его непоследовательность обернулись медлительностью власти, а медлительность — нетерпением общества и террором революционеров. В 1881 году Александр Второй пал от бомбы народовольцев. Историки утверждают, что в день убийства император должен был подписать конституцию, текст которой уже лежал на его рабочем столе в Зимнем дворце.

Одного дня не хватило и царю и обществу для обретения социальной перспективы. И вновь — виток авторитаризма и полицейщины…

Думаю, что юрист Горбачев знает российскую историю не хуже юриста Собчака, и мне нет надобности напоминать Президенту СССР, что самое правильное политическое решение верно лишь в том случае, если оно принято вовремя. Принятое с опозданием, оно превращается в свою политическую противоположность.

* * *

В начале осени 1990 года в разговоре с мэром Москвы Гавриилом Поповым я напомнил ему о предстоящем празднике. Не беру последнее слово в кавычки, хотя для многих наших соотечественников то, что произошло со страной 73 года назад, праздником уже не является. Было ясно, что 7 ноября 1990 года станет трудным днем. И в Прибалтийских республиках, и в Грузии, и в крупнейших городах России противостоящие общественные силы наверняка захотят доминировать в этот день. Не стал бы он повторением 7 ноября 1917 года…

Попов мгновенно откликнулся и предложил провести совместную пресс-конференцию, где два мэра двух крупнейших русских городов призовут местные Советы и всех граждан отказаться от проведения демонстраций и манифестаций. К Президенту это тоже относится, ведь и традиционный военный парад в наших нетрадиционных нынешних условиях может спровоцировать бойню.

— А что же мы предложим вместо парада и демонстраций?

Ответ у Попова был готов, видимо, заранее:

— Предложим провести день подготовки к зиме. Вы же знаете, что у нас начинается с первыми морозами…

Совместное наше заявление мы огласили на пресс-конференции. Президент, конечно, читает газеты, но мы направили ему письмо: пусть все делается строго официально.

Ответа нам не пришлось долго ждать. Через несколько дней, раскрыв газету, я прочитал указ Президента о проведении военного парада.

Это было в тревожные дни нового витка слухов о якобы уже подготовленном военном путче: в парламенте страны демократические депутаты сообщили о переброске к Москве десантных соединений, а генералы объясняли сие подготовкой к параду и даже нуждами сельского хозяйства. А поскольку мало кто поверил, что десантники в полной амуниции и бронежилетах должны были копать брошенную на полях картошку, за армейскую честь вступился сам Президент, издав указ о праздничном параде.

У председателя Ленсовета есть прямая телефонная связь с Президентом СССР, и мне ничего не оставалось, как снять заповедную трубку. Секретарь Президента тут же соединил меня с Горбачевым. Я повторил наши с Поповым аргументы: необходимости в параде нет, появление войск на Красной площади, в столицах республик и в городах-героях будет негативно встречено и в стране, и, наверняка, за рубежом. К тому же, учитывая сложнейшую ситуацию с продовольствием, я просил пересмотреть президентский указ: нам сегодня не до парадов.

Горбачев сказал, что не видит в моих доводах серьезных оснований. 7 ноября — государственный праздник, главный праздник страны. Он предусмотрен Конституцией, и никто его еще не отменял. Мол, откажись мы от парада, население нас не поймет. И так у него на столе тысячи заявлений и телеграмм от граждан, призывающих не поддаваться на провокационное обращение Попова и Собчака…

И в конце заметил: считаю ваше совместное заявление политически неправильным и советовал бы вам впредь таких заявлений не делать.

Тогда я сказал, что не гарантирую общественной безопасности во время проведения парада и демонстрации в Ленинграде. К тому же есть и проблема с использованием войск для поддержания порядка во время парада. После событий 9 апреля 1989 года министр обороны вынужден был издать приказ, запрещающий привлекать армейские подразделения для таких целей.

Горбачев ответил, что переговорит с маршалом Язовым и какое-то количество войск будет выделено для того, чтобы парад прошел по графику. Сразу по окончании парада все подразделения будут сняты, и войска никакого участия в поддержании порядка во время демонстрации принимать не будут.

Как говорится, и на том спасибо. Ведь не надо быть семи пядей во лбу, чтобы при сегодняшней общественной конфронтации угадать действия ряда леворадикальных и экстремистских организаций, которые наверняка должны были попытаться сорвать парад.

Так, собственно, и случилось. В Питере приказом командующего военным округом военной технике пришлось ночевать на Дворцовой площади. Иначе ее просто бы не пропустили, ведь кое-кто собрался лечь под колеса бронетранспортеров.

Парад в Ленинграде состоялся. Оцепление не допустило пикетчиков на площадь. А когда от Сенатской площади группа подростков с двумя или тремя депутатами Ленсовета прорвалась к поребрику Александровского садика, произошел весьма неприятный инцидент: милиция, порвав плакаты, силой вытолкала пикетчиков. Разумеется, когда военные прошли, эти люди вновь вернулись на площадь, где к тому времени первый секретарь Ленинградского обкома КПСС Борис Гидаспов проводил коммунистическую манифестацию. Народу пришло немного, и слова первого секретаря обкома о том, что „праздник нельзя запретить“, энтузиазма не вызвали. Сменились штатные ораторы, как прежде призывавшие „не поступаться принципами“ и „давать отпор“, а в это время под самой трибуной шла драка: трехцветные российские флаги и флаги красные схлестнулись уже в самом прямом смысле этого слова.

Да, обошлось без жертв. Но на той же площади через несколько часов на альтернативной манифестации, проведенной радикал-демократическими партиями и организациями, впервые, пожалуй, телезрители увидели сожжение государственного флага.

„Праздником конфронтации“ назвали газетчики этот день.

Сожжение государственного флага на Дворцовой площади в Ленинграде и попытка выстрелов в Горбачева из охотничьего ружья на Красной площади в Москве. Добавило ли это авторитета Президенту СССР? В столице Грузии парад пришлось проводить на военном плацу (что уже и парадом не назовешь!), в Прибалтике тоже…

А у нас, в Ленинграде, городу решили показать, как снимаются с рейда и уходят из Невы военные суда. Обычно это делалось ночью, но по-военному понятая гласность тоже завершилась конфузом. Первый же корабль, видимо не случайно носящий имя ленинского штаба пролетарской революции, при развороте налетел на опору моста, названного в честь героя революции 1905 года лейтенанта Шмидта.

Можно и не углядеть в этом символики: эсминец „Смольный“ пострадал даже меньше, чем мост. Но в городе потом говорили, что не зря военный оркестр на