– Уезжайте! – кричит Эйден, и мы разбегаемся в разные стороны.

Дверь пикапа Джулиана открывается.

– Ребята! – кричит он.

Кругом царит хаос. Я не знаю, кто в какую машину садится. Сирены воют где-то вдалеке, с каждой секундой становясь все ближе. Машины разлетаются во все стороны. Я не знаю, как мы выберемся отсюда, и не знаю, что будет, когда нас арестуют. Все, что я знаю, – это то, что Эйден открывает ближайшую дверь внедорожника Мэйсона и практически забрасывает меня внутрь. Он уже собирается закрыть за мной дверь, когда я понимаю, что его машина припаркована на некотором расстоянии.

– А как же ты? – судорожно спрашиваю я.

Он смотрит на свою машину вдалеке.

– Все будет хорошо. – Эйден смотрит на Мэйсона, который уже заводит двигатель. – Увози их. Езжай по задним дорогам и делай много поворотов. Встретимся у Амелии.

С этими словами он захлопывает дверь, не оставляя места для возражений, и Мэйсон без раздумий уезжает.

Он мчится сквозь обезумевшую толпу, уворачиваясь от людей, полицейских машин и других авто.

Кто-то хватает меня за руку, и только тогда я понимаю, что Шарлотта сидит на заднем сиденье рядом со мной. На пассажирском сиденье рядом с Мэйсоном никого нет. Ноа и Чейз наверняка успели запрыгнуть в пикап Джулиана и уехать. Мой пульс учащен, адреналин в крови зашкаливает. Повсюду полицейские, машины разъезжаются во все стороны, пытаясь скрыться, а тех, кто остался, арестовывают.

– Мэйсон! – кричу я, когда полицейская машина останавливается прямо на дороге, по которой мы едем.

Он ругается и резко сворачивает – по инерции я падаю влево на Шарлотту. Внедорожник едва успевает проскочить мимо полицейской машины и устремляется через поля на максимальной скорости. Эта тачка создана для подобной местности, так что нам повезло больше, чем большинству.

Мы с Шарлоттой поворачиваемся, чтобы выглянуть в заднее окно и понаблюдать за происходящим.

– Ты видишь Джулиана или Эйдена? – спрашиваю я.

– Я ничего не вижу! – признается Шарлотта, изо всех сил пытаясь разглядеть что-то сквозь хаос.

Мэйсон внезапно поворачивает, отчего мы с Шарлоттой с руганью падаем.

– Прошу прощения, – бормочет парень через плечо, делая еще один резкий поворот.

И вот вместо кочковатой травы я чувствую под шинами знакомую гладкость асфальта.

Деревья остались позади. Единственным свидетельством нашего приключения остаются лишь громкие звуки и мигающие огни вдалеке. Мэйсон вновь поворачивает и мчится по дороге, быстро отдаляясь от «Трека» и всего этого дерьмового шоу. Мы едем по темной местности, освещаемой лишь фарами Мэйсона. На дороге больше никого нет, и никто за нами не следует.

У нас получилось удрать.

Часовая поездка обратно кажется долгой и напряженной. Каждые пять минут я пытаюсь дозвониться до Эйдена и волнуюсь всякий раз, когда телефон переключается на голосовую почту. Примерно через двадцать минут после того, как мы отъехали от «Трека», Аннализа отвечает на звонок. Она подтверждает, что Ноа и Чейз с ними и что они успели уехать. На ее звонки Эйден тоже не отвечает.

Сейчас около двух тридцати ночи, и мы все собрались на моем крыльце, волнуясь за Эйдена. Мы не хотим расходиться по домам, пока не убедимся, что его не арестовали.

Я думала, что мама вернется около трех или четырех часов, но машина в гараже говорит о том, что она уже дома. По крайней мере, мама уже спит, и мне не придется объяснять, почему мы устраиваем вечеринку на крыльце в холодное время суток. Хотя, если честно, ей, наверное, все равно. Она уже давно за меня не волнуется. Около полуночи мама прислала мне сообщение с просьбой не задерживаться допоздна, и с тех пор я ничего от нее не слышала.

Машина, свернувшая на мою улицу, освещает темные дома яркими фарами.

– Это не?..

Синий джип проезжает мимо моего дома и едет дальше по улице, отвечая на вопрос Шарлотты.

– Может, позвонить ему еще раз? – спрашивает Ноа. – Возможно, он ответит на двадцатый звонок за последний час?

– Он за рулем, поэтому и не отвечает, – рассуждает Мэйсон, хотя мы все понимаем, что его предположение не очень убедительно.

– Может, стоит доехать до его дома? Вдруг он решил сразу поехать домой? – предлагает Джулиан.

– Если он где-нибудь и появится, то точно здесь. Он обещал встретиться с нами около моего дома, – напоминаю я с уверенностью, на какую только способна.

– Уже полтора часа прошло. Может, стоит подумать о залоге… – начинает Мэйсон.

– Его не поймали! – настаиваю я.

– Давайте включим новости? Вдруг там говорили о скоростных полицейских погонях? – отзывается Чейз, шутя только наполовину.

– Его не могли арестовать, ребята. У нас есть негласный кровный договор: нас могут арестовать только в том случае, если мы вместе. Это называется «братство», – объясняет Ноа.

– Это верно только тогда, когда ты делаешь глупости, Ноа. Тебя арестуют вместе с лучшим другом за глупость, а не за незаконные уличные гонки и азартные игры, – поправляет его Чейз.

– Быть уличным гонщиком, который не может обогнать копов, было бы глупо! – настаивает Ноа. – Его не могли арестовать, ведь ни один из нас не сидит с ним в тюремной камере.

Мы закатываем глаза, втайне радуясь природной способности Ноа снимать напряжение.

– Ноа, никто не знает об этом дурацком кровном…

Джулиан замолкает, как только мы слышим долгожданный рев «Челленджера».

Когда черная машина останавливается перед моим домом, и из нее выходит Эйден, раздается хор облегченных вздохов. Усвоив урок с прошлого раза, когда выставила себя полной дурой перед всеми, я сопротивляюсь желанию броситься ему на шею. Эйден подходит к крыльцу, и мы все улыбаемся.

– Видите! Я же говорил! Скажи им о кровном договоре, Эйден! Расскажи им! – восклицает Ноа.

Эйден смотрит на него в замешательстве.

– Что?

– Он знает, – говорит Ноа Шарлотте, которая стоит слева от него.

Эйден подходит ко мне и обхватывает меня руками. Я инстинктивно притягиваю его ближе к себе и кладу голову ему на грудь, испытывая облегчение от того, что с ним все нормально.

– Ты в порядке? – шепчет он мне, пока все смеются над нелепой мыслью о его аресте.

– Да. А ты?

Он заправляет прядь волос мне за ухо.

– Теперь лучше.

Я молча благодарю Господа за то, что моя голова прильнула к его груди, иначе Эйден увидел бы яркий румянец и сумасшедшую улыбку.

– Почему ты не отвечал на звонки? – ругается Аннализа. – Мы места себе не находили!