— У нас еще одна проблема, — сообщил Страус. — Мы выяснили,что среди оставшихся в живых сотрудников группы Хеелиха трое живут в Германии —Бруно Менарт, Габриэлла Вайсфлог и Карстен Гайслер. Немцы уже попытались взятьих под свой контроль. Двоих. Третий улетел в Израиль. Он получил вчера визу иулетел в Израиль в туристическую поездку. Самое интересное, что четвертый членгруппы — Оливер Бутцман находится в Израиле.

— Он полетел к нему?

— Очевидно. Нам нужно принимать срочные меры. Если этоГайслер или Бутцман, то они могут договориться. Нужно послать в Израиль нашегопредставителя.

— Да, — согласился Кардиган, — немедленно. Или связаться снашим резидентом в Тель-Авиве. Думаю, он сумеет выйти на израильтян и чтобыобъяснить им ситуацию.

— Будет лучше, если вы сами полетите в Израиль, — сказалСтраус. — Мистер Тенет наверняка одобрил бы такую инициативу.

— Да, — кивнул Кардиган, — будет лучше, если я полечу вИзраиль на несколько дней и сам все проверю. А вы думаете, Гайслер — информаторБарлаха?

— Я привык доверять фактам, Кардиган. А пока у меня нетдоказательств, буду думать, что любой из этой четверки мог оказатьсяинформатором Барлаха.

— Почему именно эти четверо?

— Я тебе не сказал самого главного. Группа Хеелиха вывозилавсе документы из архивов «Штази» для передачи их представителям КГБ. И естьабсолютная уверенность, что эти люди вывозили документацию и на «апостолов».

Кардиган откинулся в кресле.

— Значит, один из этой четверки, — выдохнул он. — Мне самомунужно лететь в Тель-Авив.

Веймар.

6 ноября 1999 года

Утром нестерпимо болела голова. Дронго в очередной разподумал, что не стоило вчера пить. Некоторые вещи никогда не следует делать:курить, пробовать наркотики, получать удовольствие от спиртного. Он оценилважность состоявшегося вчера разговора с Менартом, понимая, что подобныйразговор не мог бы состояться на трезвую голову. Но от этого было не легче.Пришлось принять две таблетки аспирина и подставить голову под холодный душ,чтобы к нему вернулась способность рассуждать здраво. Менарт еще спал. Дронгопосмотрел на него и подумал, что его не стоит будить. В последние дни Дронгочувствовал себя немного исповедником, который должен был выслушивать историибывших сотрудников исчезнувшей разведки исчезнувшей страны. Очевидно, вся этаболь слишком долго копилась в их душах, если Габриэлла решила встретиться с нимтаким необычным способом, Менарт пил с ним всю ночь, а Бутцман, даже получивранение, вспоминал о прошлом. Очевидно, им был нужен «человек с востока»,которому они могли бы исповедаться, не опасаясь быть узнанными.

Теперь следовало определить, кто из них предатель: тот, скем он пил всю ночь, женщина, с которой он вступил в интимные отношения, иличеловек, который получил пулю вместо него. «Интересный выбор», — подумалДронго. Оставался Гайслер. Значит, нужно поверить в его измену. Но судя пособранным фактам, поверить в это достаточно сложно. Дронго оделся, еще разпосмотрел на спящего Менарта и вышел из дома. Идти ему предстояло несколькокилометров и он зашагал вниз, с удовольствием вдыхая свежий утренний воздух.

Дронго подумал, что поступил правильно. И не только потому,что не стал будить Менарта, который должен выспаться перед тем, как сесть заруль. С другой стороны, появление в городе Менарта уже не могло бы остатьсянезамеченным, его наверняка уже ищут. За это время они вполне могли «вычислить»лесника, который помогал Менарту, и вернуться в город на его «шкоде» было нелучшим выходом из создавшегося положения. Сегодня была уже суббота, шестоеноября. Дронго шагал вниз, испытывая радость от утренней прогулки.

В Веймар он приехал к двенадцати часам дня. Выйдя с вокзала,он спустился вниз и направился в центр города, через который можно было выйтина Бельведер-аллею к «Хилтону». Недалеко от вокзала была небольшая площадь. Наней был какой-то памятник. Два старика возлагали к нему цветы. Дронго подошелближе, грустно усмехнулся. В Германии не принято было сносить памятники. Этобыл памятник Эрнсту Тельману, вождю немецких коммунистов, погибшему вфашистском концлагере. Старики посмотрели на Дронго. Он встал рядом с ними,чтобы помолчать минуту. Для него любой борец с фашизмом был настоящимчеловеком. Фашистов и националистов он ненавидел, справедливо полагая, что этоущербные люди, которые самоутверждаются за счет унижения других народов. И ещеон не любил предателей и преступников. И те и другие, по его глубокомуубеждению, бросали вызов не только человеческой справедливости, но икосмическим законам равновесия, по которым предательство считалось самым тяжкимгрехом.

Он пошел к отелю, размышляя о ситуации, в которой ониоказались. До назначенного ему срока оставалось только три дня. Сегодня былошестое ноября. Девятого вечером он должен назвать имя предателя. Или в действиевступит второй вариант плана, по которому все бывшие сотрудники группы Хеелихадолжны быть ликвидированы. Правда, при этом нужно будет еще найти Гайслера, апри большом желании можно достать и Барлаха даже в американском военномгоспитале. Нет ничего невозможного, если это нужно профессионалам. А человеканельзя уберечь от всех напастей, которые могут с ним случиться.

Если все это так, то убийцы уже выдвинуты на свои позиции:один из них в Тель-Авиве войдет к раненому Бутцману, другой в Берлине проникнетв американский госпиталь. В Нюрнберг прибудет еще один и заранее выберет местодля ликвидации Габриэллы. И где бы ни находился Менарт, в Зуле илиРудольштадте, его тоже обязательно найдут. А его «трюк с переодеванием»приведет к еще одной трагедии. Друга Менарта, одетого в его куртку, тоже убьют.Хотя по ошибке. Что значит жизнь человека по сравнению с интересамигосударства? Государственная целесообразность во все времена и при всех режимахоказывалась важнее конкретной человеческой жизни.

Все будут ждать условного сигнала. Его они получат вечеромдевятого ноября. И к утру все будет кончено. Может быть, и за сбежавшимГайслером уже идет человек, который ясно видит его затылок. И в нужный моментсумеет оказаться прямо за спиной Гайслера, в предательство которого Дронго всееще не мог поверить.

Дронго прошел пешком через центр города, вышел наБельведер-аллею и направился к «Хилтону». Здесь было тихо и спокойно. Дорогашла вокруг парка, в котором гуляли пожилые люди. Веймарский «Хилтон» былзадуман еще в хонеккеровские времена, город был одним из центров туризма вбывшей ГДР.

Он вошел в здание отеля. С левой стороны находилась стойкапортье.

— Добрый день, — сказал Дронго по-английски. — Для менядолжен быть заказан номер. — Дронго назвал фамилию. Портье проверил покомпьютеру и покачал головой.

— Извините, но никто не заказывал вам номера.

— Странно, — удивился Дронго. — Может, моя знакомая заказаладва номера на свое имя? Проверьте фамилию Шадриной.