Теория – штука сложная, нужно обладать мозгами гения квантовой физики, Конрада Лоренца, чтобы рассчитать процесс, способный безопасно прекратить безумный эксперимент на Паломнике. А если учесть, что даже гению не удалось предсказать побочных эффектов, то где уж ему, скромному кибернетику «Стрекозы» тягаться с величайшими умами современности. Кузнецов вздохнул и принялся в который раз изучать данные с Вычислителя.

– Смити, – раздался рядом голос Томсона. – Ты уже второй раз отвечаешь на вопрос тяжёлым вздохом. Скажи честно, насколько всё плохо?

– A… – Кузнецов вздрогнул, только сейчас сообразив, что рядом находится ещё кто-то. – Ты меня напугал…

– Твои вздохи нас пугают ещё сильнее. – Готье отошёл от обзорного окна, сел рядом. – Никто не торопит, но лучше бы решить вопрос побыстрее.

– Напугал, говоришь? – Томсон от удивления округлил глаза. – Ты сидишь в освещенном помещении с кондиционируемым воздухом, в окружении друзей, обладаешь хоть какими-то сведениями о том, что происходит вокруг. Подумай, каково было Аннет? Представь себя на её месте. Моментально всё отключилось, пропала связь, двое ученых превратились в скелеты, а потом стали появляться в виде призраков. Аннет осталась одна, в темноте и неведении. Представил? И после этого ты испугался звучания моего голоса?

– Постой, – Кузнецов отчаянно пытался ухватить за хвост ускользавшую от него мысль. – Да-да-да, всё это так. Повтори ещё раз, Сэм.

– Что повторить? Как ты испугался звучания…

– Нет! – резко выкрикнул Кузнецов. От волнения он даже закрыл глаза. – Перечисли ещё раз, с какими проблемами столкнулась Аннет. Пожалуйста…

– Хорошо. – не стал спорить Томсон. – Темнота. Одиночество. Кругом последствия временного сдвига, превратившего Томаса Чертча и Радика Шухарта в скелеты. Призраки ученых, которые ходят по Центральной и что-то друг другу доказывают.

– Вот! – Кузнецов открыл глаза и оглядел собравшихся в пультовой людей победоносным взглядом. – Именно. Чертч и Шухарт. Томас и Радик! Каждый раз у них в руках какой-то план. Не стандартная распечатка данных с Вычислителя, нет. Набросок от руки, где хорошо просматривается схема с маятником. А кто-нибудь из тех, кто это видел, замечал, присутствуют ли ещё какие-то пометки на том листе бумаги?

– Ты совсем рехнулся. – шумно выдохнул Готье. – На них и так смотреть… ну, скажем, не очень приятно, тем более, разглядывать, что у призраков в руках. И с чего такая уверенность, будто на листе есть и другие пометки?

– Я уверен. – кивнул Кузнецов. Он вскочил на ноги и прошёлся вдоль пульта.

– Более чем уверен: у них в руках схема объединения накопителей в единый контур. Когда призраки появятся в следующий раз, нужно подсмотреть эту схему. Понимаю, предложение звучит безумно, но у нас нет лучшей подсказки, и вряд ли таковая предвидится в обозримом будущем.

– Кто тут обо мне вспоминал? – к мужчинам подошла Аннет. – Всем, кто не переносит вида упаковок пищевого концентрата, посвящается. – она поставила на столик возле пульта поднос с тарелками. Блок настроек синтезатора пищи так и не удалось реанимировать. Мы с Линдой стряпали, как могли. Без изысков, но, думаю, вполне съедобно.

– Ну-у-у… – Готье потянул носом воздух. – Не нужно прибедняться. Пахнет не хуже, чем в хорошем парижском ресторане. Мы как-то с Евой… – он осёкся, помрачнел и уже молча взял с подноса тарелку.

– Так что вы обо мне говорили? – Аннет переводила взгляд с Сэмюэля на Владимира и обратно, словно ждала, кто же первым признается.

