Вук поднял на меня красные от усталости глаза.

— Слушаю.

— Мне нужен пропуск в загородный клуб «Офелия».

— Все гораздо проще, ваше сиятельство. Помнится, во время представления королю вы познакомились с молодым князем Матфеем Ненадовичем.

— Было дело.

И мы даже обещали нанести друг другу визиты. Только в пене дней я попросту о нем забыл.

— Тогда вам будет полезно знать, что князь Ненадович является постоянным членом этого клуба. Сблизившись с ним, вы сможете получить туда доступ. Да и в целом вам нужно поддерживать знакомство с этим родом. Ненадовичи состоят в некотором родстве с Карагеоргиевичами и являются одним из немногих сербских родов, не утративших влияния после засилья австрийцев в Белграде.

— Спасибо, я и правда о нем забыл.

— Только, ваше сиятельство, на кой черт вам понадобилось в «Офелию»?

Я улыбнулся.

— А вот это дело, боюсь, пока что секретно. Даже для вашего уровня доступа, господин Савич.

Глава 22

Рано или поздно это должно было случиться.

Приехать в Белград и не побывать в Скадарлии невозможно. Это знаковое место для Сербской столицы. По сути, Скадарлия — не район и даже не квартал, а всего лишь улица Скадарска в Старом граде. И на одной этой небольшой улице, казалось, сосредоточилась вся белградская богема.

Тем забавнее был тот факт, что целый князь Матфей Ненадович назначил мне встречу в таком месте.

Когда-то Скадарска была дальней окраиной города — той самой вукоjебиной, как это называли сербы. Здесь, на дунайском склоне, у источника питьевой воды, появились сначала небольшие нищенские домишки, затем кабаки для бедных людей. Но когда неподалеку открылся театр, улицу заселили актёры, а за ними — поэты и художники. Все они потянулись сюда в поисках дешевого жилья, а после превратили это место в один из символов города.

Я медленно брел по белградскому Монмартру в поисках ресторана «Златни бокал» — «Золотой кувшин».

— Господине! — окликнул меня зазывала. — Чекам вас у «Три шешира»! Добра домача ракия и свеже гурманско меню.

Сейчас добрая половина Скадарлии представляла собой кабаки, рестораны, кафаны и прочие заведения общепита на любой вкус и кошелек. Богема побогаче выбирала «Золотой кувшин» и «Три шляпы» — те самые «Три шешира». Творческий люд победнее ел выпечку из пекарен, а глаза заливал в нескольких кафанах попроще с ценником куда демократичнее. Но одно оставалось неизменным — вся Скадарлия была проникнута неуловимым духом бесшабашности и свободы.

Узкая мощеная улочка плавно спускалась в сторону площади, а на обочинах разместились художники, торговавшие готовыми картинами — к слову, среди них были весьма достойные. Рядом с ними начинающие портретисты предлагали изобразить шаржи и обещали выполнить работу за десять минут.

На скамейках под буйно цветущими акациями расположились утомленные жарой выпивохи, кто-то играл на аккордеоне, две босые цыганки красиво танцевали под медленную чуть печальную музыку. А из окон ресторанов и кабаков лился смех под аккомпанемент звона бокалов и стука приборов о тарелки.

В общем, милое и колоритное местечко, но оно совсем не подходило по статусу князю Ненадовичу, чья семья была связана кровью с королевской семьей.

Перед встречей я подготовился и проштудировал записки покойного князя Ратко Бранковича. На героя дня почти ничего не нашлось: молодой князь Матфей имел вполне приличную репутацию для молодого аристократа.

Образование — домашнее, затем военная академия, офицерский чин и служба в артиллерийском полку. Отличился в стычке на границе с Османской Албанией и получил медаль за отвагу в битве за Приштину. Холост, ни с кем не помолвлен, хотя жених видный. Ненадовичи не торопились и тщательно выбирали кандидаток на руку и сердце своего наследника.

Из пороков — увлечение женщинами, выпивкой, иногда карточными играми, но долги погашал быстро. Характер имел вспыльчивый, хотя отходил так же быстро. Душа компании, охотно одалживал деньги, пользовался популярностью среди солдат. Словом, типичный такой гусар. Не самая скверная компания для ужина.

Тем более, что на этот ужин у меня были определенные планы.

— Добро дошли в «Златни бокал», господине! — швейцар в национальном сербском костюме поприветствовал меня и открыл дверь.

— Здраво, — улыбнулся я. — Хвала пуно.

Ресторан этот был одним из старейших на Скадарлии. Едва я вошел в холл, как на меня тут же обрушилась мощь балканского гостеприимства. В воздухе витали ароматы жареного мяса, выпечки, пряностей и кофе. Официанты — строго мужчины — в национальных костюмах фланировали по периметру зала, подмечая, нуждались ли в чем-нибудь их гости. Живой оркестр играл сербские народные песни — это тоже было визитной карточкой ресторана.

— Добрый день. У меня заказан столик на две персоны на фамилию Бринский, — обратился я к администратору.

— Бринский… Бринский… — немолодой высокий серб поправил очки и уставился в гроссбух. — Да, господине. Столик на две персоны на террасе на шесть часов. Изволите…

Он жестом пригласил меня следовать за собой. Ресторан был оформлен в традиционном стиле и напоминал огромный деревенский дом — много дерева, простая отделка, всякие милые поделки и вышивка. Просто, но уютно. Я такое люблю.

На террасе второго этажа было не так шумно, зато открывался великолепный вид на Скадарску в цвету. К вечеру стало немного прохладнее, и только сейчас я почувствовал себя комфортно. Все же к белградскому климату после Питера-Петрополя было не так легко. Жара, духота, пылища. Костюм приходилось менять дважды в день, а рубашки — по три или четыре раза. Потовые железы с непривычки работали на износ.

Ненадович еще не появился, так что я уселся за накрытую белоснежной скатертью стол и углубился в изучение меню.

— Может, порекомендуете что-нибудь особенное? — Спросил я у подошедшего официанта.

Конобар налил мне в бокал воды, поправил цветочек в вазе и улыбнулся.

— Сегодня работает повар, которому отлично удается ягнятина. К ней могу посоветовать гарнир из запеченного картофеля и шопский салат.

Звучало вполне интригующе. Я вообще не любил всю эту