– Может, Марису позвать, пусть подлечит?..

– Ты свои-то пальцы видела?

Я машинально лизнула саднящую ранку на указательном, которому уколов иголкой досталось особенно много. Ладно, справедливо… Убедил! Будем считать, что у нас одинаковые издержки ханикового производства.

Ярушка выбрался из-под кровати, не обнаружив там, видимо, ничего интересного. Принялся изучающе скакать по комнате, забираясь на мебель, пробуя на зуб то одно, то другое.

В дверь постучали – громко и настойчиво. Наверняка главный ревизор явился, раз жрицы оставили пост. Я нацепила бессмысленную улыбку, приоткрыла дверь и юркнула в коридор. Там стояла Деметрия – с таким лицом, словно очень хотела отвесить мне затрещину, но благородство и воспитание не позволяли.

– Алена, – сказала она разочарованно и с порицанием, – я думала, мы друг друга поняли.

– А я думала, – ответила я, улыбаясь шире, – что вы уже поняли, что так, как хотите вы, не будет.

– Я всего лишь просила не демонстрировать публично ваше наплевательское отношение к помолвке, которую вы пока еще не разорвали и не опровергли.

– Почему вам важно, чтобы Кеннета рядом со мной не было?

– А почему вам не важно, что станет с вашим, как смеете выражаться, другом?

– Ах вы… – вышибло меня из равновесия. – Никто здесь за мной не следит, кроме ваших жриц, и я никому не давала повода заподозрить себя в неподобающем поведении.

– Я вам верю, – проворковала она, явно довольная произведенным эффектом. – На людях вы придерживаетесь рамок, но забыться легко и проглядеть того, кто разнесет сплетни по газетам. В храме могут быть визитеры. Вы же запираетесь в покоях на несколько часов с ладосским женихом и столь варварским способом выпроваживаете заботящихся о вашей репутации прислужниц.

– Ладно, признаюсь, – пошла я ва-банк. – Знаете, я сейчас в том возрасте, когда девушек волнует только одно. Кровожадные ритуалы и призывы демонов.

Глаза Деметрии красиво округлились, я толкнула дверь, отворяя нараспашку и открывая ее взору Ярушку. Стоящего у окна в попытке зажевать занавеску. Не заметить его было невозможно – уж больно смачно чавкал. Он бросил эту не самую вкусную вещь, задумчиво уставился на Деметрию в куда более аппетитных кружевах, сверкнул краснючими глазищами и зубами клацнул.

– Тренируемся врагам всякое разное откусывать, – возник около ханика Кеннет, – правда, мы еще обучаем его определять, кто враг, а кто нет…

Она попятилась. Я выразительно повела бровью: видите, действительно бездной балуемся, а не тем, чем вы думали. Секунда, и Деметрии след простыл. Снова заперев дверь, я рассмеялась в голос. Кажется, теперь тут надолго никого не ожидается. Ни ее, ни жриц!

Я кинулась к Ярушке, взяла на руки. Уткнулась носом в плюшевую макушку, закружила по комнате. Он заворчал, намекая, что вообще-то внушающий ужас демон, а не котенок, однако вырываться и не подумал.

– Творческий запал не иссяк? – поинтересовался Кеннет. – А то родилась одна идея…

– Какая?

– Сомнительная, как и все экспериментальное в искусстве.

Отпустив Ярушку, я обратилась в слух.

– Пока наблюдал, как ты на глазах создаешь мощный заряд из ничего, задумался над энергетическими связями. Помнишь, на вечеринке по поводу открытия наколдовала через меня осветительный шар?

– Угу, ты тогда заряженный пирожок съел, в нем и было дело. Но это выяснилось позже, потому что повторить мы не пытались.

– Постоянно что-то отвлекало, – хмуро признал он. – До сих пор обидно, что Сатал первым догадался, что твои творения можно использовать как проводники. И что купол ты чинила через Марису, с помощью браслета, который изначально делала мне.

Я думала сделать ему новый… Но Кеннета поглотили исследования накопителей, и мы виделись изредка. Пару раз Дарен ставил эксперименты со мной и другими вещами-проводниками. Я передавала намерение, но колдовал все равно маг, пусть и по моей команде.

– На куполе ты действовала не столько через Марису, – огорошил Кеннет, – сколько через Ярушку.

Я опешила. Хм… Не смотрела с подобной точки зрения.

– Кыщ, – выдал ханик, – ата-та! Сделька.

И нырнул в шкаф, шурша юбками развешанных там платьев. Справедливое замечание, сделка – тоже энергетическая связь!

– Вещи – лишь вещи. Дополнения. У них всегда имеются ограничения. – В угольно-черных глазах вспыхнул исследовательский пыл, какой я раньше разве что при обсуждении накопителей замечала. – Ярушка сам по себе. Дарованный тобой энергетический заряд всегда в нем. Считай, ты намертво связала демона с собой и можешь пользоваться его силой. Могла бы творить заклинания, будь у него классический магический дар в нашем понимании. Улавливаешь мою мысль?

– Не уверена… Нельзя же наделить своим зарядом другого мага.

Кеннет протянул мне пузырек с чем-то темным, густым и вязким. Как чернила, но странные. Иссиня-черные, невероятно насыщенные, с самыми настоящими вкраплениями тьмы.

– Этим печати рисуют, – объяснил он, – на теле, запирающие. У одержимых.

– А?!

– Не суть. Главное, что проводит магию и не смывается.

– Что-то вроде татуировки?

– Почти.

Содержимое пузырька не переливалось даже на свету, будто ловило солнечные блики и буквально поглощало их. Я перевела дыхание и возразила:

– Если бы это работало, то Зеран Шелан пользовался бы, а его никто сроду колдующим не видел. Раз уж гений здесь не преуспел, то какие у нас шансы?

– Он не визуализатор, – пожал плечами Кеннет, – а поэт. Слова нравились ему больше, столько талмудов понаписал. Ты же создаешь вещи, похожие на легендарные артефакты.

– Которые всегда возвращаются к хозяевам… У них крепкая связь из-за собственной магической структуры. Именно такие структуры я создаю, вплетая часть себя.

Он с энтузиазмом закивал, я призналась:

– Кажется, что я звучу умно, но на самом деле я лишь повторяю то, что Дарен сказал…

– Ты меня поняла верно. Давай проверим, что выйдет.

– Ты серьезно?..

– Вполне.

В голосе – ни капли сомнений. Давно подозревала, что чувство самосохранения у него спит, а страсть к экспериментам зашкаливает. Немудрено, когда тебя всю жизнь преследует чертов демон и каждый день как последний! Но связать Кеннета с собой насовсем? Хм, а почему бы и нет…

– Что рисовать и где?

– Ты творец, ты и думай, – нагло заявили мне.

– А пожелания какие-нибудь?..

– Чур, ничего неприличного. – Он ненадолго задумался и внес поправку: – Чур, ничего неприличного там, где это видно.

Я фыркнула. Пузырек жег пальцы, мысли путались. Черт, я и близко татуировок не делала никогда. В голове было предательски пусто, идеи ни одной.