– Аннет, – начал Кузнецов, избегая смотреть на капитана. – Догадываюсь, что об этом неприятно вспоминать, но… Сколько раз ты видела Томаса и Радика после того, как… как произошла катастрофа? Если не хочешь, – поспешно добавил он, – Можешь не отвечать.

– Каждый день по несколько раз. – спокойно произнесла девушка. – Для меня это чуть ли не в ритуал превратилось. Даже за накопителями начала следить, чтобы знать, в какое время ждать гостей. Когда над пятым возникали какие-то оптические явления, вроде марева, струящегося перегретого воздуха, это служило признаком, что вскоре появятся Чертч и Шухарт. Днём марево особенно хорошо видно, а ночью над пятым накопителем я замечала странное свечение, напоминающее полярное сияние на Земле.

– Спасибо. Если позволишь, еще один вопрос…

– Может, хватит? – не выдержал Томсон. – Без ее участия, никак?

– Со мной все в порядке, Сэм. – одними уголками губ улыбнулась Аннет. – В том числе, благодаря тебе. Если Владимиру нужно о чём-то знать, моя память к его услугам. Я – исследователь, а не истеричная девчонка, которую напугали вампирской маской на вечеринке в канун Хэллоуина.

– Аннет, – воодушевленный ее предыдущими словами Кузнецов решился: – Ты никогда не обращала внимания, что написано, или нарисовано на том листе бумаги, который держит в руках Чертч? Я видел это всего один раз и заметил только изображение маятника.

– Я еще до начала эксперимента видела эту бумагу в кабинете Конрада Лоренца. Особо не вглядывалась, но могу сказать, что она собой представляет. От руки вычерченный план участка местности, где расположены накопители энергии. Есть там еще какие-то расчеты, но не поручусь, что поняла, какие именно.

Системо: Совож

Плането: Паломник. Тяжелый грузопассажирский винтолет «Геракл»

Местоположение: временной барьер на подлете к Исследовательской базе-3.

Местное время: 21–31

– Чтоб меня… – еле выдавил Гарднер. Рот наполнился вязкой противной слюной вперемешку с кровью, в голове звенело, в глазах двоилось. И это при том, что пилотское кресло обеспечивало лучшую защиту от перегрузок и болтанки, чем пассажирские сиденья. Стефан скосил глаза на Маккейна и поразился выдержке Джона, тот, как ни в чём ни бывало, управлял винтолётом. Гарднера отчаянно тошнило. Решив, что ему только хуже при взгляде вперёд через лобовой обтекатель, Стефан развернул кресло.

– Дамы и господа, – хриплым голосом произнёс Маккейн, – мы попали в зону турбулентности. Воздержитесь от передвижений по салону, убедитесь в том, что ремни безопасности надёжно зафиксированы. Если у вас есть с собой незакреплённая ручная кладь, – он усмехнулся и с ехидцей продолжил: – то она, скорее всего уже превратилась в хлам. Контейнеры для мусора расположены…Честно говоря, дамы и господа, я понятия не имею, где они расположены на данном типе воздушного судна. Если зона турбулентности продлится еще немного, то наше воздушное судно станет одним большим мусорным контейнером…

Из тех, кто занимал пассажирские сидения, шуточки пилота мог оценить разве что Донован. Он сидел с выпученными как у глубоководной рыбины глазами, сжимая в руках свои очки. Щёки астробиолога тряслись в такт болтанке, но в целом он не выглядел человеком, пребывающем в прострации. Судя по всему, Пол пренебрег рекомендациями Маккейна и не стал использовать ограничитель движений головы. Сейчас Андерсон находился в бессознательном состоянии и беспомощно бился затылком при каждом резком движении винтолёта. Стефан не мог определить, насколько тяжело пришлось Ирен. Её хрупкую фигурку было почти не заметно из-за сидевшего рядом Донована. В редкие мгновения Гарднеру удавалось видеть её бледное лицо, и только по безвольным движениям кистей рук он догадался, что девушка без сознания.