– Да, – кивнул Бранко. – Ты давно на Руяне не был.

– Дела и заботы, Бранко. Кроме того, разве на Руяне я кому-то, кроме жены, нужен?

– Конечно. В ОБК твои советы ценили, да и Векомир тебя часто вспоминает.

– Ничего, в Арконе сейчас и без меня умников хватает.

– Но ты всё же приезжай.

– Само собой. Я как раз туда собирался, когда этот совет созвали. Но ты ведь меня не ради этого к себе позвал?

Ростич хитро прищурился:

– Из Европы поступили интересные вести. Для тебя интересные. Вот я и подумал, что ты захочешь их услышать до того, как покинешь Зеландию.

– Что за вести? От разведки?

– Да. Недавно пришла грамотка от одного из приказчиков Радима Менко, который торгует под видом ляха.

– И что купец пишет?

– Он был в городе Брюгге, что во Фландрии, и видел два чуда. Стоит большой дом с крыльями, которые по кругу вертятся, и в этом доме местные люди зерно на муку мелят. А ещё он пишет, что проживает в этом городе алхимик Ромуальд Бургоский из Кастилии, да не один, а с учениками. По заказу бургомистра этот чародей делает для него золото из свинца, а также дурно пахнущие продолговатые палочки, которые поджигаются и взлетают в воздух, где они испускают чёрный дым.

– Вон оно как… – протянул я и призадумался.

Донесение купца вызывает интерес – это верно. Найдена ветряная мельница и рядом проживает алхимик, который, судя по всему, знаком с порохом. Это неудивительно, если он из Кастилии, которая воюет с маврами из Гранады, уже использующими примитивные пушки. Есть над чем подумать.

– И что скажешь, воин Яровита, – прерывая мои размышления, произнёс боян, – доволен весточкой?

– Да, Бранко, доволен.

– И что теперь станешь делать?

– А что тут сделаешь? Надо отправляться в Брюгге, дабы лично посмотреть на этот дом с крыльями и великого чародея, а дальше по обстановке. Либо украду мастеров, либо перекуплю.

– А когда ты это сможешь осуществить?

Я задумался. Хочется на Руян, к Нерейд и хозяйству. Но с другой стороны, сейчас начало осени, и мне в любом случае надо идти в поход. Цель – Брюгге, богатый город на берегу Северного моря, который я взять не смогу, сил не хватит. Но ведь это портовый город, и в него приходят корабли с товарами. Так что дело в долгий ящик можно не откладывать. Мои корабли и воины к походу готовы, а путешествие на Руян и обратно – это минимум пять-шесть дней.

– Завтра в поход пойду, – принял я решение.

– Почему-то я так и подумал, – ухмыльнулся боян. – Резкий ты человек, Вадим.

– Какой есть. – Я встал.

Бранко тоже поднялся, оправил свою расшитую разноцветными узорами белую рубаху, и мы вместе направились во двор замка. По пути обсудили несколько мелких вопросов, и, когда расставались, боян сказал:

– Да, едва не забыл. Векомир велел тебе подарки передать.

– Какие?

– Почтовых голубей из храма и паренька, который будет за ними присматривать, а также огненные смеси по старым рецептам. Первые десять снарядов для уничтожения вражеских судов ждут тебя на моём корабле.

– Благодарю, и за голубей, и за снаряды. Хорошие подарки. Когда я смогу их забрать и узнать, как применять эту смесь?

– Сегодня ночью. Приходи в порт. Спросишь, где лодья «Северный волк», тебе любой покажет. Это новый корабль, в Ральсвике для Векомира построили, он его пока мне доверил.

– А почему нельзя сейчас подарки забрать?

– Торопишься в путь?

– Да. Не хочу терять время.

– Мне ещё с Мстиславом поговорить нужно, так что задержусь в замке.

– Ясно. Ночью приду.

Мы разошлись, я вышел за ворота замка. Вокруг меня был наполненный воинами город, шумный, буйный и весёлый. Наш форпост на западе, который был готов в любой момент выплеснуть в море боевые варяжские лодьи. На площади перед замком меня встретили командиры кораблей: Жарко, Самород и Ратмирович. Они ждали приказа, я всмотрелся в их суровые лица и сказал:

– Идём в поход. Сегодня ночью гуляем. Завтра выходим к Вартиславграду, а к следующему вечеру мы уже должны быть в море.

– Все идём? – спросил Корней Жарко, который не хотел отправляться с большим руянским караваном на Русь.

– Нет. Только «Перкуно» и «Яровит». Твоя дорога в Новгород через Руян. Там тебя будут ждать, я ещё письма напишу и объясню, что тебе делать.

Командир «Креса» поджал губы, но приказ не оспорил, ибо это бесполезно. Следующий вопрос задал Самород:

– Куда двинемся, Вадим?

– В Северное море. Сначала в один город зайдём, но тихо-тихо, чтобы нас никто не заметил, а потом европейских купцов щипать станем.

– Всё серьёзно.

Я кинул взгляд на Поято Ратмировича, глаза которого уже горели предвкушением схваток и боёв.

– А у тебя, Поято, вопросы есть?

– Да какие вопросы, вождь?! – Прусс всплеснул руками. – Для меня главное, чтобы враги на пути чаще попадались, а то мой клинок уже давно кровушку не проливал.

– Будут враги, воин, – кивнул я. – Обязательно будут.

Фландрия. Брюгге. 6651 от С. М. 3. X.

По крыше одноэтажной полупустой таверны, которая находится на окраине города Брюгге, бьют капли дождя, порой они даже перекрывают царящий в помещении шум.

Заведение называется «Топор и окорок», и мне здесь нравится. Есть харчевни и получше, но для разведчика, вроде меня, место идеальное. Народ в таверне, конечно, собирается беспокойный и зачастую агрессивный. Моряки с ножами, наёмники с короткими мечами, вооружённые дубинками бродяги с большой дороги и городское отребье с заточками. Но зато сюда не лезет городская стража и в заведении не принято задавать постояльцам какие-либо вопросы. Разумеется, если ты выглядишь как свой. То есть имеешь при себе оружие и немного монет, а кто ты и что у тебя за душой, никого по большому счёту не интересует.

На улице пока ещё ночь, но наступление утра уже не за горами, и в таверне полутемно. Вдоль стен стоят широкие столы и тяжёлые дубовые лавки. Гости и постояльцы выпивают, лапают за жирные задницы усталых дебелых служанок в грязных передниках и говорят о делах. Что же касается нас с Немым, то мы находимся в самом тёмном углу, поближе к лестнице на чердак, ждём человека, который принесёт мне добрую весть, и подобно всем посетителям таверны пьём слабый эль. Напиток дрянь. То ли его готовить не умеют, то ли у меня запросы слишком высокие. Не важно. Главное, что вливать эту гадость в себя не хочется. Поэтому я наблюдаю за тем, что происходит вокруг. Да прислушиваюсь к словам монотонной песни, которую поёт сидящий у очага одноногий мужчина в потёртом сером плаще с еле различимым гербом Фландрии на спине, чёрным львом с красными когтями и языком на жёлтом щите. В его руках нечто среднее между гитарой и домрой. Он медленно перебирает струны и весьма неплохо, пока ещё не совсем пропитым голосом, излагает историю своей жизни.