— Жду, — хрипло ответил Олег, открывая мне дверь. Я влетела в подъезд как на метле и бросилась к лифту. Как назло, он отказывался приезжать вниз — то ли был сломан, то ли кто-то удерживал его на верхних этажах. Я нажимала и нажимала на кнопку вызова, но все было без толку, и тогда я просто рванула вверх по лестнице, как сумасшедшая, потому что больше не могла стоять и ждать. Сердце отчаянно билось в груди, дыхание было прерывистым, но я летела по ступеням так, словно за спиной у меня были крылья.

Я так хотела скорее увидеть его. И я бежала, бежала, бежала, изо всех сил, размахивая пакетом и не замечая, как волосы выбились из хвоста. Он рядом, совсем рядом, и я должна увидеть его как можно скорее. Ведь иначе нельзя. Иначе случиться что-то ужасное!

Олег уже ждал меня на лестничной площадке — стоял у открытой двери и гипнотизировал взглядом лифт, однако, услышав стук моих каблуков, резко обернулся. Наши взгляды встретились, и я резко остановилась на расстоянии десяти шагов от него, тяжело дыша и все так же крепко сжимая свой пакет. Сердце стучало где-то в горле. От волнения сводило живот и почему-то горели щеки и пальцы.

Всего лишь десять шагов между нами. А еще — обида, злость, недопонимание… Сможем ли мы преодолеть это? Сможем ли сделать эти шаги? Кто будет первым?

Олег стоял напротив в домашних джинсах и уютном мягком свитере кремового цвета. И сам казался домашним и уютным, со встрепанными волосами и легкой щетиной. Он смотрел на меня не мигая, и мне казалось, будто Олег думает точно о том же, о чем думаю я. Сможем ли мы на этот раз все решить или нам придется разбежаться в разные стороны, собирая по осколкам сердца?

А еще я видела в его темных блестящих глазах то, чего боялась не увидеть. Он тоже скучал по мне!

Олег молчал, и я тоже молчала, не зная, что сказать. Просто рассматривала его, в который раз понимая, какой же он красивый. И дело было вовсе не во внешности, вовсе нет. В Олеге мне все казалось прекрасным — каждый недостаток, каждый изъян, каждая слабость. Дело было в том, что это был мой человек, мой мужчина, моя любовь. Едва не утерянная, измученная, но все еще несломленная, горящая ярким ласковым пламенем вопреки всему, что с нами произошло.

Я любовалась им, и на моем лице сама собой появилась улыбка — широкая, искренняя, солнечная. А еще — слезы, хотя я не собиралась плакать. Я смотрела на Олега, улыбалась как дурочка, а глаза наполнялись слезами. И я не понимала, как так вышло, что мы поссорились. Господи, ведь на самом деле это была такая ерунда!

Пакет все же выскользну из моих пальцев, но мне было все равно, что мои подарки могли разбиться.

«Я действительно тебя люблю».

— Иди ко мне, — тихо сказал Олег, словно прочитав мои мысли, и распахнул объятия — абсолютно неожиданный для него жест, но наполненный таким теплом, что я, почувствовав прилив нежности, прикусила нижнюю губу — чтобы по-настоящему не заплакать.

И я пошла к нему. Нет, побежала. Не понимая, что делаю, с разбегу бросилась в его объятия, обхватив ногами за пояс, а Олег тотчас подхватил меня на руки. Я крепко обнимала его за шею, вдыхая теплый, едва уловимый аромат его одеколона с нотками смородины и прижимаясь своей щекой к его щеке. Он легко удерживал меня, и я была уверена, что не упаду.

— Я скучала, — прошептала я и потерлась носом о его скулу. — Я очень скучала. Почему ты не позвонил раньше?

— А почему ты не приходила раньше? — выдохнул Олег и сильнее прижал меня к себе. — Я тебя ждал.

— Очень ждал? — Я отстранилась, чтобы заглянуть в его глаза. Мне не верилось, что я снова могу делать это. Снова могу обнимать этого человека. Вроде бы глупость, а хочется кричать от счастья.

— Очень, — серьезно ответил он. Его взгляд больше не был колючим и жестким, как мне казалось раньше. Теперь он был добрым, наполненным заботой и светом. Мне вспомнилось вдруг, как Олег бесил меня в первую неделю нашего знакомства. Был высокомерным и злым, до ужаса правильным и скучным — по крайней мере, мне так казалось. Знала бы я тогда, какой он на самом деле… Почему мы открываем людей не сразу? Почему не понимаем, кто действительно прекрасен, а кто не стоит нашего внимания? Почему не видим насквозь, не смотрим в сердца, не замечаем души? Почему мы способны так легко и беспечно пройти мимо своего счастья? Это расплата за собственную самоуверенность? Или испытание, которое способны пройти далеко не все?

— Как же так? — сдавленно произнесла я.

— Что?

— Как же так вышло? Мне так жаль, Олег, — мой голос снова стал глухим, и я не сразу поняла, что из моих глаз потекли слезы. — Мне очень жаль.

— Не плачь, Татьяна, — нахмурился он. — Не нужно плакать, хорошо?

Но разве эти слова остановят девушку? О нет, стоит только парню сказать, что плакать не стоит, как слез становится в несколько раз больше. Не знаю, как это работает — наверное, это магия, не иначе! — но мое лицо стало мокрым от слез, и сердце в груди предательски сжималось. Он рядом, со мной, он — мой. И я больше никогда его не отпущу. Никогда. И я вцепилась в него еще крепче.

— Таня, Таня, перестань, — растерянно говорил Олег, все так же удерживая меня, а я тихо заплакала, пряча лицо. Не могла больше сдерживаться.

— А что это у вас такое? — раздался знакомый голос проректора, который как назло вышел из своей квартиры. — Олег Владимирович, вы что девушку обижаете?

— Я ее не обижаю, — мрачно ответил Олег, а я громко шмыгнула носом. Не специально! Случайно.

— А что вы тогда делаете? — язвительно поинтересовался проректора. Я не могла понять — он говорит это всерьез или издевается над сотрудником.

— Держу на руках, как видите.

— И она плачет.

— От счастья, — резко ответил Олег и просто-напросто утащил меня к себе в квартиру. Отнес на диван в гостиной, погладил по волосам, провел пальцами по щеке, велел не плакать и ушел на кухню, чтобы сделать мне воды. А я распустила волосы, закрыв ими лицо, — было безумно неловко из-за слез, которые все не кончались и не кончались. На подлокотник запрыгнула любопытствующая Прелесть,

«Опять ты, плесень, — говорил презрительный кошачий взгляд. — Села на мое кресло. Развела сырость. Еще и хозяина заставила что-то готовить. Так-то он только для меня готовит».

— Хорошая Прелесть, — тихо сказала я и осторожно погладила ее.

«Я-то, может, и хорошая, а вот ты не очень», — читалось в желтых глазах.

Черная шерсть Прелести была мягкой, и, если честно, я бы схватила ее, как плюшевую игрушку, чтобы прижать к себе, однако кошке моя компания явно не нравилась. Она одарила меня еще одним презрительным взглядом, пару раз ударила хвостом из стороны в сторону, и спрыгнула с дивана, а я стерла выступившие слезы тыльной стороной ладони.

Олег сел рядом, поставил на столик круглый деревянный поднос с чаем и темным шоколадом, а после убрал волосы с моего заплаканного лица. Я хотела вновь спрятать свои слезы, но Олег не позволил мне сделать это — осторожно взял меня за подбородок и чуть приподнял лицо.