Надежда удивленно заморгала: перед ними стоял еще один точно такой же рыжеволосый молодчик и, морщась от боли, потирал рукой ушибленную голову…

Надежда решила, что у нее двоится в глазах. Но потом пригляделась и увидела, что похитители все же немножко различаются. То есть не столько они сами, сколько их одежда: на одном была коричневая кожаная куртка, а на другом – серый свитер.

– Они близнецы! – догадалась наконец Надежда.

Впрочем, это открытие не принесло ей никакой пользы.

Второй близнец очухался и помог своему двойнику втащить обеих женщин в машину. Дверцу за ними захлопнули, внедорожник молниеносно набрал скорость и помчался по улице.

– Выпустите нас немедленно! – проговорила Надежда, как только к ней вернулся дар речи.

– А это еще кто такая? – спросил тот из близнецов, который был за рулем.

– Черт ее знает, – ответил второй, который сидел на заднем сиденье рядом с Надеждой и смотрел на нее грозным взглядом.

– А зачем же ты ее посадил в машину?

– А она за эту цеплялась. Вцепилась в нее, как клещ в собачий хвост. Пришлось брать обеих.

– И что нам теперь с ней делать? Шеф велел только одну привезти. Про вторую речи не было.

– Да выбросим где-нибудь по дороге.

– Ты с ума сошел! Это же большой город, кто-нибудь увидит, и нашу машину объявят в розыск!

– Непременно объявят! – подлила Надежда масла в огонь.

– Что же делать?

– Давай вывезем ее из города и там где-нибудь выкинем в овраг. Только сперва пристукнем.

– Времени нет! Нас шеф ждет.

– А тогда привезем обеих к шефу – пускай он сам думает, что со второй делать.

Видимо, этот вариант устроил обоих братьев, потому что они замолчали и больше не сказали ни слова за всю дорогу. Надежда тем временем попыталась незаметно открыть дверцу машины, но у нее ничего не вышло – дверца была заблокирована.

– Тихо сиди! Не трепыхайся! – прикрикнул на нее похититель, заметив ее попытки.

Надежде ничего не оставалось, как подчиниться.

Она покосилась на Лялю. Девушка сидела, уставившись прямо перед собой, и продолжала бормотать свою мантру:

– Все напрасно… все напрасно… все напрасно…

Машина тем временем миновала Владимирскую площадь, проехала по оживленному Загородному проспекту мимо Пяти углов и свернула в один из тихих переулков того района, который называют Петербургом Достоевского. Здесь водитель сбросил скорость, подъехал к железным воротам какого-то явно складского здания и посигналил прерывистым гудком.

Ворота с жутким скрипом отворились, машина въехала во двор. Там она еще немного попетляла между мрачными кирпичными корпусами и железными ангарами и остановилась перед одноэтажным обшарпанным зданием из красного кирпича.

Водитель заглушил мотор, вышел из машины. Вдвоем с двойником они вывели женщин, подвели их к железной двери в стене кирпичного склада. Один из них нажал кнопку возле этой двери, потом проговорил, подняв голову:

– Шеф, это мы! Мы ее привезли!

Внутри двери что-то загудело, затем замок щелкнул, и дверь открылась. Рыжие двойники подтолкнули женщин к входу.

Надежда оглянулась.

Сейчас был последний миг, когда еще можно было попробовать убежать…

Бежать было некуда. Вокруг были только мрачные склады и ангары, от которых веяло угрозой и безнадежностью. И ни одной живой души, никого, чтобы позвать на помощь…

Ничего не оставалось, кроме как подчиниться похитителям.

Женщины вошли в здание. За ними с громким лязгом захлопнулась железная дверь, словно отсекая их от внешнего мира, от солнечного света, от всей прежней жизни.

– Вперед! – скомандовал один из двойников.

Надежда подчинилась и пошла вперед по узкому полутемному коридору. Ляля уныло брела следом.

Коридор привел их в анфиладу пустых, тускло освещенных комнат, в которых не было ничего, кроме многолетней пыли и обломков старой офисной мебели.

Наконец они остановились перед закрытой дверью.

Один из двойников подошел к этой двери и постучал.

Из-за двери донесся невнятный отклик. Похититель открыл дверь, втолкнул женщин внутрь и вместе со своим двойником вошел следом за ними.

Они оказались в большой комнате, ярко освещенной потолочными светильниками. Напротив двери в офисном кресле сидел рослый представительный мужчина лет сорока, в хорошо сшитом сером костюме и голубой рубашке. У этого мужчины были красивое, холеное лицо с тяжелым подбородком и холодные серые глаза.

– Вот, шеф, мы ее привезли! – торопливо проговорил один из рыжих двойников.

– Вижу, – отозвался мужчина в кресле и медленно, лениво поднялся. – А это еще кто такая? – он кивком показал на Надежду.

– Знакомая ее, – ответил рыжий, – пыталась ее отбить. Пришлось и ее втолкнуть в машину.

– Пришлось! – передразнил его шеф. – А зачем сюда-то было везти? У нас здесь что – богадельня? Приют для бездомных животных?

– Я говорил тебе, надо было ее по дороге выкинуть! – прошипел один из двойников, покосившись на брата.

– Ладно! – шеф поморщился. – Привезли и привезли! Все равно от них придется избавляться.

– Что значит – избавляться? – в ужасе проговорила Надежда. – Меня будут искать!

– Пусть ищут! Иголку в стоге сена и то легче найти, чем человека в большом городе! Тем более труп!

Шеф отмахнулся от Надежды, шагнул к Ляле, взял ее за подбородок и проговорил, насмешливо скривив губы:

– Ну, вот и встретились! Ты что – серьезно думала, что сможешь от меня спрятаться? Ты только представь – кто ты и кто я!

– Все напрасно! – повторила Ляля свое заклинание.

– Вот именно – напрасно ты от меня бегала! Только время зря потеряла! Ты же знаешь, какие у меня возможности! Какие связи! Рано или поздно я тебя все равно нашел бы, но ты мне сама облегчила задачу. Как только ты засветилась в полиции как свидетель по делу об убийстве, мне тут же об этом сообщили, у меня ведь в полиции свои люди, а дальше уже – дело техники!

– Не повезло… – Ляля глядела вбок и говорила монотонно.

– Да уж, – хмыкнул шеф, – такое чучело из себя сделала, в задрипанной библиотеке скрывалась, а сколько веревочке ни виться…

Тут он вспомнил о присутствии в комнате двойников и пренебрежительно бросил:

– Свяжите их, а потом подождите в соседней комнате, я с ней поговорить хочу.

Двойники молча заломили руки женщин за спину, связали запястья, потом вышли из комнаты. Шеф снова подошел к Ляле и долго разглядывал ее лицо, словно что-то хотел в нем прочитать.