нам подобной возможности. Если бы я могла спросить Алекса: «Почему ты сжевал мою заявку на грант в период моей работы в Университете Пердью?» или «Что ты думал в тот момент, когда жевал слайды во время моей работы в Северо-Западном университете?» Он мог бы ответить: «О, я просто веселился» или «Я знал, что это разозлит тебя». В этом случае я могла бы говорить о наличии у него проблесков сознания. Но то, как Алекс себя вел, безусловно, наводит на такую мысль.

Алекс научил меня тому, что его маленький птичий мозг в некотором смысле действовал сознательно, в соответствии со своими намерениями. Если расширить это утверждение, то мой питомец показал мне, что мы живем в мире, населенном мыслящими, сознательными существами. Но их мышление и сознание отличны от человеческих. Однако эти существа не являются безмозглыми автоматами, лишенными способности мыслить и проводящими как сомнамбулы всю свою жизнь.

Некоторые люди используют это новое понимание психики животных для того, чтобы обращаться с ними таким образом, как будто они имеют права, сходные с теми, которыми наделен человек. Этот подход неверен, как и подход представителей бихевиоризма (restricted gospel). Попугаи и другие домашние любимцы – это не люди в миниатюре. Они самобытные существа. Заслуживают ли они, чтобы о них заботились и обращались по-доброму? Конечно. Серые попугаи – умные существа, привыкшие жить в стае, им требуется много внимания и общения, было бы жестоко завести такого домашнего питомца и оставлять его одного дома на целый день. В то же время это не означает, что у жако или у других животных имеется широкий спектр «политических» прав.

Один из наиболее важных уроков, которые преподал нам Алекс, – урок о месте, занимаемом Homo sapiens в природе. Революция в познании когнитивных способностей животного, важный вклад в которую внес Алекс, научила нас тому, что люди не являются уникальными, высшими существами в природе, как мы долгое время полагали. Идея «отделенности» человека от остальной природы более непригодна. Алекс показал нам, что мы являемся частью природы, неотделимы от нее. Понятие «отделенности» от остального живого – опасная иллюзия, которая давала нам право эксплуатировать всё в природе – животных, растения, минеральные ресурсы. А сейчас мы сталкиваемся с последствиями такого отношения: бедностью, голодом, климатическими изменениями.

Мои друзья, специалисты по экологии, в большей степени, нежели другие ученые, осознают взаимосвязь живых существ в этом мире и их зависимость от неживой среды. Но даже осознание этого факта – достаточно новая вещь в оценке той сложности, которая существует в сообществах животных и растений на локальном, региональном и глобальном уровнях. Большую часть XX века все области науки, включая биологию, были заражены навязчивой идеей редукционизма: стремлением рассматривать предметный мир на разных уровнях дробности – от машины как целого к машине как совокупности частей. Предполагалось, что если машину разобрать, рассмотреть те части, из которых она состоит, то мы и поймем, как весь этот механизм функционирует.

Редукционизм много раз демонстрировал успехи в понимании природы тех составляющих, о которых я писала ранее, и того, как они соединены друг с другом. Например, он дал нам возможность создать компьютеры и эффективные лекарства. Однако некоторые ученые признают, что редукционизм очень быстро отступает от своей цели: понимания того, как устроена вселенная. Он очень быстро теряет возможность объяснить это, поскольку не признает самого понятия взаимозависимости, единства, которое глубоко пронизывает весь мир природы. Не в том смысле, в каком физики ищут конечную фундаментальную частицу или теорию всего. В природе существует единство в значении взаимозависимости всех ее составляющих.

Мои подкованные в научном отношении друзья, не будучи учеными, мгновенно осознавали эту идею и воспринимали ее на интуитивном уровне. «Ощущение, что это правильно» – можно так сказать, если хотите. Деб Ривел (Deb Rivel), моя подруга и член правления Фонда Алекса, выразила это следующим образом: «Алекс показал мне, что значит это единство. То, что я узнала благодаря Алексу, еще раз убедило меня в правильности моих идей: существует лишь одно Творение, одна Природа, одна добрая воля, полная и окончательная Идея, вклад в которую вносят существа всех форм и размеров, они все выражают единство с Богом. Мы не являемся избранными на том лишь основании, что выглядим иначе, чем другие особи. Мы все несем (каждый по-своему) отблеск вечной красоты и гения единого Творения. Этим создается единство – эта оформленная структура мышления и бытия, и проницательный Алекс приоткрыл мне завесу и показал, сколь сильно мы похожи».

Деб прекрасно сформулировала, как описывают люди, верящие в Бога, то новое, что показал им Алекс. Лично мне не очень близки религии, имеющие четкую структуру и организацию. Но я от всей души верю в единство и красоту мира, которую Алекс раскрыл нам с Деб. Моя жизненная философия основывается на холистическом понимании мира. Основы такого мироощущения сформировались у меня еще в детстве, благодаря моему первому пернатому питомцу – попугаю, которого я называю здесь Безымянным. Моя личная «религия» поэтому так близка к мироощущениям коренного населения Америки, их представлениям о равенстве с природой и ответственности перед ней. Кто знает, какие еще необыкновенные вещи мы могли бы увидеть, заглянув во внутренний мир

Алекса, проживи он еще несколько десятилетий? В любом случае он оставил мне огромный подарок в виде продемонстрированных им знаний и умений и того, чем он был, но быть перестал: единым с природой.

Алекс покинул меня, и его уход показал мне истинную глубину нашей дружбы. Жгучая боль и горе утраты, которые я пережила, когда он умер, дали мне это явственно понять. Я конечно же всегда любила моего маленького пернатого питомца, как и каждый, кто работал бы с ним день за днем на протяжении тридцати лет. В своих потребностях он полностью зависел от меня и моих студентов, но всегда излучал независимость, высокомерие. А я четко контролировала свою привязанность к Алексу, так сильно, что даже я перестала замечать, что она существует. Но больше это не существует.

Я заботилась об Алексе, как следовало каждому ответственному владельцу серого попугая, но Алекс излучал такой дух свободы, что я никогда не ощущала, что владела им. Это чувство наилучшим образом передано в моем любимом фильме «Из Африки». Фильм основывается на одноименных мемуарах Айзека Динесена (Isak Dinesen). Он повествует о несчастной любви между Карен Бликсен (настоящее имя Динесен) и Деннисом Финч-Хэттоном, бесстрашным охотником и авиатором. Действие происходит в таинственных Нгонг Хиллс, расположенных на юго-западе Кении. Книга начинается с прекрасной и в то же время будящей