два раза; первый раз прошил снаряд оба борта, проделав аккуратно круглые 6-дюймовые отверстия, которые японские матросы стали заделывать чепиками специально подготовленными для такого случая, будто зная о скверно разрывающихся русских снарядах, но уж если взрывающимися, то пробивающими переборки своими крупными осколками, что с японскими снарядами случалось не часто, а второй рванул на палубе немногочисленными, но увесистыми осколками, которые и пробили переборки во все стороны. Четвертый снаряд вызвал течь в отеке с носовым подводным аппаратом, пятый и шестой опять в бронепояс, седьмой 6-дюймовый был снайперский и как бритвой отрезал у «Адзумы» грот мачту. В век парового флота мачта вроде бы мелочь, но порвалась антенна радиосвязи, перестала работать кран-балка, да и зашибленные матросики голосили под ней в количестве пяти душ, слышал капитан 1-ранга Фудзи Коити. Восьмой подарочек русских ударил в верхний бронепояс, затем еще один ткнулся как карп из его пруда в кормовую часть красавицы «Адзумы», так же, не принеся вреда как большая рыба, а рядом еще один также бесполезно. Одиннадцатый снаряд, который насчитали японские штабные офицеры, слегка толкнул крейсер в корму под водой, дистанция все же еще была далека, следующий угодил в нос крейсера, где был установлен 3 ½— дюймовый бронепояс, который становился пробиваемый русскими снарядами только с пятнадцати кабельтовых, а сейчас бой велся лишь с сорока, но дистанция сокращалась. Тринадцатый снаряд просто перелетел корму крейсера, лишь порвав леера и не взорвался. Четырнадцатый снаряд был «золотым», из возможных. Он пробил кусок небронированного борта «Адзумы» на уровне главной палубы и пролетев через весь корабль на сквозь силой своей энергии в 13 мегаджоулей, взорвался в каземате 6-дюймового орудия силой в пару мегаджоулей. Он не только воспламенил несколько снарядов, но и впечатал японскую 6-дюймовку в броневую щель, а также отправив к Аматерасу весь расчет. Пятнадцатый снаряд угодил опять в бронепояс, всё-таки две тысячи тонн брони закаленной по методу Круппа, хоть и изготовленных на французских металлургических заводах, надежно прикрывали корабль, а шестнадцатый снаряд попал в кормовую надстройку на площадку с сигнальщиками и расчетом кормового 12-фунтового орудия. Взорвавшись, он сделал их навсегда героями».

Исход боя мог быть неприятным для кораблей под Андреевским флагом, но все решил «Потемкин», утопивший два броненосца: «Примерно десяти милях от нас, это взорвался броненосец», — побледнев, произнес офицер штаба.

«Наш или русский», — у всех был вопрос.

Сомненья рассеял радист, бежавший из рубки: «Срочно! Капитан! Радиограмма с «Ясимы». Броненосец "Хацусэ" взорван. Русские используют особо мощные снаряды. Погибаю, но не сдаюсь. Передайте в штаб. Банзай».

Мацумото прослушал сообщение с каменным лицом и скомандовал: «Полный ход. Курс на Японию».

Два броненосных крейсера, отвернув вправо, обменялись с русским кораблями завершающими прощальными залпами. За ними устремились и бронепалубные крейсера, поучаствовать в бою которым сегодня не довелось.

Русские сигнальщики и комендоры, радуясь, кидали бескозырки вверх, кричали: «Ура!» — друг другу, и вслед уходящим на полном ходу японцам: «Испугались мать вашу, мы тоже можем побеждать».

Бэр приказал, отвернул отряд на встречу с "Потемкиным", и когда израненные два корабля подошли к броненосцу, то увидели его сильно израненного, но не побежденного».

После боя происходит бурное обсуждение происходящего, ремонт и залечивание ран, а также прибытие новой группы кораблей в Порт-Артур, с существенным усилением русской эскадры и одновременным ослаблением флота противника на пару кораблей 1-й линии.

Свои 8-дюймовые орудия броненосец «Потемкин» передал на крейсера 1-го ранга, и они превратились для японцев в грозных противников.

Русская эскадра вышла на бой с японским флотом в лучшем состоянии, нежели в нашей с Вами реальности. Произошел ожесточённый бой:

«Второй снаряд попал в «яблочко». Яблочком была носовая башня японского броненосца. Цель достаточно крупная и на удивление нежная. Так как удар стальной болванки в бронеплиту башни, хоть и не привел к уничтожению массивной конструкции, но силой взрыва оторвал ствол орудия, капитально внутри все встряхнул и механизм утратил возможность вращаться, вероятно, сдвинувшись с роликов.

— Проклятье, — произнес сквозь зубы адмирал Того, — у этого Голикова всегда есть новый прием, против моего маневрирования. Я теперь понимаю, почему его «Потемкин», который ползает по поверхности моря на 16 узлах, уничтожил два броненосных крейсера и два броненосца. Даже сейчас я вижу, как его орудия стреляют в два-три раза чаще, чем орудия других кораблей русской эскадры. Один «Потемкин» заменяет два-три других броненосца».

Тем не менее, я применил литературный прием, называемый «убийством героя»:

«Произошло, то, что должно было случиться, правда в несколько другой ипостаси, хоть он и поменял местами не только корабли на театре военных действий, но и место кораблей в отрядах.

Броненосец «Ослябя» тонул, с креном на нос, видимо дурное качество постройки показало себя и здесь, а не в Цусимском сражении, а 12-дм снаряд вынес не адмирала Витгефта, а Голикова вместе со стоящими рядом офицерами и матросами.

Вынырнув из озокеритовой ванны и попав в нежные руки Вики Бурлаков еще, какое то время кричал: «Огонь, враг горит, миноносцы слева, где наши крейсера, ничего не видно…». Но потом, после стопки «Шутовского» затих. Проснувшись в удобной кровати через пару часов, увидел перед собой Козлова с кофейным набором, завернутым в пушистый халат.

— Мы бой то выиграли?

— Разумеется, — с хрипотцой ответил капитан-лейтенант, — у япошек орудия закончились, «Адзума» утонул, у нас правда «Ослябя» тоже, и даже смерть Голикова ничего не решила, японцы ретировались, а Витгефт в отместку за твою смерть вымел японские транспорты не только из Дальнего, но и из Элиотов и Чемульпо…»

Вот такая книга у меня получилась. В ней я объеденил свои чаяния, каким должен быть русский броненосец, каким должен быть русский офицер и как должны были развиваться события на той войне.

На русском корабле был поставлен усовершенствованный автомат заряжания, броненосцы-крейсера не раз сражались против японских броненосных крейсеров и проявили себя.

Японцы имели дело не с пассивным противником, а активным, который любит и умеет побеждать. Для подобной активной тактики имеется оружие, корабли и люди, а также материальные ресурсы.

Пусть данная книга всего лишь альтернатива, но она объединяет в себе не только вооружения и стрельбу, но и знания из той реальности, что была утеряна в перипетиях исторических потрясений.

9) Курсант-адмирал