Чем дальше, тем гениальнее казалась Лиде мысль признаться Андерсу в любви на Рождество, когда он вернется из Нью-Йорка и они будут предоставлены друг другу. Когда впереди будет его отпуск и рождение ребенка. Она все равно собиралась в качестве подарка продемонстрировать свои успехи в изучении шведского, так почему бы не совместить это с признанием? И Лида вознамерилась сочинить трогательную и искреннюю речь о том, как она его любит, и звучание родного языка для Андерса только подтвердит ее посыл. И если все пройдет так, как она задумала, то их сын родится на свет в любящей настоящей семье.

Однако мысли о предстоящем отъезде Андерса беспокоили Лиду все сильнее. Пытаясь отвлечься, Лида звонила родным в Питер и Ане в Штаты с известием, что выходит замуж. Тетя Оля и тетя Нина были очень рады, а Исаева и вовсе верещала от восторга, хоть и пожурила подругу за отсутствие приглашения. Лида оправдывалась и ссылалась на скоропалительность церемонии, но Аня все равно считала своим священным правом подвести Лиду к алтарю. Тогда Лида пообещала отправить букет невесты в Америку авиапочтой.

Цветы было положено выбирать самой невесте, и Лида заказала в ближайшем цветочном салоне аккуратную композицию из белых и синих анемонов. В парикмахерской по соседству Лида договорилась об укладке на день свадьбы, предварительно обсудив прическу: несложный пучок, украшенный в тон букета белым цветком и короткой фатой. На простых туфлях с плоской подошвой из-за частых болей в ногах свадебные приготовления Лиды Стрельниковой завершились.

Тревожность лишала ее сна, и на приеме за пару дней до церемонии повышенное давление Лиды вызвало беспокойство у фрау Хедлунд. Она посоветовала завести дома тонометр и хотя бы раз день смотреть на его показания.

День свадьбы выдался снежным. Чтобы соблюсти традиции, Андерс ночевал у мамы, и собственными сборами Лида занималась в одиночку. К полудню за ней заехала Уна.

У небольшой кирпичной церквушки Святого Якова стояло несколько автомобилей. Мокрый снег шел всю ночь, и Лиде пришлось идти от машины в сапогах, чтобы переобуться с букетом в одной руке и туфлями в другой. Уна несла над ней зонт.

Они не планировали шествия по проходу с посаженым отцом: его просто не было. Поэтому Лида вошла в полумрак старинного здания и оказалась среди гостей. Увидев фату, они расступились, и Лида поздоровалась с теми из них, кого уже знала. Андерс сидел в переднем ряду и разговаривал с Фарухом и отцом: Себастиан Норберг тоже приехал. Лида переобулась, повесила пальто и пошла к Андерсу. Она вдруг вспомнила, как в день их знакомства ждала, когда он освободится для интервью. Кристер окликнул его, он обернулся и увидел ее. На его лице появилась радость, смешанная с какой-то детской нерешительностью.

– Привет, – сказал он.

– Привет, – она улыбнулась.

– Ты очень красивая, – его взгляд нежно пробежался по ее телу, задержавшись на округлости живота.

Лида вздрогнула, как будто он касался ее пальцами.

– Ты тоже, – ответила она.

– У меня сюрприз для тебя, – сказал Андерс и подвел ее к дальней скамейке.

Там сидела Аня Исаева.

– Я не хотел, чтобы ты была на собственной свадьбе совсем одна.

– Аня! Ты все знала! И заставила меня чувствовать себя виноватой!

– Я не могла испортить Андерсу сюрприз. Я прилетела вчера, и, знаешь ли, было очень сложно не позвонить тебе сразу же.

– Я так рада! – Лида обняла подругу и почувствовала, как солнечная детская радость впервые за долгое время волной охватила все ее существо.

Гости заняли свои места. Андерс и Лида, держась за руки, подошли к алтарю, чтобы через несколько мгновений вернуться мужем и женой.

Потом все отправились в уютный местный ресторан, украшенный белыми цветами и полотнами. На небольшой сцене играла молодая шведская рок-группа. Музыка была приятна, еда – вкусна, гости – добродушны. Лида не могла поверить, что Андерс сам устроил весь этот праздник, и удовольствие от его внимательности могло сравниться только с гордостью от слов «фрау Норберг».

Наутро Андерс уехал.

Лида провела день с подругой: они гуляли в Скансене, а потом обедали и пили горячий шоколад.

– Кажется, его семья приняла тебя, – заметила Аня.

– Кроме Элин.

– А, сестрица? Да, девочка с характером.

– Ума не приложу, что я ей сделала.

– Это женская ревность.

– К брату?

– Она кажется избалованной и вздорной, сразу видно единственную дочку среди нескольких сыновей. Наверное, не хочет делить свой трон с кем-то другим.

– Но ведь она хорошо относится к Уне, жене Кристера.

– Уна тихая и мягкая, она Элин не ровня. А ты умудрилась скрутить Андерса в бараний рог за одни сутки.

– Ничего подобного.

– Брось. Он вернулся в Москву, хотя не знал о твоей беременности. Видимо, ни о чем другом думать не мог. Значит, ты его здорово зацепила. А как он расстарался для свадьбы? Ты для него очень много значишь.

– Надеюсь. Но он до сих пор ни разу не сказал, что любит меня.

– Значит, подтолкни его.

– Да, я думала об этом.

И Лида рассказала о своем плане. Исаева пришла в восторг.

– Ты снесешь ему башню! Не исключено, конечно, что он обидится, когда узнает, что ты и раньше понимала их семейные разговоры, но все равно… Да у него просто крышу сорвет! А знаешь что? Покажи свое признание этому парню… Который занимается с тобой шведским. Пусть он поможет с текстом. Для полноты картины у тебя не должно быть ни одной ошибки.

Лида тоже так подумала. Теперь, когда свадьба была позади, она смогла заняться подарком для Андерса. Накануне своего отъезда Аня помогла подруге украсить квартиру рождественскими гирляндами и нарядить небольшую елку.

Поддавшись порыву, Лида испекла имбирных пряничков, заботливо разрисовала их разноцветной глазурью и упаковала подарки. Что-то пришлось докупить, чтобы порадовать всех домочадцев Андерса, а в особенности дочек Уны. Это было первое западное Рождество Лиды, и ей хотелось почувствовать дух праздника.

После прогулок или уборки давление немного поднималось, но фрау Хедлунд сказала, что на таких сроках это может быть вариантом нормы. И все же призывала будущую мамочку поберечься. Лида не стала волновать Андерса через океан, чтобы он мог спокойно закончить съемки.

Ингрид иногда заглядывала проведать новоиспеченную невестку и приносила своей стряпни. Андерс оставил матери ключи от квартиры на всякий случай, и Лида была рада время от времени попить чаю со свекровью.

Через неделю после свадьбы Лида решилась заняться речью. Она набросала черновой вариант и хотела обсудить его с Густафом, но тот сослался на проблемы с интернетом и предложил встретиться лично. Погода была промозглой, ветер неистово разбрасывал острые капли ледяного дождя. Лида пригласила молодого учителя к себе.