— Я больше не актриса, я уволилась.

Наташа пожала плечами:

— На что это влияет? Будешь нашим театральным критиком. Или, может… Может, потанцуешь нам? Это было бы прекрасно, у нас так мало номеров для второй части вечеринки… Видишь ли, Элла отказалась. Она вообще хандрит последнее время.

Эльза сразу согласилась:

— Конечно, потанцую. С удовольствием! Наташа, а у вас …всегда вечеринки? Каждый день?

Наташа снова пожала плечами.

— Всегда, когда я не пишу. Впрочем, когда пишу, они тоже случаются… А, знаешь, что? Потом поболтаем! А сейчас допивай-ка кофе и иди в свою комнату, отдохни. Твоя кровать как раз свободна.

— А там что, еще кто-то живет?

— Иди, иди… Слишком много вопросов.

И она, не вставая с подоконника, включилась в обсуждение спектакля.

Захватив в прихожей сумку, Эльза прошла в конец коридора и робко постучала в дверь. Все же это странная квартира… Кто здесь может быть? Дверь резко распахнулась и на шею Эльзе бросилась Ольга.

— Ура! Боже, как я обрадовалась, когда Наташа сказала, что ты едешь к ней!

Эльза бросила сумку прямо на пол, села на кровать и уронила руки на колени.

— Она мне не сказала, что ты здесь… А ты почему не позвонила?

— Не успела, все так быстро решилось…

Все ужасы последних двух недель показались Эльзе «прошлой жизнью», и она не без волнения наблюдала за долгожданной сменой ощущений.

— Знаешь, Оль, я сегодня буду танцевать у Наташи на вечеринке. Мне надо купить сценический костюм и выпить шампанского для смелости. Вдруг от этой премьеры зависит моя дальнейшая карьера? Я очень на тебя рассчитываю.

Ольга аж подпрыгнула на кровати.

— Так ты насовсем? Ого!

— Я — беглянка. Мне нельзя возвращаться домой, пока не закончится эта …криминальная история, связанная с нашими мужьями.

— Боже, а твой-то тут причем?

— Стаса считают соучастником убийства Беспалого, и вроде это так и есть. Расскажу потом. Ты здесь надолго?

— Знаешь, за те пару дней, что живу тут, поняла, что, видимо, навсегда. Этот город издалека манит, а когда в него попадаешь, тут же влюбляет и накрепко привязывает. Прямо как настоящая любовь.

— Настоящая любовь — это то, что мне сейчас надо. А то я все как будто внезапно разлюбила там. В таком состоянии жить не особо радостно.

— Тогда не будем о грустном, и пойдем искать платье для премьеры.

— Оля, знаешь, ты изменилась…

Ольга подмигнула ей:

— Это все любовь! С тобой так же будет, буквально через пару дней.

Быть в числе организаторов Наташиной вечеринки оказалось совсем непросто. Легкость и непринужденность, которые царили на таких мероприятиях, оказались результатом слаженной работы целой группы людей.

Шампанского Ольга с Эльзой выпить не успели, отложив сие приятное занятие на конец вечеринки, после дебюта Эльзы. А все потому, что в обед оказалось — артистам на вечер нужна настоящая театральная ширма: спектакль, который они будут показывать, не марионеточный, как в прошлый раз, а именно кукольный. За дело пришлось взяться Эльзе — она была единственной, кто хотя бы что-то знал об этом, ведь в их театре нередко проходили фестивали, она часто наблюдала за кукольниками из-за кулис и представляла себе, как устроена их работа.

Наташа, тут же решив, что Эльзу в этот день им всем «послал бог», посадила ее на стул посреди двора, дала в руки альбом и карандаш и попросила нарисовать ширму, которая «удачно встанет в угол», обычно отводимый под импровизированную сцену. А сама побежала звонить мебельщикам, которые обещали за час эту конструкцию соорудить. Эльза улыбнулась ей вслед и, одновременно, своим мыслям, вспомнив, как еще пару часов назад в поезде она думала о том, что будет здесь делать и сможет ли принести кому-то пользу.

Когда пришли мебельщики — два крепких молодых парня с досками и инструментами — Эльза, уже совершенно умиротворенная, взяла на себя руководство работами. Когда каркас ширмы был почти готов, с одним из ребят, по имени Петр, она поехала за тканью. Решив никого не беспокоить мелочами, она за свои деньги купила материал для ширмы и занавеса, а также все детали для простого механизма, который позволил бы опускать занавес не вручную. Эльза была в совершенном восторге: поняв, что именно нужно сделать, Петр, как настоящий профи, буквально «на ходу» придумал простую, рабочую схему этой конструкции и посчитал, сколько нужно материалов. Эльзу всегда очаровывали люди, способные мыслить четкими категориями: самой ей лучше всего давались слова, движения и образы.

Обтянуть тканью легкую конструкцию из фанеры и досок оказалось делом быстрым, и вскоре в углу двора высилась настоящая театральная ширма. Мебельщики попрощались и ушли, а Наташа, расплатившись с ними, подбежала к Эльзе и с чувством расцеловала ее в обе щеки:

— Дорогая, что бы мы без тебя делали? Это же невозможная красота! Мы теперь всегда сможем звать к себе кукольников. Роберт, Роберт! Посмотри, что сделала Эльза!

Роберт выглянул из окна кухни, где он практически в промышленных масштабах варил пунш: ночь ожидалась прохладной, и десятилитровые кастрюли с ароматным согревающим напитком, по замыслу Наташи, должны были стоять на электрических плитках по всему периметру двора.

— Эльза, это круто! Вот это талант!

И, как ребенок, захлопал в ладоши. Наташа рассмеялась.

— Все, дорогая, иди отдохни, а то мы тебя замучили, а тебе еще танцевать вечером. Ты, кстати, купила платье, как хотела?

— Да, мы с Олей все успели. Где она, кстати?

— Ищет хороший кейтеринг. Сегодня будет много народу, и от закусок должен ломиться стол, а то все перепьются этим пуншем, он же вкусный!

— Пойду помогу ей.

Наташа махнула рукой в сторону дома:

— Кажется, она наверху, у вас в комнате. Что бы я без вас делала, девочки?

Ольга действительно сидела на своей кровати, плечом прижимая телефон к уху. Справа был открыт ноутбук, на коленях лежала старая Наташина тетрадка, в которой Ольга что-то черкала, быстро разговаривая по телефону. Разговор сводился к односложным «да» и «нет, не подходит», и Эльза поняла, что обсуждали меню.

Не вникая больше в нюансы, она села на свою кровать и, рассматривая Ольгу, вспомнила их первую встречу. Заметила, что она носит ее подарок, сережки-кольца… Приятно. Сколько всего произошло за такой короткий срок, сколько изменилось! Но, кажется, все — к лучшему. Меняются и они обе. Вот Ольга: разве была она такой …деятельной? Да и ее, Эльзы, жизнь стала совсем другой. Новые проблемы, море вопросов, на которые надо срочно искать ответы, не дающее покоя желание делать что-то действительно полезное… Она перестала закрывать глаза на то, что поначалу казалось ей непривлекательным, и обнаружила очень много хорошего: людей, идей, намерений… Все перестало быть искусственным, жизнь перестала быть театром. Она теперь может не только играть на сцене, но и сконструировать для нее ширму. А что, полезный навык! Эльза улыбнулась сама себе.