девицы из городских салонов. Некоторые из этих девиц в этом доме и исчезали. А затем и сам стал готов бросаться на людей за косой взгляд.

— А потом он пропал?

— Уже после Смуты, — ответила Ольга. — Меня в то время не было в городе. А когда вернулась, узнала от соседей, что Чернова уже несколько дней никто не видел. И вы не поверите, мастер Чехов, но в округе стало спокойнее.

— А его семья? — уточнил я.

— Не было у него семьи, — произнесла хозяйка дома. — Он был из тех людей, кто жил работой. Дети-то может у него и были, но он вряд ли их признал. Иначе они бы уже давно устроили драку за этот дом.

— Кстати, почему он нехороший? — уточнил я.

— Местные строение это стороной обходили, — ответила женщина. — А после особняк Чернова несколько раз обокрасть пытались. Шутка ли, дом жандарма времен Смуты. Считай волшебная пещера, полная сокровищ, как в сказках. Да и машины у Чернова всегда были дорогие. Было видно, что он при деньгах. Только вот воры те очень редко покидали тот дом. А те, кто выходили, наверное, попадали в дом скудоумия. Один раз я была понятой, когда жандармы опрашивали такого воришку. Приютского паренька лет пятнадцати. Только мальчишка седой весь был. И бормотал что-то про стены, из которых лилась кровь, обезображенные трупы в подвалах, и двери с окнами, которые пропадали и появлялись в разных местах.

— И само собой, ничего такого в доме не было? — на всякий случай уточнил я, и Ольга покачала головой:

— Конечно, нет, Павел Филиппович.

Мы с Фомой переглянулись, и я встал из-за стола:

— Большое спасибо за рассказ, мастер Савельева. Если вы не против, Арина Родионовна составит вам компанию, пока мы осмотрим дом.

— А как же… — начала было Ольга, но в этот момент Нечаева коснулась ладонью ее руки и мягко произнесла:

— Они попьют чай после того, как вернутся.

Глаза Ольги на миг затуманились, а затем она рассеянно произнесла:

— Да, чай может подождать.

Мы торопливо направились по дорожке к калитке. И уже у ворот Фома уточнил:

— Вы подумали о том же, о чем и я, вашество?

— Призрак очень долго обитает в этом доме, — ответил я, открывая калитку. — А значит, тело Чернова не покидало дом.

Глава 18 Обыск

— Выходит, труп Чернова спрятали прямо в доме? — уточнил Фома, когда мы подошли к воротам заброшенного особняка.

— Отличный способ избавиться от тела, — ответил я, рассматривая герб на створках.

Тиснение затерлось и покрылось ржавчиной, но знак можно было с трудом разобрать. На пластине оказалась изображена корона и ларец.

— В те времена тело не стали искать с большим усердием. Скорее всего, решили, что он пропал без вести. Кому охота было искать беглеца в стране, где царила анархия.

— Чудные дела, — покачал головой Фома. — Просто отметить, что человек пропал да и все.

— Чернов был жандармом, — возразил я. — А в Смуту денег у защитников правопорядка хватало. Особенно у тех, кто занимал посты в дознании. Так что Чернов мог, например, сбежать с деньгами в Британию. Или еще куда

— И чем эта Британия так привлекает беглецов из нашей империи. Неужто там так хорошо? — мрачно поинтересовался Питерский.

— Хорошо тем, кто наворовал. И дел натворил на родной земле, — просто ответил я.

— Но я все же думаю, вашество, что тем, кто творил беззаконие дома и на чужбине станет делать то же самое.

— Не стану спорить, — кивнул я. — Потому и к лучшему, что они остаются вдали от наших земель. Пусть там продолжают бесчинствовать.

На ворота уселась крупная ворона и скосила на нас блестящий глаз бусинку. Затем пронзительно каркнула и взмахнула большими крыльями. Крик птицы громко разнесся по саду. И от этого я невольно вздрогнул.

Фома внезапно поднял небольшой камушек и ловко запустил его в нарушительницу спокойствия. Однако снаряд ударил по металлической перекладине, создав гулкий звук. Птица испуганно дернулась и взлетела. Я был уверен, что шаман мог легко попасть в ворону, если бы пожелал. Но нарочно пожалел ее.

— Нечего ей здесь каркать, — пояснил он свой поступок. — Вороны — они же к покойникам.

— К слову об усопших. У Чернова не было семьи, — задумчиво произнес я, — а значит, на наследство никто не стал бы претендовать. А в доход казны дом перейдет лет через сто, если про него кто-то вспомнит. Тогда душегубы уже вряд ли будут живы.

— Ну, коли про пропадавших девиц кукольный мастер говорит правду, то в этом доме могли погубить много жизней, — заметил Питерский. — Наверняка Чернов оказался достаточно сильным призраком, то он питался своими жертвами.

— А потом в доме