– Ну и как? – спросил он.

– Ты снова влез, – с тоской в голосе констатировал Марк, – ну что у тебя чешется?

– Иногда лапы, в смысле руки… Особенно когда тут проходишь. Дискомфортно, не гармонично… Нелепое сооружение.

– Подожди… – попробовал удержать неожиданно возникшую мысль Ян.

– Мне кажется, это естественное образование, а не искусственное. Следствие древнего катаклизма, – возразил юноше демон.

– А хоть бы и так, – юноша подпрыгнул, изображая руками крылья, – только ты еще в меньшей мере птица, чем я, следовательно, как ни старайся – не полетишь. Меня, правда, можно напугать, в состоянии стресса…

– Называется же «призрачный путь», значит – нет никакого моста, впрочем, и пути, по которому можно идти…

– Я позволю себе напомнить, «Тропа плача» – тоже тропа весьма и весьма условно, тем не менее – мы прошли ее, несмотря на происки некоторых гнусных субъектов, подвизавшихся на ниве колдовства!

– И что ты их так не возлюбил?

– А ты не знаешь?!

– Марк, несчастные репортеры имели глупость толкнуть Пуффа, а «не зная броду, могут и голову отъесть»!

– Да, я едва не разбился! Впрочем, извинись они тогда… Наступила б полная гармония и никаких трупов!

Ян почти не принимал участия в беседе, он «слушал» феномен цилиндрической радуги, ей не хватало…

– Точно, именно ее! Даже необязательно знать устройство, только как добиться…

Юноша и «дядя» озадаченно смотрели на Яна, они давно не видели шефа в таком возбужденном состоянии, принц ходил мимо них и разговаривал сам с собой.

– Кого «ее»?

– Да гармонии, следовательно – устойчивости! Этот природный феномен давно не использовался и успел прийти почти в равновесное состояние, близкое к полному хаосу. Сюда, голубчики.

– А не опасно? – поинтересовался Пуфф.

Ян перестал ходить.

– Да, что-то я взволновался… Тем не менее – это шанс, просто руки чешутся от бездействия, – и он решительно направился к центру круглой площадки, – встанете рядом, вместе прислушиваемся, я буду ведущим. «Песню льда» помните?

– Ну, если руки «зачесались» еще и у шефа, нашему «инкогнито» пришел конец. Они вдвоем такое натворят, – ворчал Марк, следуя за Яном и Пуффом.

Багровый солнечный диск уже коснулся горизонта, точнее, легкой дымки. Цветовая гамма океана от зеленоватых и голубых тонов сместилась в сторону благородного серо-синего, только призрачный путь остался прежним. Ян расслабился, прислушиваясь к себе и миру вокруг… В равномерном шуме океана появился новый источник, с песней моря перекликался шорох странного, но знакомого хаотичного движения, причем охватывающего все октавы реального мира – от лежащих на поверхности тонов, голосов основных стихий, до высших, именуемых живыми существами магическими, потоков. Снова проступили высшие гармоники океана, моря, вечернего неба, но на их фоне все громче выделялась мелодия самой основы этого мира, откуда пришло все остальное… При желании и способностях из нее можно вылепить что угодно… Мысли сами вернулись к прошлому, и из глубин памяти выплыл Серебряный город. Ян отчетливо увидел его непостоянный силуэт на фоне солнечного диска где-то там за кляксой тени, перед концом пути, исчезающем в переменчивом «ничто». Невольно вспомнился Замок тысячи миров, ставший таким родным, ставший домом… Тоска сжала сердце, вылившись в грустную мелодию саксофона, знакомую, но потерявшую имя… Удивительно, но ее слышали спутники, их чувства и переживания органично вписались и дополнили ее своими голосами. Серебряный город стал ярче, и тут начал преображаться путь, каналы наполнились энергией из неведомого источника, каменные плиты менялись местами, причем мгновенно, вместе с ними перемещались составляющие радуги. Цветомузыкальное представление захватило воображение Яна, возникло ощущение свободного полета, сердце защемило от нахлынувшего восторга…

– Шеф… Это… Не посмел бы нарушить ваши размышления, но мы парим… – прошептал Пуфф.

Ян посмотрел под ноги… Они висели над каменной площадкой, Серебряный город пропал вместе с призрачным путем, точнее, последний ушел в невидимую область, сердце пело от волшебного ощущения свободного парения. Радуга вспыхнула на долю секунды, и Тир-Нан-Ог остался далеко позади. Больше не было берега, посеревшей страны вечной юности в преддверии осени, мыса на границе бухты. Вокруг лежал исполинский безымянный океан, купол закатного неба, дымка у горизонта, немного более темная за спиной, и солнечный диск, навстречу которому неслась троица, пытаясь догнать уходящий день. Голова кружилась от восторга, тело, душа растворялись, сливаясь с мелодией прекрасного мира.

– Мы не рухнем? – озабоченно спросил демон.

Ян перевернулся через голову.

– Нет.

– Вот тебе и Hell… Ничего не понимаю, – озадаченно прошептал Пуфф.

– Ты-то летаешь, иногда.

– Но не так.

– А мир… Помните Серебряный город в кольце неустойчивой динамики? Очень похожая среда. Она просто по-своему отражает наши мысли, реализуя мечты. Ссохшаяся и убогая душа создаст соответствующий ландшафт. Это не к тому, что я – совершенство, но и не пустышка, как, впрочем, и присутствующие.

Солнце больше не опускалось, даже несколько поднялось над горизонтом, в палитре морской воды снова появились зеленоватые тона, далекая дымка отступила к самому краю.

– Если мы догоним прошедшее утро, снова придет время завтрака? – озабоченно спросил Пуфф.

– Не думаю. Ты снова не помнишь, когда ел в последний раз? – участливо поинтересовался Ян.

– Да! Совсем уже забыл…

– Есть у меня предчувствие – кушать мы будем нескоро. Если вообще будем. Слишком все не так, один полет над океаном чего стоит… – сам с собой разговаривал Марк.

– И он еще спрашивает «кто зануда»?! Шел бы пешком!

– Я не спрашивал…

– Подумал, – и юноша показал язык.

– Когда мы выберемся, я займусь твоим воспитанием…

– Тогда я лучше здесь останусь…

– Не стоит решать его своеобразия, – заметил Ян.

– Вот, вот и я говорю – какие безобразия?! Хорошо летим, быстро.

На такой высоте уже была заметна кривизна поверхности, и, казалось, океан медленно поворачивается под ногами. В погоне за закатным солнцем путешественники не заметили, когда из-за горизонта выросло оно…

– Кажется нам туда, – сказал Ян.

– Думаешь, это Ириникт и есть?

– Посмотрим…

Поверхность океана начала приближаться, а на ней расползалось чудовищное черное чернильное пятно, в котором плавала исполинская чернильница фиолетового темного стекла. Колоссальное шестигранное здание опиралось на шесть трубчатых выростов на стыках граней, к верху сужалось и имело кольцевую щель в крыше. Высота быстро уменьшалась, теперь прекрасный океан лишь напоминал о себе едва заметной полоской за спиной, а внизу раскинулась черная гладкая поверхность. Ничто не отражалось в дегтярном, совершенно неподвижном «море».