Томсон смутился. Аннет на все сто была права. Если что случится, вывести на орбиту «Стрекозу» будет некому. Антигравы и автопилот не работали, а специфика взлета на жидком топливе требовала определенных навыков. Ни Кузнецов, ни Готье ими не обладали.

– Аннет п-права, – вмешался в разговор Донован, – У меня есть доступ третьей категории к летательным аппаратам на винтовом ходу. – он протер очки и близоруко улыбнувшись, водрузил их себе на нос.

– А у меня первой. – неожиданно сказал Маккейн. – Я тоже в деле.

– Вам наверняка там понадобится кибернетик. – вышел вперед Пол. Он посмотрел на Томсона. – И я бы на вашем месте подготовил медотсек на тринадцать персон. Люди предположительно в анабиозе, но мало ли что может случиться с криокапсулами при транспортировке.

– Дельное замечание. – кивнул Томсон. – Мы сразу же этим займемся. – капитан на секунду задумался. – Возьмите «Геракла», он за Центральной в открытом ангаре. В его грузовом отсеке многофункциональный погрузчик на гусеничном ходу. Криокапсулы не из легких.

– Владимир, – позвал Кузнецова Маккейн, – давай по-быстрому смотаемся на «Стрекозу», а то я боюсь, твоя система запрета опять меня не пропустит.

– Да конечно, без проблем – быстро согласился инженер-кибернетик. Ему было неудобно за недавно проявленное малодушие. – А что ты собираешься делать на «Стрекозе»?

– Нам понадобится оружие, думаю присмотреть что-нибудь действующее из арсенала десантного модуля.

– У нас мало времени. – напомнил Гарднер, но это было лишним. Мужчины быстрым шагом уже скрылись за раздвижными дверями.

Системо: Совож

Планета: Паломник

Местоположение: Центральная База, Главный пульт связи. Местное время: 20–50

Сэмюель Томсон и Пьер Готье стояли у смотрового окна и молча наблюдали за уменьшающейся на глазах темной точкой. Рев двигателей «Геркулеса» уже не был слышен, а вскоре и точка слилась с быстро темнеющим небом Паломника. Аннет и Линда колдовали в углу зала пульта связи над синтезатором пищи. Оттуда до мужчин доносился аппетитный запах тушеного мяса и овощей.

– Все-таки мне следовало лететь вместе с ними. – Пьер выводил пальцем на чистом стекле какие-то каракули. – Я хорошо помню маршрут, а им важна будет каждая минута…

– Пол закачал в свой браслет карту с маршрутом, – Томсон посмотрел на поникшего друга. – И потом, там сложно заблудиться. Лети себе все время практически по прямой.

– Не успокаивай меня, – Пьер отвернулся от окна, – И ты и я знаем, я просто струсил.

– Возможно. – Томсон не отвел взгляд. – Ты за сегодняшний день слишком много потерял и очень много приобрел. Не стоит искушать судьбу дважды.

– Моя Ева, Ирен… – Пьер нервно сглотнул, – кстати где она? Сэм ты не видел Ирен?

– Да, вроде недавно тут была. – Томсон развел руками, потом ободряюще улыбнулся, – расслабься, на Центральной она в безопасности, наверно отошла в туалет.

– А, вот вы где! – к ним спешил Кузнецов, держа небольшой листок бумаги в руке. – Это кто рисовал? – подойдя вплотную, спросил он.

– Вроде, Гарднер, – Пьер покрутил листок перед глазами и передал его Сэмюелю.

– Да, точно. Это он так изобразил маятник. – Томсон вернул листик бумаги Владимиру. Мы тогда обсуждали слова Лоренца о пресловутом «эффекте маятника» и Стефан схематически его изобразил. А что тебя тут удивляет?

– Я просто совсем недавно видел нечто похожее у Томаса Чертча и Радика Шухарта. Но тогда я не придал этому никакого значения. А вот сегодня, после вывода Вычислителя, – Кузнецов почесал затылок, – В общем, я думаю, что эти двое, они живут в каком-то ином измерении времени, где, кроме Центральной и них двоих, никого и ничего не существует. Они понимают, что с ними произошло, потому что они руководили этим экспериментом. И я уверен, они оба представляют последствия эксперимента, когда он вышел из-под их контроля.

– И что это может значить? – Томсон с Пьером переглянулись.

– Сначала я подумал, что они хотят нас предупредить о приближающейся планетарной катастрофе, но… – Владимир на секунду впал в ступор.

– Но!? – в один голос воскликнули Готье с Томсоном.

– Но не только…

– Не только!?

– Что у вас там происходит? – встревоженно спросила Аннет. Девушки оставили готовку и теперь напряженно смотрели на мужчин.

– У кого-нибудь есть фломастер? – вместо ответа спросил Кузнецов. Все засуетились, принялись оглядываться по сторонам.

– Этот сойдет? – спросила Линда, протягивая Владимиру черный маркер.

– Спасибо, Линда. – Кузнецов решительно подошел к противоположной, свободной от приборов стене. – Не так давно Гарднер схематично и очень точно нарисовал маятник. – он через плечо взглянул на присутствующих. – Если не возражаете, я повторю рисунок здесь.

Все недоуменно пожали плечами.

Инженер-кибернетик прямо на стене размашисто провел прямую линию и посередине наискосок перечеркнул ее второй, короткой прямой.

– А теперь представьте, что большая прямая есть ничто иное, как экватор Паломника. Сейчас я для наглядности нарисую еще контур планеты. – Он пунктиром нарисовал круг, стараясь, чтобы гипотетическая линия экватора проходила точно по его середине. – Вот, более-менее получается, – Кузнецов отошел на шаг от стены, любуясь своим «творением». – Наверху соответственно, Северный полюс, внизу – Южный. А теперь главное. – он подошел к схеме и ткнул пальцем в короткую прямую, наискосок пересекающую экватор. – Вот он, маятник! – Владимир посмотрел на друзей, с непонимающим видом наблюдавших за ним. – Ну же, видите?

– Смити, – как можно спокойнее произнес Томсон, – ты можешь все на нормальном интерлинге объяснить?

– Ну, как же? Смотрите. На самом экваторе ровная полоска, параллельная земле. А чем дальше к северу или югу, тем больше угол наклона этого маятника. И знак угла разный. У северного полюса положительный, у южного – отрицательный.

– О, Mon Deux![9] – вдруг воскликнул Готье и схватился за голову. – Ускорение времени может быть, как положительным, так и отрицательным!

Кузнецов вернул маркер Линде и отряхнул ладони, будто только что рисовал мелом.

– Пьер, Владимир, – сказал Томсон, – вы можете нам все толково объяснить?

– Да, уж, – пробормотал Готье. – Все гениальное – просто. Дело вот в чем. – он обвел присутствующих взглядом. – Для баз, находящихся в северном полушарии, время ускорилось, а на южных, оно наоборот, пропорционально замедлилось.

– Это что же получается, половина колонистов живы? – Аннет подошла к стоящим мужчинам.

– Если их не убил ураган и не доконал свамп.