исчезло несколько воришек, — добавил я. — Никто не может знать количество жертв.

Я потянул на себя створку ворот, и та со скрипом распахнулась. Мы прошли на территорию. При ближайшем рассмотрении сад оказался еще более запущенным. Почти все деревья были корявыми, словно кто-то пытался завязать их в узлы.

— Недоброе это место, — покачал головой Фома. — Здесь наверное еще и поганки растут. Смотрите, ведь здесь даже белок нет.

Я оглядел кроны деревьев, заметив множество заброшенных вороньих гнезд. Порыв ветра прошелся по бурьяну, будто пытаясь расчесать траву. Отсюда хотелось убраться как можно подальше. И я с трудом подавил желание развернуться и пойти прочь.

Фома понял мое состояние и осторожно положил на плечо крепкую ладонь.

— Мы со всем справимся, — негромко пообещал он.

— Уверен? — хитро уточнил я. — Быть может, ты просто хочешь поскорее попасть в дом Мары, которая обещала тебя кормить вволю и давать играть с летучими мышами.

Фома покачал головой:

— И хватает же у вас совести, Павел Филиппович, говорить такое? Эта девица хотела меня к себе утащить, а вы смеетесь.

— Никто бы тебя не забрал без твоего желания. Слышал же, что она сказала: котов нельзя держать против их воли. Только теплой печью и лаской.

— Я не очень люблю змей, — вдруг признался парень. — Всех остальных гадов принимаю как родных. А вот змеи…

Он дернул плечами, будто пытаясь сбросить с них тяжесть.

— А у Мары даже волосы шипели. Вы ведь видели?

— Видел, — не стал отрицать я.

— Не хотел бы я такую рассердить.

— И чем бы ты смог ее разозлить? — удивился я.

— Павел Филиппович, это в человеческом обличии я хороший и порядочный. А когда кот во мне берет главенство, то так и хочется сделать что-то эдакое.

— К примеру? — решил допытаться я.

— Ну вот порой смотришь, как на столе стоит стакан с водой. И думается, как было бы замечательно взять и толкнуть его лапой. Чтобы стекло вдребезги и вода во все стороны…

Взгляд парня затуманился, и лицо приняло мечтательное выражение.

— И зачем это нужно? — осторожно уточнил я.

— Зачем? — переспросил Фома и сфокусировал на мне взгляд желтых глаз. — Потому что хочется. Вам не понять. Да и я сам, если уж откровенно не понимаю, зачем мне это надобно. Но иногда и занавеску хочется разорвать на ленточки и завернуться с них. И на солнышке валяться.

— Не знал, что вокруг тебя столько искушений.

— Не у меня, а у котовской моей части, — поправил меня Питерский. — И я контролирую свои порывы. Хотя иногда все же я роняю стакан на пол.

— И какие ощущения после этого? — усмехнулся я.

— Восхитительные. Этот чудесный звон…

Фома прищурился, явно вспоминая, как звучит разбивающееся стекло. Мне подумалось, что несмотря на то, что мы были близки с Питерским, мне никогда не понять его полностью. Впрочем, как и ему меня. И кажется, что нам это не мешает дружить.

Мы прошли по засыпанной мусором дорожке к особняку. Некоторые камни под ногами хрустели, рассыпаясь на куски.

— Большой дом, — заметил Фома. — Да и территория огромная. Где искать тело, если его в Смуту не нашли?

— У тех, кто не нашел его раньше, не было в помощниках призраков.

Я призвал тотемы. Те с восторгом принялись озираться и скрипеть что-то на своем древесном. Один даже ухватил большую ветку и, потрясая ею, поплелся к дому.

— Они у вас забавные, — ухмыльнулся Фома. — Не замечал, чтобы у других дворян были такие тотемы.

— Может быть, у всех некромантов должны быть такие пеньки. Кто ж знает, — отмахнулся я. — Главное, чтобы им было хорошо.

С этими словами я вызвал из межмирья Лешего и Митрича. Попросил:

— Осмотрите дом. Нужно найти спрятанное тело мужчины. Если здесь есть призраки — не пугать. Хотя вряд ли они здесь присутствуют. Я никого не чувствую.

— Притащим аккуратно, — пообещал Леший, но я покачал головой:

— Тащить не надо. Не хватало еще его потом отпаивать успокоительными каплями.

— А такие есть? — осведомился Митрич.

— Не хочется искать такое снадобье.

Призраки кивнули и исчезли в особняке. Пенек ковылял обратно, пользуясь палкой на манер клюки. Но завидев что-то в кустах, отбросил старую игрушку и полез в бурьян. Другие пни следили за моей реакцией. И поняв, что я не возражаю против поведения их коллеги, тоже направились проверять двор на предмет чего-то интересного.

— Говорил же, что здесь поганки водятся, — хмыкнул Фома, указывая на пенек, который волок целую грибницу голубоватых грибов.

Подобрав палку, тотем принялся колотить ею по второй находке. Вид у него при этом был очень сосредоточенным.

В этот момент вернулись миньоны.

— В подвале нашлось кое-что, мастер, — произнес хмурый Леший. — Несколько тел, в том числе и мужское. И нечто вроде призрака имеется.