почти.

Мы находились на границе Туманного и Тлеющего удела. Сидели над картой и слушали страшные истории про хейзара, на земли которого планировали попасть.

— Раяру повезло, и мы с Делмаром подумали, что тоже сможем найти себе подходящего человека. Но все пошло не по плану, потому я решила отказаться от этой идеи, но брат продолжил. За прошедшие годы у него было порядка шестнадцати человечек.

— И что с ними случилось? — осторожно поинтересовалась я.

— Девять девушек он замуж выдал, две сбежали, и найти их не удалось, потому сомневаюсь, что они выжили, остальных Делмар просто вернул домой. Мы с ним совершили ошибку, решив, что местные люди могут быть похожи на Яну. Но брат упрям и все еще на что-то надеется.

— Веду стоит держать от него подальше? — прямо спросил Абель и получил искренний, но очень неожиданный ответ:

— В этом нет необходимости. Делмар недавно выкрал очередную девушку и сейчас с нею воюет. Вы просто… не удивляйтесь, когда его увидите. С последней человечкой ему особенно не повезло.

— А почему мы должны не удивляться? Мы что, в гости к хейзару Тлеющего удела отправимся? — растерялась я.

Айяна тихо хихикнула и просто предложила мне внимательнее глянуть на карту. Я глянула.

Два крестика, обозначающие драконов, находя один на другой, были поставлены аккурат поверх вулкана.

— Огнистый вулкан, действующий столько, сколько я себя помню, и только Делмар может ненадолго его успокоить. Без брата мы дракона не найдем, даже если вы, — Айяна кивнула Абелю, — не боитесь огня и способны ходить даже по неостывшей лаве, то Раданэш таких талантов лишен.

— Значит, придется сначала заглянуть к хозяину Тлеющего удела, — пожал плечами ужас. Его не пугала встреча с огненным хейзаром, но раздражала необходимость тратить время на что-то помимо пробуждения драконов..

— Тогда отправляемся? — приободрилась Айяна.

Абель кивнул.

Сихем флегматично жевал кусок хлеба. Язык наш он уже понимал, был накормлен до отвала, но все равно не мог избавиться от желания что-нибудь съесть. Голодные столетия заключенные в камень оставили глубокий след в его памяти и неплохо раздразнили аппетит. Потому дракон ел, слушал и молчал, смущая нас внимательным взглядом серьезных глаз. Глядя на дракона, я ловила себя на неуместном желании подойти и хотя бы попытаться пригладить то безобразие, что царило на его голове — даже после знакомства с расческой феерический взрыв из пушистых русых прядей не сбавил своей основательности. Сихем выглядел совершенно несчастным, грустным подростком, так сразу и не скажешь, что это вот тощее создание способно человека съесть.

На этот раз перемещение было особенно осторожным, так как путь наш лежал по стопам Айяны, прямо в замок хейзара… в самый эпицентр военных действий.

— Я сказала, не буду! Не буду вести себя разумно! Не буду вас слушать! — страшный грохот на мгновение оборвал визг, потом раздалось звонкое «бабах», и девица завизжала с новой силой, после каждого слова повторяя это страшное «бабах» — Я! Хочу! Домой!

Мы переместились в коридор. Обычный такой каменный коридор, я таких уже целых две разновидности видела: полутемные и чистые — в замке Эльмута, и холодные, полные тумана — в замке Велиара. Этот коридор был светлым и теплым. И очень громким.

— Отношения выясняют, — хмыкнула Айяна, — сейчас она в Делмара чем-нибудь запустит, и он оттуда вылетит.

— А что там?

— Кухня. Эта барышня в… гостях у брата всего месяц, но уже успела распугать всех слуг. Не поверишь, она держит в страхе даже повара. А он, скажу я тебе, сделан из лавы с потухшего острова. Делмар неделю на острове провел, самые горячие трещины искал.

Трагический звон врезавшейся в камень чугунной сковороды ознаменовал бесславное поражение местного хейзара. Резко распахнув дверь, вжимая голову в плечи и прикрывая макушку рукой, в коридор вывалился высокий, темноволосый мужчина в местами подпаленной рубашке, присыпанный мукой, украшенный разводами приправ, отчетливо различимыми на серой рубашке. Раскрасневшийся и злой.

Нас он заметил почти сразу же, резко выпрямился, закрыл дверь, за которой все еще гремело стихийное бедствие, и хрипло каркнул:

— За каким тарготом вы сюда явились?

— И я рада тебя видеть, братец. — расплылась в улыбке Айяна. — Хорошо выглядишь.