– Но ведь… – Мастера не на шутку встревожились.

Цзи Юньхэ рассмеялась:

– Если он захочет сбежать, разве мы сможем доставить его принцессе Шуньдэ?

Мастера переглянулись и не нашли что возразить. Цзи Юньхэ протянула руку Чан И:

– Пойдем.

Чан И посмотрел на руку девушки и непреклонно отрезал:

– По этикету это не подобающе.

Действительно. У подводного народа принято выбирать спутника один раз и хранить ему верность на протяжении всей жизни. Чан И отказывался признать своей спутницей принцессу Шуньдэ. Он был уверен, что навсегда утратил свободу, поэтому не мог объявить своей спутницей и Цзи Юньхэ. Девушка поняла его чувства и не стала настаивать:

– Ладно. Просто пойдем.

Развернувшись, она вывела Чан И из темницы.

С тех пор как тритон обрел ноги, это была его самая долгая прогулка. Он шел медленно. Цзи Юньхэ не спеша следовала за ним. Когда они подошли к главным воротам, императорский конвой окончательно потерял терпение. Закованный в броню генерал с железной маской на лице разъезжал верхом на лошади из стороны в сторону, то и дело натягивая поводья. Завидев Чан И и Цзи Юньхэ, он разразился бранью:

– Что‐то вы, торговцы шутовской нечистью, не торопитесь. Вам известно, какое наказание вас ждет, если выйдет срок доставки тритона в столицу?

Линь Хаоцин, сопровождавший Цзи Юньхэ, нахмурился. При дворе к покорителям демонов, воспитанным за пределами резиденции Наставника государства, относились с презрением. Знать и высокопоставленные чиновники придумали для них унизительное прозвище: торговцы шутовской нечистью. Потому что они по указу императора поставляли демонов на потеху аристократам.

Линь Хаоцин собрался ответить на оскорбление, но Цзи Юньхэ лишь рассмеялась:

– Мы‐то уложимся в срок, а вот нетерпение генерала, боюсь, еще сыграет с ним на поле боя злую шутку.

Генерал в доспехах рассвирепел, направил коня в сторону Цзи Юньхэ и, выхватив меч, рубанул им что было сил. В трех цунях от головы девушки меч налетел на невидимую преграду. Чан И, стоявший рядом с Цзи Юньхэ, сверлил генерала прозрачным взглядом. В синих глазах сверкнула вспышка, и в тот же миг меч в генеральских руках обратился в пыль, которую тут же развеял гулявший по долине ветер.

Все вокруг притихли, не в силах опомниться. Способность разрушать предметы на расстоянии многое говорила об истинном могуществе Чан И.

Конь под седлом генерала попятился. Как всадник ни натягивал поводья, конь отказывался подчиняться. Чем настойчивее генерал направлял коня вперед, тем неистовее тот противился. Генерал снова пришел в ярость. Спрыгнув на землю, он вытащил из ножен второй меч и одним ударом отсек коню голову. Кровь хлынула во все стороны, разнося по долине зловоние трупа.

Генерал сорвал с лица маску и, обернувшись, злобно прокричал:

– Отыскать того, кто вырастил этого коня, и разрубить пополам!

Когда глава конвоя снял маску, Цзи Юньхэ увидела перед собой высокомерного юнца шестнадцати лет, в котором взыграл дурной нрав. Выплеснув гнев на сопровождавших его людей, генерал обернулся к Чан И:

– А ты, тритон, не думай, что если ты служишь принцессе, то тебе позволено любое бесчинство! Раз мне нельзя снести тебе башку, я пообрубаю тебе руки и ноги!

Выслушав генерала, Цзи Юньхэ расхохоталась:

– Юнец, ты рассуждаешь о том, что тебе позволено отрубить. Лучше подумай, что тебе вообще по силам сделать.

Малолетний генерал сверкнул глазами и ринулся на обидчицу, но кто‐то позади перехватил его со словами:

– Мой юный генерал, принцесса и Наставник государства неоднократно напоминали вам, что ваш приоритет – доставить груз в столицу в целости и сохранности. Не стоит расходовать пыл на этого покорителя демонов.

Миротворец носил белые одежды и белую ленту на голове, а его лицо, казалось, было выточено из белоснежного нефрита. Конвой сопровождал личный ученик Наставника государства.

42

Внешний мир

Глядя на незнакомца в белом, Цзи Юньхэ вспомнила, что Наставник государства предпочитает белый цвет. Ходили слухи, что отделка его резиденции, одежда и личные вещи учеников были исключительно белого цвета.

Как‐то раз на придворном банкете знатный гость, желая снискать расположение Наставника государства, сказал:

– Белое носят лишь те, кто отрешился от мирской суеты.

На что Наставник государства холодно ответил:

– Я ношу белое в знак траура по этому миру.

Знатный гость переменился в лице. Все притихли. Никто, кроме Наставника государства, не мог позволить себе подобных высказываний на придворном банкете[25]. Когда история получила огласку, авторитет Наставника государства взлетел до небес.

Цзи Юньхэ прежде не встречала выходцев из резиденции Наставника государства. Белое платье и лента на лбу незнакомца действительно напоминали траурное облачение, надетое в знак скорби по миру вокруг… При этом выглядел юноша в белом намного любезнее, чем малолетний генерал в черных доспехах.

Преградив путь воинственному юнцу, ученик Наставника государства обернулся к Цзи Юньхэ и Чан И со словами:

– Принцесса Шуньдэ желает, чтобы сердце тритона стало покорным. Похоже, тритон не до конца смирил свой гордый нрав. Если мы передадим его принцессе и она ненароком пострадает, вина ляжет на долину.

– Я не причиню вреда принцессе из рода людей, – ответил Чан И, прежде чем Цзи Юньхэ успела открыть рот. – Но я никому не позволю обижать Юньхэ.

Слова Чан И всех ошеломили. Даже Цзи Юньхэ не ожидала подобной выходки. Тритон оберегал ее, хотя прекрасно знал, что его везут в столицу к принцессе Шуньдэ.

– Юный генерал действовал необдуманно. Ваш покорный слуга Цзи Чэнъюй просит за него прощения. – Ученик Наставника государства сложил руки в учтивом поклоне.

Ни Цзи Юньхэ, ни Линь Хаоцин не ожидали ничего подобного. Наставник государства пережил нескольких императоров и пользовался высоким авторитетом. К нему в ученики отбирали обладателей самого мощного двойного пульса. Цзи Юньхэ думала, что воспитанники Наставника государства отличаются высокомерием и своеволием, как молодой генерал. Она не предполагала встретить такое вежливое обращение.

– Какие еще извинения ты приносишь этой торговке нечистью и ее демону? – взвился генерал, хватая юношу в белых одеждах за руку. – Я запрещаю тебе говорить от моего имени! Ни перед кем я не извиняюсь!

Цзи Юньхэ посмотрела на генерала с улыбкой… Он вел себя как ребенок. Цзи Чэнъюй нахмурил брови.

– Чжу Лин, – веско произнес он, и его суровый голос поверг юного генерала в трепет.

Цзи Чэнъюй отвел Чжу Лина в сторону и сделал ему короткое внушение. Вернувшись обратно, молодой генерал надвинул на лицо железную маску. Не зная, на ком еще сорвать свою злость, он хмыкнул и молча отвернулся.

– Мы подготовили две повозки для вас