Госпожа Хедлунд вызвала Лиде доктора, у нее взяли анализы и поставили КТГ.

– С ребенком все в порядке, – сообщил врач. – Но из-за давления может нарушиться кровоток в плаценте, а это вызовет у плода кислородное голодание. Поэтому вам лучше остаться. Я назначу некоторые лекарства. И вам каждый день будут делать КТГ.

Телефон Андерса не отвечал. Возможно, муж уже получил злосчастное видео от Элин и теперь не желал знать Лиду. Она пыталась позвонить Ингрид домой, но трубку взяла Элин и тут же бросила ее, как только услышала голос Лиды.

В какой-то момент Лида почувствовала смертельную усталость. Как дура она пыталась влиться в эту семью, старалась всем понравиться и угодить. А ведь у нее тоже была гордость! Пусть она и не заслужила мировую известность, она любила Андерса и готова была стать ему хорошей женой. И если он хотел бы, то непременно нашел бы способ с ней связаться.

Старательно отбрасывая эмоции, чтобы не вредить малышу, Лида осваивалась в отеле. Она подружилась женщиной из соседней палаты, которая готовилась произвести на свет своего третьего ребенка. Полноватая Вильма была рада сбежать перед родами в Пациент-отель на недельку.

– Какая тишина, – блаженно говаривала она. – Поверь мне, скоро ты научишься ценить тишину. И ни одного, – о, Господи, – ни одного кубика лего! Ты не представляешь, как больно то и дело на них наступать!

Лида верила, что однажды тоже соскучится по одиночеству, ведь с сыном она больше никогда не будет одна. Но теперь без Андерса ей было невыносимо, и она так хотела, чтобы его высокая фигура появилась в дверях.

На Рождество подавали праздничный мясной пирог и вкусный картофельный салат. Еда не слишком полезная, но такая утешительная! Накануне Лида спустилась в магазинчик при отеле и купила себе несколько дисков с хорошими добрыми комедиями. Но и за ними время тянулось нещадно долго.

Вечером 25 декабря, когда Лида была уже не в силах оставаться взаперти, она натянула пальто и вышла на улицу. Подморозило, и дорожки покрылись скользкой коркой. Она прошлась по улице, разглядывая праздничные витрины. Магазины уже закрылись. Лида была одна в чужой стране. Волшебная маленькая Швеция встречала ее закрытыми дверями и холодным зимним ветром.

Лида поежилась и решила вернуться в номер. Было слишком опасно гулять по льду с ее огромным животом. Она открыла свою дверь и замерла: на ее кровати сидел Андерс.

– Ты не хочешь ничего мне сказать? – спросил он. – Или, может, тебе удобнее будет говорить по-шведски, фрау Норберг?

– Андерс, я пыталась позвонить тебе… – радость от встречи разбилась о его разъяренное лицо.

– Что все это значит?! – взревел он и вскочил.

Лида в испуге отшатнулась.

– Успокойся, я не бью беременных женщин! Я вообще не бью женщин. Сядь.

Она послушно опустилась на стул.

– А теперь говори.

– Андерс, я пыталась тебе позвонить, – снова начала Лида. – Ты был недоступен. А потом я позвонила фрау Хедлунд, и она сказала, чтобы я приехала в Пациент-отель. Твоя мама не брала трубку, то есть ответила Элин и…

– Это самое нелепое объяснение, что я слышал. Давай лучше я буду говорить. В Нью-Йорке у меня разбился телефон. Но я решил сделать тебе сюрприз и приехать на Рождество. Я знал, что ты под присмотром мамы. Я прилетел домой, желая поскорее увидеть свою дорогую жену. Вот кретин, правда?

– Андерс…

– Я еще не все. Я прихожу в пустую квартиру. Ни тебя. Ни твоей одежды. Но угадай, что я нашел? Записку. Это, видимо, твой фирменный стиль. Изящный способ попрощаться. На сей раз ты даже оставила подарок. Боже, ты всей моей семье оставила подарки! Какая щедрость! – Андерс извлек из кармана ее часы. – Что это, черт подери, означает?! «Помни»?! Я вряд ли это когда-нибудь забуду!

Лида поняла, что муж неправильно истолковал надпись на часах, но он не давал ей вставить и слово.

– Потом я пошел к маме. Где моя жена? Почему мне никто ничего не сообщил? Мама встречает меня с известием, что ты завела себе любовника. Лидия, после свадьбы прошло всего пару недель! Оказывается, Элин отправила мне видео, но я его не получал, ведь я разбил телефон. И тогда она показала мне все сама. Я бы никогда не поверил, если бы не увидел своими глазами. А ведь ты была такой страстной со мной! Это не мне, это тебе стоило выбрать актерскую профессию! Я позвонил фрау Хедлунд, и она сказала, что ты здесь. Неудачное ты нашла место, чтобы спрятаться!

– Андерс, у меня не было… никакого любовника, – слабо сказала Лида.

От волнения у нее скрутило живот, и она поспешила в ванную, чтобы распрощаться с праздничным ужином.

– Ты в порядке? – спросил Андерс. Теперь он выглядел обеспокоенным.

Она кивнула. У нее не было сил говорить, и она достала из сумочки сложенный вчетверо лист бумаги.

– Прочитай, – сказала она.

Он развернул и пробежал глазами. Это было то самое признание в любви на шведском, которое она готовила к Рождеству.

– Что это значит?

– Это тебе. Я начала учить шведский в Нью-Йорке, чтобы сделать тебе сюрприз. Я хотела порадовать тебя. Мужчина на видео… Это Густаф. Он учил меня по скайпу все это время. В тот вечер у него не работал Интернет. И я позвала его домой. Чтобы он проверил мою речь. Я читала ее. Андерс, неужели ты не видел, что я читала? Я хотела, чтобы там не было ни одной ошибки. Знаешь, я всегда думала, что это мне придется ревновать тебя.

– А записка? – неуверенно спросил Андерс.

– После скандала с Элин я не могла до тебя дозвониться. У меня и до этого повышалось давление, но в тот день фрау Хедлунд сказала, что мне надо быть рядом с больницей. Потому что мое состояние может повредить ребенку. А эти часы… Я их купила в Нью-Йорке уже давно. Мне хотелось, чтобы ты вспомнил нашу первую встречу на премьере «Морской атаки».

– О Господи… – Андерс закрыл лицо руками. – И ты позволила мне на тебя кричать?

– Ты не спрашивал разрешения.

– Элин! Я убью ее!

– Перестань. Она не знала. Извини, я сейчас.

Лида снова поспешила в ванную. Ее тошнило. После нескольких мучительных спазмов она почувствовала, как что-то стекает по ноге. По полу расплывалась прозрачная лужица.

Лида приоткрыла дверь и заглянула в комнату.

– Андерс, позвони, пожалуйста, фрау Хедлунд.

– Зачем?

– У меня отошли воды.

– Но ведь еще рано!

– Спокойно. До срока всего пара недель. Ребенок уже доношенный.

– Да, но…

– Андерс! Звони.

Она приняла душ, и когда пришла фрау Хедлунд, была в полной боеготовности. Схватки начались, но были пока не слишком болезненными.

Процесс шел медленно. Андерс не отходил от Лиды всю ночь.