– О всемогущий и мудрый, мое мнение неизменно: войско к битве не готово. Есть сведения, что армия Тушратты в два раза превосходит нашу. К ним присоединились отряды из Ассирии, Та-Кемет, Алепо, Алалаха и Керкемиша. Мы разобьемся об их копья, как волны о скалы. Самое большее, что мы сейчас сможем седлать – это отбить у врага перевалы и удерживать их до следующего снега.

В шатре загалдели. Одни кричали, что нечего бояться Митанни. Главное не число воинов, а их умение и мужество. Другие не соглашались. Лучше, сначала все разведать, а потом кидаться в драку. Армия Митанни считалась самой сильной и хорошо вооруженной.

Суппилулиума поднял руку, и все стихли.

– И одни, и другие правы, – твердым голосом сказал он. – Можно захватить перевалы и подождать до следующей весны. Но я чувствую у себя за спиной копья Арцавы. Не хватит у нас сил сражаться на два фронта. Завтра выступаем в горы. Впереди сута, за ней колесницы, после пешие и обоз. Но прежде, чем отпустить вас, я хочу выяснить кое-что. – В голосе послышались металлические нотки. Взгляд стал холодным. – Среди нас есть гадина. Эта гадина притаилась, действует подло и грязно. Кто-то из стоящих рядом с вами –предатель. Но кто? Это он столкнул два отряда в драку из-за баранов; по его приказу осквернили статуэтку Богини Катаххи, им пущена стрела, которая должна была убить старшего над мешедями. Пока не выясним правды, Хемиша никого живым не выпустит.

Военачальники удивленно переглядывались. Иссихасса побледнел. Один Фазарука оставался спокойным.

– Дозволь мне сказать, повелитель, – попросил он.

– Говори.

– Я не уверен до конца в своей правоте, но думаю, что смогу показать предателя. Он стоит перед тобой – это Иссихасса. В его сердце злоба и зависть.

– Как ты смеешь! – взревел Иссихасса, хватаясь за меч. Лицо из бледного окрасилось в багровый цвет.

–Тихо! – властно прикрикнул Суппилулиума. – Что ты можешь поставить в вину жезлоносцу Иссихассе?

– Сейчас – ничего. Он хитер, и умеет заметать следы. Но после – будет поздно. Я тебя предостерег, повелитель.

– И это все? Вот что, Фазарука, – Суппилулиума пристально посмотрел ему в глаза, – не нравятся мне речи твои. Почему я должен тебе верить?

– Повелитель, – заговорил Иссихасса, гневно сверкая очами, – ты ошибся, видя в Фазаруке преданного слугу. Слишком часто он ездил с поручениями в другие страны. Вспомни: ведь Фазарука несколько раз был в Вашшуканни…

– Тихо! – повторил Суппилулиума. – Сегодня покушались на моего старшего мешедя. Убийца скрылся, но обронил кинжал. – Суппилулиума протянул нож Фазаруке. – Узнаешь?

– Это мой кинжал, – удивился тот.

– Хемиша! – громко позвал повелитель. В шатре тут же появился горец. – Возьми жезлоносца Фазаруку под стражу. Глаз с него не спускай. Если он сбежит, я прикажу наказать тебя.

Хемиша слышал весь разговор, находясь возле шатра. Что-либо исправить сейчас было невозможно. Он почувствовал на себе испытывающий, острый, как наконечник копья, взгляд лабарны. Суппилулиума прекрасно знал, что они друзья с Фазарукой. Но Хемиша давал клятву в верности лабарне. Горец погасил в душе возмущение и решительным движением сорвал меч с пояса Фазаруки.

– Постой же, повелитель. Как ты можешь в такой час сомневаться в своем верном жезлоносце. Ведь он столько битв сражался рядом с тобой, – вмешался Цула, заслоняя собой Фазаруку. – Мы с ним вместе давали клятву в сгоревшей Хаттусе. Ты разве забыл?

– Цула, отойди! – осадил его Суппилулиума. – Не смей его защищать.

– Повелитель, я знаю Фазаруку с детства, – не сдавался Цула. – Он не может тебя предать.

– Неужели, ты с ним заодно? – Суппилулиума гневно сдвинул брови. Слова колючими искрами вонзились в сердце Цулы. – Ты столько раз закрывал меня своим телом, теперь вступаешься за человека, желающего, быть может, убить и меня, и тебя. Не он ли послал стрелу, что несла тебе смерть?

– Это – не правда! – горячо воскликнул Фазарука, но Цула уже отошел в сторону, удрученно опустив голову.

Хемиша привел Фазаруку в свой шатер. Пленник, не произнеся ни слова, сел на подстилку из козьих шкур, обнял колени руками и отрешенно уставился в одну точку.

– Не переживай, – попробовал успокоить его Хемиша. – Повелитель раздражен, но завтра буря утихнет.

– Об этом я не переживаю. Только с ужасом думаю, что повелитель поверил предателю и поведет войско на верную гибель.

– Лабарна, сгоряча ничего не делает, – возразил Хемиша. – Если поведет – значит, он все рассчитал. Я пойду сейчас к нему. Постараюсь смирить гнев правителя.

– Не надо. Не хватало, чтобы еще и ты впал в немилость. Теперь он будет слушать только Иссихассу.

– А все из-за твоей горячности, – укорил Хемиша друга. – Не мог немного подождать. Иссихасса сам бы выдал себя.

Фазарука пропустил упрек мимо ушей.

– Когда начнется сражение, ты вернешь мне меч?

Хемиша ничего не ответил и вышел из шатра. Через мгновение он вновь заглянул и, понизив голос, сказал:

–Мои горцы постерегут тебя.

– Боишься, что я сбегу? – горько усмехнулся Фазарука.

– Нет. Боюсь, чтобы горло тебе не перерезали, как глупому барану.

Хемиша застал только лабарну и Цулу в желтом шатре правителя.

– Впредь, будьте осторожны, – предупредил их Суппилулиума. – Я не хочу, чтобы вас убили. Если предатель добивался, чтобы я заподозрил Фазаруку, пусть думает, что он сделал свое дело.

– Если предатель – Иссихасса? – спросил Цула.

– Хемиша, поставь следить за ним пару надежных людей, – приказал Суппилулиума.

– Сделаю, – ответил горец.

***

Долину быстро накрывали синие сумерки, но в лагере никто не думал отдыхать. Все войско пришло в движение, словно пчелиный рой. Повсюду мелькали жезлы вестовых, разносивших распоряжения. Ярко пылали костры. Шатры сворачивали. Волов и ослов впрягали в повозки.

Хемиша вместе с горцами проверял снаряжение и готовил лошадей. К нему робко приблизился лекарь Иссихассы и попросил его на пару слов. Когда они отошли в сторону, лекарь сообщил, что Хемишу ждет один его старый знакомый. Он хочет с ним встретиться за лагерем возле гранитных скал и переговорить об очень важном деле. Хемиша никому ничего не сказал, надел шлем, взял меч, в отворот сапога вложил длинный нож, за пояс заткнул топор и направился к указанному месту.

Вечер выдался безлунным. Печальный холодный свет сестры Солнца только чуть посеребрил краюшек неба. Узкая каменистая тропа терялась во тьме. Горец ощупью находил правильное направление. Тонкие кожаные сапоги мягко ступали по острым камням, издавая еле уловимое шуршание. Звезды над головой разгорались все ярче. Местность вокруг сливалась в единую непроглядную черноту. Но вдруг, Хемиша уловил чутким слухом горца, что шорох его шагов отражается о какую-то преграду. Он протянул вперед руку и ощутил холодное прикосновение