В общем, с моими возможностями выкрасть семью мастера, хотя бы одного, не говоря уже о всех Ван-Мейерах, и алхимика не получалось. Можно было договориться с создателями ветряной мельницы и Ромуальдом полюбовно, но вывезти их из Брюгге нереально, потому что город большой и незнакомый.

Однако я не сдался. Ещё раз провёл разведку и пришёл к выводу, что можно зайти с другой стороны. Да, я не в состоянии вытянуть мастеров за городские стены. Но это могут сделать местные бандиты, которых в городе хватало. Да, у меня не получится выкрасть Ромуальда-Моисея. Однако у него есть четыре талантливых ученика, которых никто не охраняет. Значит, можно сработать иначе.

Для начала я встретился с учениками алхимика, весьма щуплыми девятнадцатилетними ребятами, и устроил всё красиво. Подловил их на улице, столкнулся грудь в грудь и сшиб наземь, прямо в грязь. Извинился. Помог парням, которые оказались этническими бургундами, подняться и пригласил в таверну, не в «Топор и окорок», само собой, а в одно из центральных заведений. Посидел с ними, пообщался, прощупал их эмоции и заглянул в душу парней. Попутно узнал, что учитель давно ничего самостоятельно не делает и понемногу сходит с ума, а вся работа лежит на них. Кое-какие знания у них имелись, в ходе беседы это было проверено, людьми они оказались нормальными, без гнили и фанатизма, поэтому я предложил им работу.

Разумеется, не сказал, что надо ехать в Зеландию. Зачем, если мальчишки-недокормыши, фанатики от науки, толком даже не понимали, где находится Венедское море? Интерес их жизни – химия, реакции и свойства веществ, а суета не для них, так что не стоило раньше времени пугать юношей. По этой причине городом, куда надо переехать, был назван Бремен, где есть интересующийся новыми красителями богатый человек. Парни, которые от сытной пищи размякли, обещали сохранить наш разговор в тайне и подумать. Размышляли они не долго, спустя полчаса я получил их согласие на бегство от старого вредного старикашки Ромуальда.

Одно дело было практически улажено, и я перешёл ко второму. В таверне, где мы остановились, как я уже сказал, народ собирался лихой. Я послушал беседы местных бандюганов, приметил одного серьёзного авторитета (по местным меркам, серьёзного), которого звали Флориан Губер, и через трактирщика дал ему знать, что есть работа. Криминальный авторитет отреагировал мгновенно, сразу же попытавшись меня пробить: кто, что, откуда деньги и нельзя ли меня ограбить. О чём он думал, не знаю, но итогом его размышлений стал грубый наезд.

…Вечер начинался, как обычно. Моя группа вернулась в трактир, и мы заказали жареного барашка. Сидим, едим, никого не трогаем. И тут в разных концах зала встают крепкие мордастые хлопцы в количестве семи человек и направляются к нам. Они полукругом подошли к столу, за которым мы сидели, и надо мной нависла тень.

– Наёмник, – сверху прилетает бас, – ты сидишь на моём месте.

– И что с того? – бросая на блюдо бараний бок и вытирая руки, я посмотрел на громилу с длинным тесаком на поясе, который выдвинул мне претензию.

– Ты и твои люди мне должны. – Мордоворот дышал мне прямо в лицо, и запах от него исходил мерзкий.

Понятно, это проверка, и её требовалось пройти. Поэтому действовали мы стремительно.

– Обойдёмся без смертей, – бросил я варягам и Немому.

– Ага! – донеслось в ответ.

Пора. Моя правая рука, подобно змее, метнулась вперёд, и растопыренные пальцы ударили главаря мордоворотов в глаза. Громкий крик разнёсся по залу, а я вскочил на стол и носком сапога ударил противника прямо в лоб. Он отшатнулся на своих подельников и освободил мне место. Дружинники уже действовали, и я вместе с ними.

Спрыгиваю. Передо мной двое. Места для манёвра нет. Бой в ограниченном пространстве. Работаю.

Наотмашь ребро ладони впечаталось в переносицу противника справа от меня. Он кричит, словно его смерть пришла, и пытается оторваться, но попадает под чёткий прямой удар с ноги в корпус от Немого. Смотреть некогда, и я прыгаю на второго мордоворота. Сверху вниз кулак бьёт его в висок, и он теряется. С одного удара вырубить бандита не получилось, смазал, но не беда. Приземляюсь, и правая нога наносит сокрушительный удар в малую берцовую кость. Слышен хруст. Два противника минус, и варяги с вагром по одному свалили. Оставалось двое против нас четверых, а на помощь к нашим противникам никто не спешил. Действительно, проверка.

Разворот. Один из громил тянется за ножом. Глупец! Не надо суеты. Обеими руками я толкаю его на варяга, который у него за спиной, и тот делает громиле простую подножку. Препятствие. Падение. Грохот. Добивающий удар варяга каблуком сапога в лицо местного бойца. Оглядываюсь. Всё спокойно. Кулачные бойцы лежат, а мы стоим.

– Хозяин! – Я посмотрел на трактирщика, полного красномордого мужика, который находился за стойкой.

– Да-да?! – откликнулся тот.

– Этих убери, – кивок на обездвиженные тела. – И ещё нам баранины и пивка.

– Сейчас всё будет!

Мы снова разместились за столом. Нам принесли заказ, и после этого появился сам Флориан, он же Фло Зубец и Риа Молоток.

Криминальный авторитет выглядел колоритно. Среднего роста коротко стриженный брюнет в шёлковой ярко-синей бандане, такой же рубахе и с тяжёлым молотком за поясом. Левый глаз прикрыт повязкой. Правого уха нет. Одна ноздря разорвана и неправильно срослась. На ногах широкие штаны, практически шаровары. В новеньких щегольских сапогах по одному ножу. Почти карибский пират. Человек, по моде опередивший всю Европу на добрых триста лет, не меньше.

Мы обошлись без приветствий. Он сел, и наши взгляды встретились. Я оказался сильнее. Флориан спросил:

– Говорят, у тебя работёнка для настоящих мужчин есть?

– Верно говорят.

– И что ты хочешь, а главное, сколько заплатишь?

– Мне нужен Карл Ван-Мейер, сын мастера Густава. Живой и невредимый, вместе с женой и ребёнком.

– Выкрасть его?

– Да. Похитить, а затем укрыть нас до наступления темноты.

Авторитет задумался, оглянулся и что-то прикинул, а затем кивнул:

– Это возможно, а чтобы пропажу сразу не заметили, дом Карла можно подпалить. Но…

Правая ладонь Флориана приподнялась на уровень груди, и два пальца, большой и указательный, потерлись один об другой. Жест общеизвестный, и в моей руке возник аккуратный золотой кругляш, новенький венецианский дукат, один из тех, что стали выпускаться всего четыре года назад.

– Если работа будет сделана, двадцать таких кружков будут твоими. Если нет, не получишь ни одного.

– Сумма хорошая. – В душе Флориана была буря, которую я чувствовал. Жадность боролась с жадностью. Как так? Без понятия. Видать, жадность разная бывает. Однако продолжалось это недолго, и вор сказал: – Дашь сорок монет, и работа будет сделана.

– Нет. За такие деньги я обращусь к другим людям.

– Ладно, пусть будет двадцать, – смирился он. – Но нужен задаток.